Без права на пощаду (Школа обаяния) - Демилль Нельсон. Страница 9

– Вы что-нибудь слышали о нашем приятеле? – спросил Холлис.

– Нет. А разве его там нет?

– Очевидно, нет.

– Вы возвращаетесь?

– Во всяком случае, таковы мои планы.

– Вам необходима помощь?

Помощь была нужна, однако полковнику не хотелось обострять ситуацию. Ему, Сэзу Айлеви и их коллегам посол ясно дал понять, что они никоим образом не должны вносить смуту в дипломатическую деятельность.

– Моя машина и водитель уже вернулись? – спросил Холлис.

– Нет. Разве водитель не с вами?

– Нет, я отпустил его. По-моему, он должен был уже вернуться в посольство.

– Уверена, что он не возвращался. А может, у него авария или поломка?

– Все может быть, но он должен был уже добраться. А об аварии и прочем вы, наверное, узнали бы от властей.

– Понятно. – Она глубоко вздохнула. – Послать за вами какой-нибудь транспорт?

– Нет, я найду машину. Ваш друг уже возвратился со встречи?

– Он должен приехать через несколько минут. Вы бы хотели, чтобы он присоединился к вам?

– Этого не нужно, – отозвался Холлис.

– Может, он позвонит вам?

– Нет. Но я могу перезвонить.

– Что же нам делать, если вы не позвоните?

– Пусть сам принимает решение, когда приедет.

– Хорошо, – сказала она и добавила: – Я еще раз прослушала пленку, которая нам обоим так нравится. Звучит правдиво.

– Да. Я уже подумал об этом. И сделаю все возможное, чтобы найти первоисточник.

– Желаю удачи.

Холлис дал отбой и вышел в темный коридор. «Что ж, если я не вернусь, посол не станет подымать большого шума по этому поводу», – подумал полковник. Его жена Кэтрин, с которой он жил отдельно, получит его пенсию и страховку за жизнь. Он постоянно намеревался написать в Вашингтон своему адвокату и изменить завещание. Но все эти процедуры вызывали у него отвращение. Временами ему страстно хотелось вновь оказаться в своем старом добром «Фантоме F-4» и не иметь других проблем, кроме МИГов и реактивных ракет на экране радара.

Холлис сопоставил факты. Телефонный звонок Фишера в посольство записан на пленку КГБ, но чтобы отреагировать на него, им потребовалось время. «Следовательно, Фишер все-таки отправился в бар», – подумал он.

Холлис снова поднялся на лифте наверх и вошел в бар. У стойки он заказал «Дьюар» с содовой и снова обратился по-русски в бармену:

– Вы еще не видели моего приятеля?

– Нет, мне очень жаль. С вас три доллара.

Мужчина, сидящий рядом с Холлисом, двинул по стойке свой стакан к бармену и проговорил с британским акцентом.

– Джин с тоником – «Гордон» и «Швеппс». И на этот раз дольку лимона. Спасибо, – добавил он по-русски.

Холлис повернулся к мужчине.

– У них пропали лимоны со времен революции.

Англичанин расхохотался.

– Какое здесь местечко, а, янки?

– Да, отличается...

– Вы чертовски правы. В отпуске?

– По делам.

– Я тоже. – Ему принесли выпивку, но без лимона, и бармен потребовал три фунта. Холлис отошел от стойки, и англичанин последовал за ним. – И тоже со времен революции у них исчезли официантки в барах. Ты привозишь сюда свою же собственную выпивку, а они устанавливают валютный курс, какой им взбредет в голову. Для них три доллара или три фунта – одно и то же. Но полагаю, что джин обошелся мне подороже, чем вам виски.

– В следующий раз попробуйте всучить ему три лиры.

Англичанин снова рассмеялся.

– Они не настолько глупы. Меня зовут Уилсон.

– Ричардсон, – представился Холлис.

Они чокнулись.

– Ваше здоровье.

– Я слышал, как вы говорили по-русски. «Спасибо» и «пожалуйста». Что это значит?

– Спасибо – это thank you, пожалуйста – please.

– О, а я все перепутал! А как вы привлекаете внимание бармена?

– Скажите громко: «комитет».

– Комитет?

– Совершенно верно. Это обязательно должно привлечь его внимание. А вы тут давно?

– Около часа, по-моему. А что?

– Я ищу своего приятеля. Он американец, лет двадцати в синих джинсах и черной ветровке.

– По-моему, я видел его.

– А вы не заметили, он с кем-нибудь разговаривал?

Уилсон осмотрел бар.

– Я видел, он сидел где-то вон там. Да, он с кем-то говорил.

– С кем?

– А, теперь вспомнил! Видите вон тех двоих? Красиво одетых? По-моему, это лягушатники. Что там ни говори, а одеваться они умеют! С ними был молодой парень. Наверное, ваш приятель. Он немного перебрал, и двое из отеля помогли ему выйти. Парнишка стал немного... воинственным, полагаю. Ну, его сразу вывели. Не думаю, что они могли с ним что-нибудь сделать... в данный момент половина этой чертовой страны пьяна в стельку. Наверное, отвели его в номер.

– Когда это было?

– Да примерно пятнадцать минут назад.

– Благодарю вас. – Холлис прошел между столиками и сел в кресло напротив мужчины и женщины.

– Разрешите?

Мужчина что-то угрюмо пробормотал в ответ.

– Вы говорите по-английски? – спросил Холлис.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– А вы, мадам?

Та посмотрела на него.

– Немного.

Холлис наклонился вперед и тихо, отчетливо и раздельно выговаривая слова, произнес:

– Я разыскиваю своего друга, американца, молодого человека. Я так понял, что недавно он выпивал с вами.

Прежде чем ответить, женщина взглянула на сидящего рядом мужчину.

– Да, – сказала она и прибавила: – Да. Ему стало плохо, и ему помогли добраться до номера.

– Этот молодой человек называл свое имя?

– Да.

– Фишер?

– Да.

– Он не показался вам... возбужденным? Обеспокоенным?

Женщина не ответила, но едва заметно кивнула.

– Он рассказывал вам, что его беспокоило? Мужчина поднялся и сказал женщине:

– Allons! [6]

Она осталась на месте. Затем сказала Холлису:

– Нет, он не говорил. Но сказал, что за ним могут прийти. Он знал. По-моему, в выпивку было что-то... как это?..

– Подмешано.

– Да. – Она встала из-за столика. – Муж хочет уйти. Извините, но больше я ничего не знаю.

Холлис тоже поднялся и сказал ей:

– Видите ли, мадам, этим делом интересуются местные власти. Им известно, что он беседовал с вами, и им хотелось бы знать содержание вашего разговора. Вы можете оказаться в опасности. Вы понимаете?

– Да.

Француз нетерпеливо уходил прочь. Женщина на мгновенье задержалась, и Холлис посмотрел ей в глаза.

– Ну, что еще?

Их взгляды встретились.

– Вы атташе? – спросила она.

– Да.

– Он сказал, что вы должны прийти. И попросил передать вам кое-что, о чем не рассказал по телефону. – Она какое-то время колебалась, затем быстро заговорила: – Додсон сказал ему, что когда-то это было Красной школой Военно-Воздушных Сил. Теперь – это школа КГБ. Там почти триста американцев.

– Триста? Он сказал триста?

Она кивнула. Холлис вцепился в руку женщины.

– А что еще сказал мистер Фишер?

– Ничего. Ему стало плохо... За ним пришли. Русские спросили нас по-английски, о чем говорил этот молодой человек. Но мой муж по-французски ответил, что мы не знаем английского и не понимаем ни русских, ни того молодого человека.

– И русские поверили вашему мужу?

– Думаю, да.

Холлис отпустил ее руку.

– Возможно, с вами будет все в порядке. Однако примите меры предосторожности и свяжитесь с вашим посольством. Сегодня же ночью. Лично. Не по телефону. Затем немедленно покиньте страну.

– Понимаю.

– Прекрасно. Благодарю вас, мадам.

Она слабо улыбнулась.

– Этот мальчик одолжил у меня две копейки... он показался таким милым... и вот... теперь... что с ним? Мертв?

Холлис не ответил.

Он допил виски, вышел из бара, спустился на лифте к выходу у кинотеатра «Зарядье», вышел на набережную Москвы-реки и направился к Москворецкому мосту.

Холлис шел по подземному переходу, прислушиваясь к эху раздававшихся шагов. Несколько русских глазели на него с любопытством. Он вспомнил, как два года назад, впервые приехав в Россию, решил прогуляться ночью по городу, и его поразило открытие, что улицы и метро были чистыми. Более того, москвичи без страха гуляли по ночному городу, однако уличных преступлений не боялись не потому, что их не совершали, а потому, что их не освещали в прессе.