Ангел приходит в Вавилон - Дюрренматт Фридрих. Страница 10

Жена второго рабочего. Видно, и мой старик рехнулся...

 Справа врывается торговец ослиным молоком Гиммил и падает перед Курруби на колени.

Гиммил. Девушка. Мое имя Гиммил. Я снимаю квартиру в районе Евфрата. На шестом этаже, лифт и вид на висячие сады. Ты будешь дышать буржуазным воздухом, но это благотворный воздух!

Жены. Гнать ее из города! Гнать ее из города!

 Али и Энггиби подходят поближе.

Али. Девушка. Мое имя Али, я владелец «Виноторговли Али», городского дома и дачи на берегу Тигра. Тебе нужна опора, девочка, твердая опора. Я и есть такая опора. На меня ты можешь опереться. Я – как скала. Я уверен, что...

Поэты (появляясь). Курруби принадлежит нам! Курруби принадлежит нам!

Энггиби. Девушка! Меня зовут Энггиби, генеральный директор всемирного банка «Энггиби и сын», но это не самое главное. Мои дворцы, мои акции, мои поместья – все это бренно. Главное, что тебе нужно, это сердце, мужественное, живое человеческое сердце. Такое сердце бьется в моей груди.

Жены. Гоните ее из города! Гоните ее из города!

Поэты (одновременно с ними). Курруби принадлежит нам! Курруби принадлежит нам!

 Поднимается грандиозный шум. На голове Гилъгамеша вдруг появляется ангел. В волосах еловые шишки и цветы мака, в руках подсолнечник, еловые ветки и тому подобное.

Ангел. Курруби, дитя мое, Курруби!

Все (в крайнем ужасе). Ангел!

 Все, кроме Курруби, падают на землю и пытаются спрятаться.

Курруби. Ангел! Мой ангел!

Ангел. Случайно, пролетая мимо, моя девочка, я увидел эту веселую суматоху и тебя среди нее.

Курруби. Помоги мне, мой ангел!

Ангел. Земля, дитя мое, это такое откровение! Я просто восхищен, я счастлив! Чудо из чудес! Она поразила мое воображение. Я только и делаю, что взвешиваю, измеряю. В волнении я летаю над ней то туда, то сюда, славословя, приобретая знания, записывая. День и ночь я неутомимо изучаю неведомое. И притом я еще ни разу не погружался в моря, не окунался в водную пучину. Я пока исследовал только средние широты и Северный полюс. Смотри, что я нашел там – замерзшую росу. (Показывает сосульку.) Сколько светил я ни видел, нигде не встречал я ничего более прекрасного.

Курруби. Нищий из Ниневии бросил меня, мой ангел. Я люблю его, а он меня бросил.

Ангел. Недоразумение, дитя мое, чистое недоразумение. Потерпи немножко, и он к тебе вернется. Красота земли так безмерна, что от нее голова идет кругом. Это естественно. Как можно спокойно взирать на эту нежную синеву над нами, на эти красноватые пески и на серебро ручейка? Как не возблагодарить за это красоту, как не испытать благоговение? А растения, а звери! Лилии белые, львы желтые, газели коричневые. Даже люди, и те окрашены в разные цвета. Посмотри на это чудо. (Показывает подсолнечник.) Разве найдешь что-либо подобное на других звездах – на Адель-баране, Канопусе или Атаире?

Курруби. Люди преследуют меня, мой ангел. Я принесла несчастье городу Вавилону. Слезы несет Евфрат в море. Все, что я здесь нашла – любовь и ненависть, все меня убивает.

Ангел. Все придет в норму, моя девочка, все придет в норму самым отличным, самым наилучшим образом. (Расправляет крылья.)

Курруби. Не покидай меня, мой ангел! Защити меня. Пусть твоя божественная сила мне поможет. Отнеси меня к моему возлюбленному.

Ангел. Я должен беречь время. Я не могу позволить себе никаких излишеств. Ведь очень скоро я вернусь в туманность Андромеды и буду ползать по этой красной громадине. А я еще не все изучил. Я все время открываю новые тайны. 

Акки (устало). И он сочиняет стихи!

Ангел. 

Курруби. Останься, мой ангел, останься!

Ангел. Прощай, Курруби, мое дитя. Прощай! (Исчезая.) Прощай.

 Курруби стоит на коленях, закрыв лицо руками. Бледные, потрясенные люди наконец начинают подниматься на ноги.

Поэты (осторожно высовывая головы из саркофагов). Значит, все-таки это был ангел.

Гиммил (заикаясь). Посреди бела дня.

Полицейский (вытирая пот). И сел на голову нашему национальному герою.

Первый рабочий (мечтательно). Какой чудесный посланец божий.

Жена первого рабочего (мечтательно). Такой рослый и весь покрыт разноцветными перьями.

Второй рабочий. Он пролетел над моей головой, как гигантская летучая мышь.

Энггиби. Я жертвую колокол. «Колокол Энггиби».

Али. А я буду бесплатно кормить богословов. «Столовая Али».

Жены. Пойдем исповедоваться.

Оба рабочих и Гиммил. Мы примем государственное вероисповедание.

Полицейский. К счастью, я всегда ходил в церковь.

Энггиби. Вавилоняне! К нам снизошел ангел! Час прозрения настал. Как банкир, как человек трезвой мысли, я должен заявить: приближаются опасные времена!

Первый рабочий. Заработки стали хуже!

Гиммил. Все теперь пьют коровье молоко!

Али. Потребление вина падает.

Энггиби. А еще и неурожай.

Жена первого рабочего. Землетрясение.

Второй рабочий. Нашествие саранчи.

Энггиби. Неустойчивая валюта, эпидемия оспы в прошлом году, а в позапрошлом – чума. Почему все это? Потому, что мы не верили в бога. Мы все, в той или иной мере, были атеистами. Вот небеса и открылись нам в образе ангела. Все теперь зависит от того, как мы обойдемся с девушкой, которую ангел принес из туманности Андромеды на Землю.

Гиммил. Больше нельзя ей жить в бедности.

Первый рабочий. Забрать ее у нищего.

Второй рабочий. И от поэтов.

Энггиби. Окажем ей величайший почет, и небеса будут удовлетворены. Сделаем ее нашей царицей. Не то с нами случится беда. Побороть месть небес нам не под силу. Мы и так еле-еле пережили всемирный потоп, а новый экономический кризис будет пострашнее.

Жена первого рабочего. Поведем к царю это небесное дитя.

Все. К Навуходоносору!

Первый рабочий. Она должна стать нашей царицей.

Все. Нашей царицей!

Поэты. Останься с нами, Курруби, останься с нами.

Курруби. Я хочу остаться у тебя, нищий Акки, у тебя, под этим мостом, около вод Евфрата, подле твоего сердца.

 Толпа ведет себя угрожающе.

Голоса. Бросим нищего в реку!

 Толпа хочет наброситься на Акки, но полицейский энергичным жестом их останавливает.

Полицейский. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, нищий. Ты знаешь, что у меня есть домик на Ливанской улице, и я мог бы сделать Курруби счастливой. На определенном уровне, конечно. Но сейчас мой долг отдать девушку царю, а твой – этому не мешать. (Вытирает пот.)

Толпа. Да здравствует полиция!

Курруби. Помоги мне, Акки...

Акки. Не могу я тебе помочь, моя девочка. Мы должны проститься. Десять дней мы в лохмотьях бродили по улицам и площадям Вавилона, а по ночам, тихо дыша, ты спала в моем теплом саркофаге, окруженная поэтами. Никогда я так гениально не нищенствовал. Но теперь мы должны расстаться. У меня нет на тебя прав. Я получил тебя случайно, в обмен. На меня упал клочок неба, нить божественной милости, светлая и невесомая, а теперь порыв ветра унесет тебя прочь.