Битвы за корону. Прекрасная полячка - Елманов Валерий Иванович. Страница 8

– Тогда давай к Тайницкой, – выдал новую идею Дмитрий. – Там и к реке тайный ход есть, и подземный проход через весь Кремль. А он не токмо до Никольской башни тянется, но и далее, ажно чрез Алевизовский ров и Пожар на Никольскую улицу.

– Славная мысль, – одобрил я. – Но пока загадывать не станем. Поначалу давай доберемся до Благовещенского собора, а там увидим, куда уходить дальше: то ли направо, к Запасному дворцу и на Конюшенный двор, то ли прямо к Тайницкой.

– Быть по сему, – согласился Дмитрий. – Но решать буду я, а потому и твоими людишками распоряжаться стану сам. – И он, чувствуя мои возможные возражения, привстав, несмотря на внушительные каблуки сапог, на цыпочки, грозно добавил: – И не перечь!

Я оценивающе посмотрел на него, представил, сколько моих людей погибнет, выполняя приказы этого азартного неумехи, уже сейчас рвущегося в атаку невзирая ни на что, и решился. Он открыл было рот, желая отдать первую команду, но не успел.

– Остановись, государь, – твердо сказал я. – Они – мои люди, и распоряжаться ими я никому не позволю.

– Ты в своем уме, князь?! – опешив, уставился он на меня. – Али под шумок тоже из повиновения решился выйти?

– А я и не входил, – парировал я. – Если ты помнишь, меня наняла на службу королева Ливонии Мария Владимировна, и я тебе пока не подчиняюсь. Да и сюда в Москву я прибыл в числе ее посольства, а они, – кивнул я в сторону гвардейцев, – меня сопровождают. Потому будет по-моему. – Но по возможности смягчил свой отказ: – Да и не знаешь ты, как правильно ими командовать.

– А может, проще? – криво ухмыльнулся он. – Можа, и ты втайне на их сторону решил встать? – кивнул он на ревущих за воротами заговорщиков. – То-то я гляжу, ты вчерась меня ни о чем не упредил.

– Ты в жмурки игрался, – напомнил я. – Да еще сказал мне, будто сам знаешь. А до того и Басманов подтвердил, что ему обо всем известно. Про день выступления мне и вовсе невдомек было. Но если бы я втайне за них стоял, тебя бы давно связанным выдал. Или подождал, когда ты из-за Успенского собора выйдешь, а там тебя бы и схватили. Убедил?

– Ладно, о том опосля потолкуем, – отмахнулся Дмитрий и недовольно отступил в сторону, буркнув: – Командуй людишками… королевы… герцог Эстляндский.

Ох, чувствую, боком мне мое упрямство выйдет. Не зря он помянул мой новый титул, ох не зря. Плакало мое боярство. Ну и пес с ним, зато ребят уберегу. Не всех, конечно, как получится. А боярство? Да к черту его! И очень хорошо, что не получу. Заседать в Думе? Увольте. Да я на первом же заседании гикнусь от теплового удара. Это Мстиславскому и прочим привычно таскать на себе зипун, кафтан, охабень, а поверх них еще и две шубы, а на мой взгляд, в царских палатах и в нормальной одежде парилка – слишком старательно их протапливают. Опять же и вставать надо ни свет ни заря, а мне такой распорядок – нож острый, сова я по натуре.

Наскоро утешившись этим, я остановил своего сотника, выскочившего из-за угла терема с пятью гвардейцами и опрометью летевшего к дровяному флигельку, и осведомился у него, сколько у нас осталось гранат.

– Пяток, – выпалил Груздь, пояснив: – Я их на крайний случай у себя оставил.

– Молодец, – похвалил я.

– Токмо нам тут не… – Он смущенно замялся, не став ничего предлагать, но выразительно кивнув на горящий терем.

– Вижу, – кивнул я, распорядившись: – Готовь людей к отходу. Направление: проход между Успенским собором и звонницей Ивана Великого. Выходить будем через передние ворота. Фитили у пищалей запалить, арбалеты перезарядить. Конечная цель – Благовещенский собор. Когда минуем, скажу, куда дальше.

– С той стороны терема забор каменный, а чрез ворота всем враз не пройти, – напомнил Груздь.

– Не пройти, – согласился я, – но ничего страшного. Раздели людей на две полусотни. Одну отдашь мне. Порядок следующий. Твои люди метнут все пять гранат за ворота, после чего дают залп прямо через забор по уцелевшим. В это время моя полусотня открывает ворота, выбегает на улицу и занимает позицию у подворья, перегораживая мятежникам путь. Ты со своей второй, сделав залп, выбегаешь следом и ставишь людей в две линии ближе к Успенскому собору. Дистанцию держим друг от друга в пятнадцать – двадцать саженей. Далее все как обычно, то есть в точности как учили действовать при отступлении. Не забыл, как оно делается?

– Наука нехитрая, – хмуро кивнул тот.

– Тогда распределяй людей. Времени тебе два дробных часовца [4], посему поторопись. Но вначале сыщи мне Вяху и пришли вон к тому дровяному сарайчику, – кивнул я и остановил Багульника, велев ему тихонько провести всю дворню на Троицкое подворье да пояснить монахам, чтоб не поднимали лишнего шума.

Тот недовольно скривился, попросив для себя дозволения вернуться после выполнения моего поручения, но я остался неумолим, не желая «засвечивать» своего дворского. Слишком хороша голова у парня, чтоб ею рисковать. Не зря я выбрал его главным координатором действий моих тайных спецназовцев.

– Звал, кня… – Опрометью влетевший в сарай командир сотни спецназа Вяха Засад осекся на полуслове, оторопев при виде раздетого Дмитрия. Рот его так и оставался открытым, пока он во все глаза таращился на царя, стоящего в одном нижнем белье.

– Ну чего уставился? – буркнул я. – Государя голого не видел?

– Не-э, – простодушно протянул Вяха, глуповато улыбаясь.

– Потом разглядишь, а пока подбери десяток самых шустрых спецназовцев и пришли сюда, – велел я, пояснив: – Они уйдут конно и наособицу, в другую сторону. И включи в этот десяток такого человечка, чтобы он ростом, цветом волос и осанкой немного напоминал Дмитрия.

– Да где ж я его?! – в изумлении всплеснул руками Вяха.

– Сказано же: немного, – повторил я. – Хотя бы издалека. Остальные твои люди пойдут вместе с нами. Вооружение обычное, но пускай прихватят и особое снаряжение: кошки, веревки и прочее. Мало ли. Но запомни: оборона – дело мое и Груздя, а твое – прикрыть государя и… – Я оглянулся, но казачьего атамана не увидел.

Вяха догадался, кого я ищу, и торопливо пояснил:

– Мы ему пищаль дали. Теперь бегает по двору да стреляет почем зря.

– Вот их обоих и будете прикрывать, – кивнул я.

Десятку, которому предназначалось отвлечь мятежников, задачу ставил я сам, но вначале приказал Лихарю, отобранному Вяхой в качестве двойника Дмитрия, надеть одежду государя. Пока тот переодевался, я инструктировал остальных. Их задача заключалась в том, чтобы дождаться нашего второго залпа, после чего открыть передние ворота и во весь опор мчаться через дорогу к Чудову монастырю, а там по обстановке. Если впереди, на пути к Никольским воротам, никого нет, то туда. Если есть, то в зависимости от количества врагов. Коли их окажется много, тогда через забор и в Чудов монастырь. Частокол у монахов дай боже, не меньше двух с половиной метров высотой, но, встав на седло, перемахнуть его нечего делать. Зато пока преследователи побегут в обход, весь десяток успеет спрятаться.

– Но тебе самому, – ткнул я пальцем в переодевающегося Лихаря, – через забор прыгать запрещаю. Будете ему помогать, – повернулся я к остальным. – Вдвоем ухватите его за ноги и подкинете вверх. Когда уцепится за край забора, дальше сам управится.

– Чай, я и без них сумею, – обиженно протянул тот.

– Да и время потеряем, – добавил их десятник Кострик.

– Нельзя, – отрезал я, – а то догадаются, что он не государь. – Я окинул спецназовца оценивающим взглядом, прикидывая, сработает ли подмена, и на всякий случай предупредил: – Да гляди, Лихарь, не вздумай оборачиваться в сторону бояр. Вмиг распознают. И когда подле забора будете, – возникла у меня дополнительная идея, – крикните чего-нибудь эдакое, чтоб было понятно: подсаживаете самого Дмитрия Ивановича. Ну к примеру: «К матушке в келью беги, государь». А если к Никольским воротам направитесь, тоже на ходу кричите: «К Никольским, государь, к Никольским правь. Там стрельцы, они заступятся». Но тогда Лихарь должен быть впереди всех.