Слово чести - Демилль Нельсон. Страница 123

От генерал-майора Джорджа Питерса, командира воинской части, Форт-Дикс, Ныо-Джерси.

Заседание военного суда высшей инстанции назначается на 15 октября и пройдет в Форт-Гамильтоне, Бруклин, Нью-Йорк. Членами суда являются:

военный судья – полковник Уолтер Снроул;

присяжные заседатели – полковник Амос Мур, подполковник Стэнли Ласки, подполковник Юджин Макгрегор, майор Дональд Бауэр, майор Вирджиния Синдел, капитан Герберт Морелли, лейтенант Джеймс Дэвис;

состав обвинения – полковник Грехам Пирс, майор Джудит Вейнрот, капитан Салъватор Лонго;

защитник – Винсент Корва.

(Подпись) Джордж Питерс, генерал-майор вооруженных сил Соединенных Штатов.

Тайсон положил листок в стопку уже сложенных документов. Он посмотрел на Левина отсутствующим взглядом, потом спросил:

– Кого из них можно подкупить до начала трибунала?

– Вы можете попросить отсрочку. Поговорите со своим адвокатом.

– 15 октября – это неплохо, – покачал головой Тайсон.

Левин вручил Тайсону обвинительный акт. Тайсон искренне возмутился:

– У меня их до черта. Мне еще один нужен?

Подполковник терпеливо объяснил:

– Если вы успели заметить, то на каждой стадии процесса тщательнее проверка и больше дополнений. Этот документ подписан полковником Пирсом, и он формально обязан вручить вам копию акта завтра в назначенное время и в назначенном месте. С вами может быть ваш адвокат, хотя это необязательно.

Тайсон положил обвинительный акт Левину на стол.

– Так вот, значит, как? Вызвали в суд, выдвинули обвинения и уже готовы осудить. Все одно к одному. Я знаю, что правосудие мешкает, а значит, идет на попятную, но, как сказал Корва, военная прокуратура обязана носить свою старую колониальную панаму.

Левин не возражал.

Тайсон встал и потер рукой потную шею.

– Боже мой! Еще в мае я пользовался сезонкой от своего дома до Нью-Йорка. – Он засмеялся. – Я доволен, что события развиваются так быстро. Нет времени размышлять над непреложным законом своей судьбины.

– Меня беспокоит один пункт в обвинительном акте, – сказал Левин.

– Вы про что, подполковник?

– Я о подтверждении.

– Подтверждении чего?

– На второй странице говорится о «выполнении следующих инструкций». Отсюда явствует, что собирающие суд авторитарии обычно дают присяжным заседателям надлежащие указания.

– Что же это за указания такие?

– Ну, это касается приговора, выносимого судом. Во власти генерала Питерса и других важных чинов, вплоть до главнокомандующего, установить суровое наказание. Когда речь идет об особо тяжком преступлении, вот здесь это место, – он пальцем ткнул в строчку обвинительного акта, – обычно трактуют так... смертный приговор можно не выносить...

Тайсон взял в руки документ. Место, оставленное для специнструкции, было не заполнено. Он вопросительно посмотрел на Левина.

– Вы хотите сказать, что меня могут расстрелять?

– Ну... это вряд ли. Но меня беспокоит, что генерал Питерс не исключает возможность смертного приговора...

– Вас беспокоит?А меня это, подполковник, выводит из себя.

– Конечно. Я вас понимаю. Это угроза. И я искренне удивлен... обычно правительство, министерство юстиции и тот, кто выдвигает обвинение в тяжком преступлении, дают гарантии в обмен на что-то. Но я не правомочен говорить об этом. Однако я действительно знаю, что присяжные не собираются выносить смертный приговор.

– Откуда вы знаете,подполковник? Если высшие чины не дали инструкцию генералу Питерсу не допускать этого, то присяжные трибунала, – Тайсон пощелкал пальцами по лощеным листам бумаги, – могут принять это за знак, что там наверху только и ждут смертного приговора.

– Интересное наблюдение, – признался Левин. Через мгновение он добавил: – Но любое влияние начальства, даже самое незначительное, противозаконно.

Тайсон собрал бумаги и сунул их в конверт.

– Если у вас ко мне больше нет ничего, тогда ухожу.

Левин почесал затылок.

– Да нет. У меня к вам еще один вопрос. С этого момента вам не разрешается выходить из своего жилища. Заключение значит заключение. Только в случае медицинской необходимости вы можете покинуть дом. Если вы чувствуете, что вам нужно выйти из дома по той или иной причине, вы должны подать письменную просьбу на имя генерала Питерса.

– Это тот, который хочет меня расстрелять, а я даже его не знаю?

Левин налил Тайсону еще немного ликера.

– Это не личные счеты, не думайте. Здесь нет ничего личного.

– В этом-то и весь ужас, подполковник.

Левин сделал глоток из стакана.

– Да. Мне не по себе от вашего заточения. Я замолвил за вас словечко, но когда из Форт-Дикса приехали хозяева и заглянули в полупустой журнал, они чуть не вылезли из штанов от злости. – Левин допил ликер. – Могло бы быть и хуже. Могло бы кончиться и решеткой.

Тайсон говорил тихо, тупо уставившись в пол:

– Могу я выходить во двор?

Левин довольно долго выдерживал паузу.

– Я уверен, что никто не будет возражать. – Потом добавил: – Арест продлится недолго, только до решения суда.

Тайсон нахмурился.

– Тогда я пойду домой.

– Да. Тогда идите домой. – Левин подошел к окну и крайне удивился, увидев белую густую пелену тумана, застилавшую все вокруг, вплоть до второго этажа здания. – Я видел много красивых мест за свою жизнь и только однажды обрел покой в некой швейцарской деревушке. Такого я никогда, ни раньше ни потом, уже не чувствовал. – Он закурил сигару. – В конце «Книги Чисел», в главе тридцать пятой, есть упоминание о создании городов-убежищ, то есть таких мест, куда подозреваемый в убийстве может поехать пожить в покое, пока улягутся страсти и свершится правосудие. «То общество должно рассудить убийцу и мстителя за кровь. Если кто ударит кого железным орудием, камнем, деревянным орудием, так что тот умрет, – то он убийца. Мститель за кровь может умертвить убийцу, лишь только встретит его».

Тайсон не ответил, раздумывая над библейскими изречениями.

Левин отошел от окна, поставил стакан на стол, а дымящуюся сигару положил на пепельницу.

– Ваш паспорт лежит в среднем ящике моего стола. Я вернусь через пять минут. К этому времени вы уже уйдете, поэтому я сейчас желаю вам спокойной ночи. Честь отдавать не надо. – Он протянул Тайсону руку, и тот крепко пожал ее.

Левин тихо удалился. Тайсон обошел стол и выдвинул средний ящик. Его голубой в золоте паспорт лежал на сигарной коробке. Удостоверившись в этом, он с грохотом задвинул ящик.

Тайсон покидал кабинет Левина, держа под мышкой пакет с юридическими документами. Он толкнул стеклянную дверь штаба, шагнул в непроглядную ночь и побрел к себе домой.

Дойдя до входной двери, он услышал позади визг шин тормозившего автомобиля. Голос капитана Галлахера зазвенел в сыром воздухе:

– Спокойной ночи.

Тайсон вошел в дом, сильно хлопнув дверью. Теперь он уже не вправе открывать ее до наступления утра.

Часть третья

Глава 42

Бен Тайсон растворил дверь своего дома и пошел вдоль дорожки. Водитель джипа военной полиции отдал ему честь и открыл перед ним заднюю дверцу машины. Тайсон стянул с головы офицерскую пилотку и подсел поближе к Винсенту Корве.

Капитан Галлахер, сидевший на переднем сиденье, повернул голову и улыбнулся.

– Куда?

Тайсон молчал. В разговор вступил Корва:

– Подвезите нас к церкви.

Водитель съехал с обочины. Он медленно катил к полковой церкви, что на углу Рузвельт-лейн и Граймс-авеню.

За две минуты они добрались до здания из красного кирпича весьма внушительных размеров. Собор, построенный за короткий период, считался ровесником Форт-Гамильтона, и первое время в нем располагалась школа армейских капелланов. Тайсон и его сопровождающие подъехали к церкви с южной стороны, разглядывая широкие лужайки и клены, хранившие уже поблекнувший, но еще пышный наряд. За единственным шпилем церкви вставала подвесная башня на мосту Верразано со стороны Бруклина. Тайсон обратил внимание, что на ступенях стояло где-то около сотни человек.