Возвращение к жизни - Айзекс Мэхелия. Страница 27

Окончательное решение об отъезде Джин приняла в тот вечер, когда на ужин в гостиницу явился Димитрис Бабалетсос. Она и забыла, что Шарлотта пообещала пригласить пилота на ужин. Джин этот человек нравился, но она его почти не знала, а его появление вновь напомнило ей, что, по мнению Шарлотты, она должна быть польщена вниманием пожилых мужчин, наподобие Димитриса Бабалетсоса.

В душе Джин была с ней в общем-то согласна, хотя Димитрис как мужчина нисколько ее не привлекал. Она побывала в раю – и теперь ей скучны были мелкие земные радости. Только вот рай этот, увы, недостижим. Ей не дано быть с Дереком, не дано, и все.

Тем не менее, то, что Шарлотта пригласила Димитриса на ужин, означало, что сестра так и не отказалась от своих своднических планов. Кайл Харлоу выбыл из игры, и Шарлотта, не колеблясь ни минуты, пустила в ход следующий козырь.

Быть может, мрачно думала Джин, теперь она старается подыскать мне поклонника не только из добрых побуждений. Хотя Шарлотта не знает и не может знать, что произошло между женихом ее дочери и мною, она явно решила на всякий случай перестраховаться и развести нас.

Димитрис Бабалетсос, судя по всему, заключил, что Шарлотта пригласила его по просьбе Джин. Он тотчас же принялся ухаживать, и оказалось нелегко сохранить с ним дружеские отношения, не пробудив при этом у него ложные надежды. В итоге, когда ужин закончился, и Галанакисы очень кстати вспомнили о каком-то незавершенном деле, предоставив Джин провожать гостя, Димитрис пригласил ее назавтра поужинать с ним. Джин наспех состряпала благовидный предлог для отказа: она, мол, должна помочь Шарлотте разобраться в счетах. Димитрис пообещал позвонить через день-два. Это означало, что Джин вновь придется уворачиваться – если, конечно, она к тому времени еще будет здесь…

Тогда-то она и приняла решение об отъезде. Хлопот, конечно, не оберешься, но, по крайней мере, кое-какие свои проблемы она этим поступком разрешит. Она устала обманывать, устала лгать и в большом, и в малом, и даже неизбежная встреча с Феликсом пугала ее меньше, чем необходимость откровенно объяснить Шарлотте, почему она больше не хочет ни с кем знакомиться. Мое сердце занято, с горечью думала Джин, и никто другой мне больше не нужен.

Она попыталась завести разговор об отъезде за завтраком, но Шарлотта, поглощенная гостиничными делами, пообещала, что они встретятся за обедом, и Джин пришлось смириться. Как на грех, перед самым обедом явился Дерек, чтобы обсудить с Галанакисами какие-то деловые проблемы, так что Джин поспешила скрыться в своем номере. Она приняла душ и зачем-то заказала в номер сандвич, хотя на самом деле вовсе не была голодна. Она сидела на балконе, ожидая, пока принесут заказ, и тут зазвонил телефон.

Сердце Джин сжалось от недоброго предчувствия, но она сняла трубку.

– Алло?

– Мам! Как я рада, что наконец тебя застала! Где ты была? – набросилась на нее Мэб.

– Где я была? Да так, все утро проторчала на пляже. А что такое? Что-то случилось?

– Ой, мам! – Мэб огорченно вздохнула. – Господи, я даже не знаю, как тебе об этом сказать… Он скоро прилетит. Я это точно знаю, потому что звонила в авиакомпанию и выяснила, когда этот рейс прибывает в Афины.

– Кто? Кто скоро прилетит? – встревожено спросила Джин, хотя уже знала ответ. – Твой отец? Ты это хочешь мне сказать? Он летит сюда?

– Мама, я пыталась его остановить. Он сказал, что должен непременно поговорить с тобой, а я просила подождать твоего возвращения. Он меня и слушать не захотел. Сегодня утром я ему позвонила, а его хозяйка говорит, что он уехал.

– Хозяйка? – переспросила Джин.

– Он пару дней назад переехал в пансион, – презрительно фыркнув, мрачно сообщила Мэб. – Я давно должна была догадаться, что он что-то затевает. После приезда он остановился в отеле, но, видимо, решил, что нет смысла платить за номер, если он все равно собирается уехать.

– Значит, отец на самом деле не говорил тебе, что улетает сюда?

– Ну, он поговаривал об этом, – неохотно призналась Мэб, – но, повторяю, мне казалось, что я убедила его подождать. – Она тяжело вздохнула. – Вот почему я обрывала телефон, стараясь тебе дозвониться. Хотела предупредить.

– Не может быть! – Джин ошалело помотала головой. – Этого просто не может быть. По правде говоря, я уже собиралась уехать.

– Это из-за папы? – возмутилась Мэб. – Ой, мам!

– Нет. Не из-за него, – твердо ответила Джин. – Просто мы с Шарлоттой… в общем, боюсь, мне не стоит здесь оставаться.

– Почему? – испугалась Мэб. – Вы поссорились?

– Нет, что ты… – Джин ломала голову, насколько может открыться дочери. – Просто, видишь ли… Словом, она считает, что я нуждаюсь в… мужском обществе.

– А разве нет?! – сердито воскликнула дочь. – Только не говори, что на старости лет ты превратилась в ханжу!

– Вовсе я не стала ханжой, – возразила Джин, уязвленная столь откровенным высказыванием. Если бы Мэб только знала!.. – Просто не хочу, чтобы кто-то подыскивал мне поклонников.

Мэб хихикнула.

– Неужели, мамочка, ты за моей спиной заводишь шуры-муры?

– А если и так? – Джин начинала раздражаться. – Я ведь свободная женщина и не нуждаюсь в твоем разрешении встречаться с мужчиной.

– Да, конечно, – смиренно согласилась Мэб и, помолчав, нетерпеливо спросила: – А я его знаю?

– Что?! – Джин судорожно сглотнула, сообразив, что наболтала лишнего. – Нет. Не знаешь. Так когда прилетает твой отец?

– Значит, ты познакомилась с ним на острове? – не отставала дочь, явно решив выяснить все до конца. – Кто он? Симпатичный? Он мне понравится? Кстати, он тоже из отдыхающих?

– Мэб! – Джин твердо решила больше не говорить на эту тему ни слова. – Мы теряем время. Ты знаешь, когда именно может появиться здесь твой отец?

– Думаю, примерно в то же время дня, что и ты, – неохотно ответила Мэб. – До чего ты злая, мамочка! Если у тебя кто-то есть, уж я-то имею право об этом знать!

Джин застонала.

– Мэб, у меня никого нет. Во всяком случае, пока, – уточнила она, сожалея мысленно, что это не так. – Господи, не знаю, что скажет Шарлотта, когда я сообщу ей эту новость! Чего доброго, она откажется разместить Феликса в гостинице.

– Вот это уже не твоя проблема! – отрезала Мэб, отчасти обретая былую воинственность. – Наверняка гостиница тети Шарлотты не единственная в Греции. Отец как-нибудь уж отыщет себе крышу над головой.

– Да, наверное, – с сомнением в голосе согласилась Джин.

– Только, мам, не позволяй ему тиранить себя! – с неподдельным волнением наказала Мэб. – Не забывай, что это он ушел от тебя, а не наоборот. Знаю, он мой отец, и в каком-то смысле я его даже люблю, но ведь он жуткий эгоист, правда?

– Не волнуйся, солнышко, – ласково сказала Джин. – Я ничего не забыла. Позвоню тебе, когда решу, что делать. Ладно?

– Ладно. Знаешь…

Джин насторожилась. Что еще?

– Кто бы он ни был, я от души надеюсь, что с ним ты будешь счастливее, чем с папой.

У Джин не было другого выхода, как сообщить Шарлотте, что здесь вот-вот появится Феликс. Ей противна была сама мысль, что бывший муж вознамерился прервать ее отдых, даже не спросив ее согласия, но пусть Феликс хотя бы знает, что Шарлотта и Алекос терпеть его не могут и отнюдь не обрадуются незваному гостю.

Заказанный сандвич так и лежал, нетронутый, на подносе, но Джин, взглянув на часы, обнаружила, что, если хочет поговорить с Шарлоттой до прибытия Феликса, ей придется поторопиться. Дерек, наверное, уже ушел, а предупредить сестру куда важнее, чем давиться сандвичем, который все равно не пробуждает у нее ни малейшего аппетита.

Джин надела первое, что попалось под руку, – бежевые шорты и рубашку в горошек, заправила за уши пряди еще влажных волос и, сунув ноги в теннисные туфли, выбежала из номера. Нажав кнопку вызова лифта, она приготовилась ждать. Однако кабина довольно быстро остановилась на ее этаже, и Джин облегченно вздохнула. Но тут дверцы лифта раскрылись – и у нее сердце ушло в пятки. В кабине никого не было, кроме Дерека. Он выглядел усталым, и в глазах, смотревших прямо на Джин, застыла мрачная отрешенность.