Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович. Страница 49

Было в то глухое время

Темно, как в могиле,

Люди гибли, словно мухи,

Словно тень бродили.

Ни просвета, ни улыбки,

Ни искры единой, —

Ночь покрыла Украину,

Одну ль Украину?

И гремели и звенели

Цепи ежечасно:

Панство людом торговало,

Как скотом безгласным.

Продавало н меняло,

На карту швыряло;

Слезам-горю конца-краю

Беднота не знала.

Этой каторги да муки

Пером не опишешь…

Все минуло. Только в песне

О былом услышишь.

Народился на свет белый

И Тарас в оковах.

Счастлив, братцы, кто не ведал

Доли той суровой!

Мне вот тоже довелося

Знаться с миром старым.

Право, сжег бы эти годы,

Кабы мог, пожаром.

Прошли годы, Тарас вырос —

Тополь в чистом поле.

Выкупили молодого

Друзья из неволи.

Как брал выкуп пан вельможный

Проклятой рукою,

Кровь сверкала на дукатах

Мукою людскою.

Кровь родни закрепощенной,

Крепостного сына,

Кровь сверкала на дукатах —

Кровь всей Украины.

По дороге белорусской

В дальнюю столицу

За, господскою каретой

Паренек тащится.

Это наш Тарас бессчастный,

Служка «ясне пана»;

Пан — богач, а он, бедняга,

В одежонке рваной.

Белорусские березки,

У дороги стоя,

Украинцу-мальчугану

Кивали листвою.

Бор шумел над головою,

Журчали потоки, —

Молодому было любо

Видеть свет широкий.

Видел крытые соломой

Нищие избенки,

Людей видел подневольных,

Как в родной сторонке.

Как же в сердце белоруса

Музыкой чудесной

Отозвалась, зазвучала

Тарасова песня?

Как же ветер Украины

С думкою крылатой

Долетал до Беларуси

И шумел над хатой?

Рядом доля белоруса

С украинца долей

Шли дорогою тернистой,

Терзались неволей.

Рядом, с детства до кончины,

Гнулись без ответа

Под ярмом и ожидали

Ясного рассвета.

Как жилося, как велося,

Как слабели силы, —

Эту повесть сохранили

Курганы-могилы.

Полюбил Тарас девчину,

Полюбил нежданно

И до самой своей смерти

Не забыл Оксаны.

Вместе скот чужой гоняли

Пастись на полянку,

Вместе бегали босые

К речке спозаранку.

И о чем они, бедняжки,

Думали-гадали,

Знают только Днепр могучий

Да степные дали!

Было сердце у Тараса,

Что любить умело,

А глаза умели плакать

По милой век целый.

Только пан увез Тараса

С собой на чужбину,

И пошла в чужие люди

Бедная девчина…

Кто, скажите, мог подумать,

Что в такой неволе

У Тараса клад хранится,

Безвестный дотоле?

Ни цари, ни их вельможи,

Ни паны, ни каты

Не могли вовек похитить

Этот клад богатый.

А была его богатством,

Кладом небывалым,

Была песня, что из сердца

На свет вылетала.

Не тонула песня в море,

В огне не горела,

Заковать не мог ту песню

Сатрап озверелый…

Рисовал он и картины,

Но в неволе дикой

Счастье срисовать о натуры

Не мог, горемыка.

И не спится и не снится

Тарасу на свете:

Где ни глянь — неволя всюду,

Плачут мать и дети.

Украина под панами,

Под царской пятою

Стоном стонет, погибает,

Не зная покоя.

«Вешать катов, класть на плаху

Головы царевы!» —

Зашумело по Украйне

Тарасово слово.

Все то горе, все те муки,

Что его терзали,

Изливал он на бумаге,

Чтобы люди знали.

Звал искать иную долю,

Долю и свободу,

Искать солнца, искать счастья

Родному народу.

И пошли слова Тараса

Странствовать повсюду, —

Прямо в сердце западали

Крепостному люду.

Глаза люди проглядели,

Поджидая волю:

«Справедлива речь Тараса

О народной доле!»

А царя с кровавой свитой,

А панов кровавых

Обуял великий ужас

Перед этой славой…

Стали думать, как Тараса

Лучше покарать им —

То ли в поле на кургане,

То ль в отцовской хате?

И карали его карой, —

Чтоб немым томился,

Чтоб слагать такие песни

Навек разучился.