Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович. Страница 26
‹1935›
НА ТЕМУ КРИТИКИ И САМОКРИТИКИ
Мы нынче в критике серьезны
И самокритику мы чтим.
Подходим мы с отвагой грозной,
Но… не к себе, а лишь к другим.
Пылинку видим у соседа, —
Их у него ведь не одна! —
А вот в своем глазу разведать
Не можем даже и бревна.
Без лишних тонкостей, улыбок
У конкурента мы подряд
Так много выищем ошибок,
Что в горло нож вонзить он рад.
Случается, что мы и сами
Себя бичуем иногда,
Но больше блещем похвалами,
Других же хлещем мы всегда.
Для них Парнас недосягаем!
Чуть тронь — загиб или уклон!
Как смачно тех мы подпекаем,
Кто нашей милости лишен!
Вот я — поэт! Я — литератор!
Чудесно мастерство мое!
А он, мол, только агитатор,
Он стенгазетчик — вот и все.
В нас много стареньких заскоков,
Не отучились мы от них!
И часто судим однобоко
И о себе и о других.
*
А критик? Часто смотрит мимо,
Не видя выше сапога.
Вчера хвалил, как подхалим, он,
Сегодня, смотришь, обругал.
Не огляделся, влез в трясину…
Дешевый развалился мост.
Глядит, мычит, ломает спину
И влево-вправо крутит хвост.
Глядит. И что же? Ум за разум
Зашел — напишет невпопад.
Не разберет и трезвый сразу,
А сам доволен он и рад.
О критик, грызопер мой бедный!
Его, читатель, пожалей!
Вместить не может в лоб свой медный
Ни принципов он, ни идей!
Как баба над кутьей, гадает.
Над кем? Над чем? Поди узнай!
Кого куда, он сам не знает,
Загнать — в болото или в рай.
Мы мастера, мы инженеры
Сложнейших человечьих душ.
Какой же мерим души мерой?
И почему в писаньях глушь?
Посмотришь, вон бредет фигура.
Черняв он или белобрыс, —
Пойми, какая в нем натура!
В снах о почете он закис!
Ничем не славен он в народе,
Не дал стране он ничего,
И только кур на огороде
Пугает важный вид его.
*
Мы инженеры… Что ж не можем
Своих мы перестроить душ?
Лишь вгоним гвоздь иль клин подложим,
А музыка играй нам туш!
Играй мне славу! Я ведь имя!
Пишу я в области любой!
А ты подумал ли, как примет
Твои труды хозяин твой?
Хозяин тот, что сеет зерна,
Что косит, жнет, дает нам хлеб,
Что варит сталь в могучих горнах,
Что расковал тюремный склеп!
О показные вы поэты,
Прозаики и гусляры!
Вас позовет парод к ответу!
Жбан носит воду до поры.
Не спят дороги, жизнь не дремлет,
Шумит над речкой осокорь.
Поет нам солнце — кто мы, где мы?
Блестит, весь в звездах, кругозор.
Идут великих дней потоки,
А мы ни с места — тишь и глушь!
Мы инженеры недр глубоких
Сложнейших человечьих душ!
Идут по свету гулы-шумы,
И те, что сон прогнать могли,
Идут, слагая песни-думы,
Красу и радость всей земли.
Земля под нашим небом новым
Поет про вешний свой расцвет,
Жизнь нам из шелка ткет основу
Счастливой доли и побед.
‹1937›
ГЕНАЦВАЛЕ
Снег белеет на вершинах,
Льды на скалах засверкали,
Но цветут цветы в долинах,
Вся в цветах ты, генацвале.
Было любо мне в Цхалтубо,
Воды теплые ласкали.
Как любил я, как голубил
Тебя в думках, генацвале.
Ты улыбками лечила,
Твои взоры чаровали.
Молодые сны будила
Ты, грузинка-генацвале.
Ой, уеду я далеко,
Сердце дрогнет от печали.
Будет грустно, одиноко
Без тебя мне, генацвале.
Будет сниться край прекрасный,
Грузии чудесной дали.
Ты звездой далекой, ясной
Будешь сниться, генацвале.
Элико, очарованье!
Звезды грустно нам мерцали.
«Сулико» мне на прощанье
Спой, грузинка-генацвале.
‹Январь, 1938›
ИЗ ЦИКЛА «НА ЗАПАДНО-БЕЛОРУССКИЕ МОТИВЫ»
ВДОВОЛЬ СЫТЫ МЫ ПАНСКОЮ ЛАСКОЙ…
Вдоволь сыты мы панскою лаской,
Горьких слез напились мы немало.
Что казалось вчера еще сказкой —
Явью, солнцем согретою, стало!
Расплывались по небу туманы,
Гнали ветры засохшие листья,
Соловей, что поет за курганом,
Никогда не певал голосистей.
Шум носился над рожью незрелой,
В городах, в деревнях отзывался,
Беловежская пуща шумела,
Темный лес августовский качался.
Перекличку свою начинали Днепр и
Неман по-дружески с Бугом.
И до Волги родной долетали
Всплески Немана, дальнего друга.
Перед нами за панской заставой,
За столбами с орлами — свободно
Новый день расцветал величавый,
Колыбель доли-воли народной.
Сердце чуяло, слышали уши
Стороны этой звонкое эхо.
Только враг этой вести не слушал,
Упивался недобрым он смехом.
Все мы ждали душой терпеливой,
Как с войны мать ждет сына родного,
Той минуты чудесной, счастливой,
Вести этой великой и новой.
И пришла к нам победа большая
Богатырской стопою с востока,
Кандалы и тюрьму разбивая,
Путь народу открыла широко.
Вдоволь сыты мы панскою лаской,
Горьких слез напились мы немало.
Что казалось вчера еще сказкой —
Явью, солнцем согретою, стало!