Крик Новорождённых - Баркли Джеймс. Страница 128

Адвокат пошутила, что при виде сигнальных огней большинству командующих придется выкапывать приказы на случай чрезвычайной ситуации с самого дна своих сундуков и сдувать с них вековую пыль. В тот момент никто не засмеялся, и сейчас ее слова казались слишком легковесными. На самом деле не было никакой уверенности, что эти огни вообще будут гореть. Но если и будут, где гарантия, что приказы, существующие на случай чрезвычайных обстоятельств, будут прочитаны, поняты и исполнены, опередив те, которые отправила она сама.

Перед Адвокатом сидели те дипломаты и старшие служащие военного департамента, которые в этот момент оказались в Эсторре, и недавно прибывшие консулы Истхейла, Карадука и Аварна. Всего девятнадцать человек, невольно ставшие членами военного совета. И никто из присутствующих не имел квалификации, необходимой для решения предстоящих задач. Немногие из них вообще сталкивались с конфликтами на своих границах.

— Итак, можем ли мы их остановить? — спросила Эрин присутствующих, как только формальное приветствие завершилось. — И давайте отбросим церемонии. Просто говорите. Сегодня мы здесь все равны.

— При всем моем уважении к вам, мой Адвокат, я не уверен в том, что это первый вопрос, который нам следует задать, — сказал пропретор Сизон, глава департамента торговли, старик, прекрасно знавший устройство Конкорда. — Я бы предпочел обсудить в лучшем случае, можем ли мы перевести легионы на предназначенные им позиции обороны, до того как их захватят враги. Я знаю, что повторяю надоевшие всем фразы, но мы слепы и глухи относительно реального положения дел на границах Атрески, Госланда, Дорноса и Гестерна. Когда мы читаем сообщения, все они уже имеют десятидневную давность.

Эрин развела руками.

— Однако таково наше положение. Мы не в состоянии отправлять послания со скоростью мысли и можем только реагировать на те сведения, которые мы успеваем получать. Да, консул Хатон?

Главный представитель Эстории в Нератарне прибыл совсем недавно, и она была очень рада его присутствию.

— Нератарн находится в состоянии повышенной готовности уже много лет, с тех пор как в Атреске начались гражданские конфликты. У нас на границах немалые силы, которые получат подкрепление в виде регулярных легионов. Мы уверены в том, что сможем остановить Цард.

— Но Атреска будет оставлена на разграбление! — вмешалась Меган, которую Эрин пригласила присутствовать на совете в качестве самого осведомленного посланца Атрески. — Вы исходите из того, что нашим легионам не удастся остановить наступление, и из-за этого отказываетесь передать дополнительные силы в распоряжение моего маршала. Я не понимаю, почему вы сделали такое заключение. Я приехала сюда просить о помощи. Вы оставляете мой народ без защиты перед лицом безжалостного врага. Я не могу этого понять!

— Возможно, именно поэтому вы и не получили столь высокого поста раньше, юная дама, — улыбнулся Хатон.

— Не относитесь ко мне свысока! — возмутилась Меган.

— Я прошу прощения, — сказал Хатон, и Эрин изумленно выгнула брови. — Но ваши легионы в течение последних десяти лет не смогли справиться даже с вашими внутренними мятежами. Легионы Конкорда, проходившие через вашу страну, подвергались нападениям тех самых людей, которых они стремились защитить, нанеся поражение цардитам. Располагать линию обороны в Атреске сейчас бессмысленно. Враги уже зашли глубоко на вашу территорию. Нам необходимо занять такую позицию, где у нас будет тактическое преимущество, — и она не в Атреске. Она на границе с Нератарном, где наша оборона по-настоящему крепка.

Эрин наблюдала за тем, как смысл слов Хатона постепенно доходит до присутствующих. Меган взирала на него, явно не в состоянии понять, что Атреска, по всей вероятности, уже потеряна. Однако этим дело далеко не ограничивалось.

— Не правда ли, мы должны радоваться, что в эти последние годы в Атреске было неспокойно, — проговорил Сизон. — Как жаль, что в Госланде не было похожего неповиновения.

— Полагаю, тебе следует пояснить эти слова, — сказала Эрин в наступившей тишине.

— Я все вам растолкую, — ответил Сизон. — И отсылаю вас к моему первому замечанию по поводу того, что наши земли будут захвачены еще до того, как мы выведем войска на позиции. Гражданская война в Атреске привела к тому, что северные границы Гестерна хорошо обороняются. Она привела также к тому, что южные границы Госланда укреплены и охраняются. Обе эти пограничные группировки резко замедлят продвижение цардитов. И позвольте мне напомнить вам, что если наша целостность по границе Гестерна будет нарушена, то мы рискуем потерять доступ к металлам и рудам Карка, которые так нужны нашим армиям. Если их придется перевозить по морю с юго-восточного побережья Карка, это станет гибельным для наших военных действий.

Но если цардиты находятся в сговоре с Омари или если Омари решит, что сейчас пришло время отомстить нам за вторжения на их территории, тогда наибольшая угроза для нас будет находиться на севере, а не на востоке. Линии коммуникаций огромны, а единственные закаленные в боях легионы — это те, которые нам придется увести с границы Омари, чтобы отразить цардитскую угрозу. Только тундаррский флот не дает флоту Омари совершить высадку в любом месте нашего северного и восточного побережья.

На вашем месте я немедленно отправил бы в Омари посольство и несколько полных сундуков с деньгами.

Эрин всмотрелась в лицо пропретора Сизона, выискивая признаки того, что тот преувеличивает. Но он явно говорил серьезно.

— Посланник Тарин, что вообще на это скажешь? — осведомилась она у дорносского дипломата.

— Я склонен согласиться с моим высокоученым другом, — ответил Тарин. Его звучный голос заставлял всех внимательно слушать. Он был таким же глубоким, как и морщины, которые пролегли между огромных кустистых седых бровей Тарина, мрачно сдвинутых вместе. — Ваши приказы, насколько я их понял, переведут два резервных легиона с наших границ, направив их на южную и восточную границы Госланда. Это вдобавок к тем трем легионам, которые уже были отведены для подкрепления в Царде. Эти легионы, конечно, все еще находятся в Омари и организуют свой выход из кампании. Это оставляет нам всего четыре выдвинутых вперед легиона, не слишком плотную поддержку флота Тундарры и наши собственные ограниченные силы обороны. Если Омари решит идти на нас, нам не удастся долго их сдерживать.

— Ты считаешь, что мы слишком много взяли у кампании в Омари? — спросила Эрин. — У тебя была возможность возражать в тот момент, когда составлялся приказ.

— Мне кажется, что на нашей шахматной доске неудачный набор фигур, — продолжил Тарин. — И нет сомнения в том, что для нас большую опасность представляют цардиты, про которых нам известно, что они уже в Атреске и, по слухам, будут атаковать Госланд и наверняка Гестерн. Если вы хотите узнать у меня, можно ли умиротворить Омари, то я в этом сомневаюсь. Будут ли они считать себя достаточно сильными для того, чтобы войти на территорию Конкорда… — Он вздохнул. — Это не исключено. Это отнюдь не исключено.

— Тогда поговори с Сизоном после совещания. Возьмите все, что вам понадобится, и организуйте дипломатическую миссию в Омари. Боюсь, что их присоединение придется отложить.

— Конечно, мой Адвокат, — откликнулся Тарин.

— Спасибо. А теперь я попрошу прощения у тех, кто уже об этом знает, но для тех, кто только что приехал и еще не знает, чего мы просим от их стран, маршал Ниран обрисует наше положение. Прошу, маршал.

Ниран встал, держа в руках пачку бумаг. Предприниматель, ставший политиком, выглядел неуверенным и боязливым. Для него эта должность стала чисто формальной и обеспечивала ему контакты и большое состояние. И теперь он расплачивался за покровительство и дружбу семьи Дел Аглиос. Эрин сомневалась, что за последние дни ему удалось хоть раз выспаться.

— Я прошу вас посмотреть на карту, которая лежит перед вами, — проговорил он высоким голосом, резавшим слух.

Делегаты склонились над картой. Лампы, подвешенные под потолком, освещали тщательно выполненную и очень подробную рельефную карту Конкорда.