Слово чести - Демилль Нельсон. Страница 86

– Пошел прочь, невежа!

Оукс смерил Тайсона взглядом.

– Я им говорил, что капеллана тяжело играть. И тем не менее ты отличный малый. – Он быстро покинул зал.

Тайсон сел.

Марси, не понимая, по какой причине вышла перепалка, спросила:

– Ради Бога, объясни мне...

– Действительно, ради Бога. Какая свинья!

– Кто?

– Ну и вопрос, – сказал Тайсон.

– Этот человек следит за тобой? – спохватилась Марси.

Тайсон допил вино.

– На будущее тебе урок. Будь осторожна с собеседником.

Марси перевела дыхание.

– Странно.

– Аминь. – Тайсон посмотрел на часы. – Мне нужно позвонить этому новому адвокату Корве. – Он поднялся. – Буду через десять минут. Закажи кофе и десерт.

– Я хочу поставить телефон.

– Завтра позвонишь насчет этого.

– Я не могу без телефона.

Тайсон, усмехаясь, вышел из обеденного зала. Звонок адвокату Тайсон сделал днем раньше, а теперь он решил уделить время редакции «Америкэн инвестигейтор».

Подойдя к музею, он открыл ключом тяжелую дубовую дверь и оставил ее приоткрытой. Яркие лампочки охранного устройства освещали часть экспонатов, создавая впечатление чего-то мистического. Тайсон снова взглянул на часы и тут же услыхал легкий стук и скрип открываемой двери. Тайсон пригласил:

– Входите.

Фигура, возникшая в дверном проеме, шагнула в вестибюль.

– Мистер Тайсон?

– Да. Мистер Джонс?

– Это я. – Уолли Джонс щурился, вглядываясь в полумрак.

Тайсон, в свою очередь, пытался рассмотреть лицо своего собеседника, но не мог; единственное, что он определил, – мужчине было лет пятьдесят с небольшим.

– Входите и прикройте дверь.

Джонс сделал еще один шаг по музейному вестибюлю, но дверь не закрыл.

– Вы здесь хотите говорить?

– Да. У меня есть кабинет.

– Вы хотите подать мне свою версию происшедшего?

– Да. Об этом я говорил вашему редактору.

– О'кей. Это хорошо. Это то, чего мы всегда добивались. Ваше видение случившегося. Мы не стремимся вас опорочить. Это никому не нужно. Уж мне-то точно. Я сам был в Корее. Большинство наших читателей – патриоты. Вы знаете об этом? Поэтому все, что вы расскажете, будет здорово.

– Я хочу рассказать вам, как со мной обошлась армия. Но если ваши читатели действительно настроены патриотически, тогда, может быть, вы и не напечатаете это.

– Не волнуйтесь. Мы обязательно напечатаем. Мы напечатаем все, что вы скажете.

– Хорошо. Следуйте за мной. – Тайсон сделал несколько шагов вперед и, оглянувшись, показал: – Сюда, пожалуйста.

Джонс нервно закашлялся.

– А вы один?

– Да. А вы?

– И я один. Послушайте, почему бы нам не выйти на свежий воздух? Можно найти уединенное место, например, пройтись к морю.

– Я не хочу, чтобы меня видели с вами. Но... ладно. Я только возьму свои записи. – Тайсон отступил в дальний угол музея, снял ботинки и, неся их в руках, тихонько прокрался к выходу. Оказавшись за спиной Уолли Джонса, он спросил: – Готовы?

Джонс сделал шаг к двери.

– Ой... Боже! Вы напугали меня...

Тайсон нанес сокрушительный удар Джонсу в солнечное сплетение так, что тот согнулся пополам. В следующую минуту последовал удар по лицу, от которого хрустнула носовая перегородка. Стоя на четвереньках, Джонс одной рукой держался за живот, другой ощупывал лицо. Тайсон надел ботинки и пинком распластал стонущего Джонса по каменному полу.

Бел услышал позади себя какие-то шорохи и обернулся. Вспышка фотоаппарата ослепила его на несколько секунд, потом последовала еще одна. Ничего не видя, Тайсон рванулся к фоторепортеру, который перед бегством сделал еще один снимок. Тайсон преследовал его.

Неожиданно от стены музея отделились двое неизвестных в спортивных костюмах. Один заломил фотографу руки за спину, другой выбил фотоаппарат, который сильно стукнулся о тротуар, и подошел к Тайсону. Лейтенант встал в защитную позу, желая предупредить действия незнакомца.

Тот распахнул настежь дверь музея и, войдя внутрь, посветил карманным фонариком на скрюченную фигуру Уолли Джонса – тот лежал лицом вниз в луже крови. Мужчина перевел луч на лицо Тайсону.

– Стойте на месте и держите руки так, чтобы я мог их видеть.

– Кто вы такой, черт возьми?

– Человек, который держит вас на прицеле.

Тайсон услышал звук взведенного курка.

К музею подрулил автомобиль с включенными фарами и остановился рядом с Тайсоном. Кто-то, высунув голову из окна, сказал:

– Вы жестокий человек.

Тайсон сразу узнал голос Чета Брауна. Браун скомандовал:

– Залезайте в машину, убийца.

~~

Автомобиль мчался по Шор-Парквей к мосту Верразано, маячившему стальной паутиной. Тайсон закурил сигарету. Водитель, молодой парнишка с беспокойным взглядом, обратился к нему:

– Не курите, пожалуйста.

Тайсон выпустил струю дыма. Браун усмехнулся. Бен краем глаза посмотрел на Брауна, сидящего на заднем сиденье. На нем был белый теннисный костюм. Он поинтересовался:

– Ну, как вам новая работа?

Тайсон дымил сигаретой, поглядывая через окно на статую Свободы, гордо стоящую в своем замшелом великолепии.

– Между прочим, – продолжал Чет Браун, – кое-кто проводит вашу даму до дома с нужными объяснениями.

Тайсон спросил небрежно:

– Ваш Оукс?

– Может быть. Капелланов тяжело играть.

– Я знаю.

– Теперь нам придется открыть спецкурс для этого.

– Кому? Кто вы?

– Название вам ничего не скажет, – ответил Браун. – Мы всегда в тени, даже ЦРУ не совсем уверено в нашем существовании.

– Похоже, что вы дурачите меня.

Браун перевел разговор на другую тему:

– Что касается Уолли Джонса, то я не виню вас, Бен. Поделом этому ублюдку. Если бы он посмел написать подобное о моей жене, то я не знаю, что бы с ним сделал. Между прочим, это было нам на руку. Но если вы попытаетесь сделать это снова, то с полицией будете разбираться сами. Я не могу блокировать закон чаще одного раза в месяц.

– Не делайте мне одолжений.

– Так ведь это моя работа, Бен. Меня к вам приставили ангелом-хранителем. Видите, я хожу во всем белом.

Тайсон погрузился в раздумье.

Машина миновала рыночную площадь и повернула направо, к главным воротам Форт-Уодсворта. Дежурный на посту пропустил их, и машина продолжала свой путь, петляя по темным безлюдным улицам. Они спустились к проливу и, миновав док, подъехали к гранитным стенам Баттери-Унд.

Браун вышел из машины и поманил Тайсона. Они подошли к огромным двойным дверям береговой трехъярусной артиллерийской батареи. Браун потянул дверь на себя и вошел в слабо освещенный коридор, напоминавший пещеру. Железные лестницы поднимались в разных направлениях, и Тайсон следовал за Брауном по одной из них. Их шаги гулким эхом отдавались в сыреем спертом воздухе помещения. Браун почти бежал по коридору с широкими сводчатыми потолками, по одной стороне которого был ряд дверных проемов. Он сказал:

– Выбирайте любую дверь.

Тайсон показал на первую, и Браун распахнул ее. Бен вошел в комнату с двумя бойницами, сквозь которые мерцали блики лунного света. За стеной катил мощные валы океан.

Браун встал у одной из бойниц и посмотрел на пролив.

– Какой вид! Форт-Гамильтон, Шор-Парквей, Кони-Айленд, аэропорт Кеннеди, мост и гавань. Бодрящий запах соленого воздуха!

Глаза Тайсона понемногу привыкли к сумраку комнаты, и он заметил, что каменные стены были разрисованы флюоресцирующими красками. Изображения напоминали странных животных.

Браун следил за его взглядом.

– Культовые рисунки. ЦРУ говорит, что они воспевают культ сатаны. В этих камерах они находят убиенных собак, кошек и цыплят.

Тайсон молча подошел к правой бойнице и тоже посмотрел на пролив. Браун, отметил он про себя, всегда для беседы выбирал интересные, даже необычные места.

– Сколько вы еще будете шпионить за мной?

– Ровно столько, чтобы сделать вывод, что вы и Харпер готовы съесть запретный плод.