В никуда - Демилль Нельсон. Страница 162

– Конечно.

Мы поставили стаканы и направились к маленькой танцплощадке напротив оркестра. Музыканты играли очередную мелодию с названием из американской географии – на этот раз "Все мои мысли о Джорджии" Рэя Чарлза, а я представлял, как Эдвард Блейк мысленно подсчитывает численность в этом штате своего электората. На нас смотрели, и нас снимали светские фотографы. Я уже видел снимки в "Вашингтон пост" с подписью: "Пол Бреннер и Сьюзан Уэбер за несколько часов до своего исчезновения".

Я замечал, как на нас поглядывал вице-президент, но он не показался мне встревоженным. И я стал склоняться к мысли, что Блейк не в курсе своих проблем.

Оркестр ударил "Луну над Майами", городом, где жило много сторонников Блейка. Я видел, что Билл разговаривает с Джоном Иганом и они время от времени бросают взгляды в нашу сторону – видимо, прикидывают размер транспортных гробов.

– Хорошо бы мы сейчас танцевали в Сайгоне на крыше "Рекса" и я бы тебе рассказала все, что знаю, – проговорила Сьюзан.

– О, это был бы очень долгий танец, – ответил я.

– Ты понимаешь, о чем я.

Я промолчал.

– Ты сказал Биллу, что любишь меня?

– Я не делюсь своими чувствами с мужчинами.

– В таком случае поделись со мной.

Почему-то я вспомнил старую армейскую мудрость: "Незамеченный отвлекающий маневр противника и есть направление главного удара".

Опять цинизм и паранойя. И поэтому я сказал:

– Знаешь что, даже если ты снова меня обманываешь, даже если предашь, я все равно буду тебя любить.

Сьюзан крепче обняла меня в танце, и я заметил на ее щеках слезы – как я надеялся, слезы радости, а не преждевременных угрызений совести.

Глава 49

Примерно без десяти двенадцать проводили последних гостей, оркестр собрал инструменты, а бармены принялись затыкать пробками шардонне.

Мы со Сьюзан вошли в резиденцию посла и направились в сторону гостиной.

Салон охраняли ребята из спецслужб, и я узнал своего юного приятеля Скотта Ромни. Увидев меня, он весь напрягся.

– На кухне есть молоко и печенье, – бросил я ему, проходя мимо.

Мы вошли в гостиную – Билл Стенли и Джон Иган были уже там. Рядом сидел человек в форме, с полковничьими погонами и именной нашивкой "Гудман". Марк Гудман представлял здесь военную разведку, которой обычно были до лампы расследования убийств. Я подозревал, что его интересовала бухта Камрань.

Он оказался высоким долговязым мужчиной на несколько лет старше меня. Я уже видел его в саду. Он помнил Сьюзан по их встрече в Сайгоне. Они пожали друг другу руки, и она представила меня.

Дверь в кабинет посла оставалась закрытой.

– Посол с кем-то беседует, – сообщил нам Иган. – Вскоре закончит.

Полковник Гудман повернулся ко мне:

– Как я понимаю, вы с мисс Уэбер попали в небольшую неприятность?

Я ответил по-военному:

– Ничего, прорвемся.

Нашивки свидетельствовали, что Гудман принадлежал пехоте, а лент на нем было столько, что хватило бы на покрывало для кровати. Я заметил значок за участие в боевых действиях – такой же, как у меня, – Серебряную звезду, Бронзовую звезду и два Пурпурных сердца. Инстинкт подсказывал мне, что с ним все в порядке. Но тот же инстинкт до этого говорил мне, что Блейк – неплохой парень.

Ни Билл, ни Джон Иган не были склонны вести светские разговоры, но военный атташе обратился ко мне:

– Так вы в шестьдесят восьмом служили в Первой воздушно-кавалерийской?

– Так точно, сэр. – Я назвал его сэром, потому что был военным отставником, выполнял боевое задание армии, а он был старше меня по званию. Но через пару дней, если я снова с ним встречусь, он будет для меня просто Марком.

– Участвовали в боях?

Я рассказывал о своей армейской жизни, и он кивал. Потом мы поговорили о наших воинских карьерах.

– Скучаете по работе в управлении? – спросил он.

– В последнее время не очень.

– Хотите пойти в гражданские правоохранительные органы?

– Подумываю.

– Не сомневаюсь, после такого здания у вас не возникнет трудностей с работой.

Его реплика прозвучала как шутка, но он не улыбался. Может быть, таким образом надеялся склонить к сотрудничеству?

Я промолчал.

Гудман повернулся к Сьюзан:

– Вас достойно отблагодарили за то, что вы взялись за роль гида и переводчика?

– Я была рада помочь, – откликнулась она.

– Вам было непросто отпроситься с работы?

Не беседа – сплошной сюр, как обычно во время официальных совещаний, особенно если тема пикантная. Искусство намеков, двойных смыслов и подтекстов, тайное значение слов. Вам говорят: "Сходите за кофе", – а на самом деле приказывают убить президента Колумбии. Надо быть очень внимательным.

Билл поразил меня своей скромностью – единственное качество, которое мне в нем понравилось, – но теперь вступил в разговор и повернулся к Сьюзан:

– Я сообщил полковнику Гудману и послу, что тебя могут вынудить уехать из страны.

– Я предпочла бы остаться, – ответила она, обращаясь ко всем собравшимся. – Но, как вы знаете, моя рабочая виза задержана полицией, и теперь мой статут неясен.

– Нас арестовывали и могут арестовать снова, – уточнил я.

– Я разговаривал с послом о том, чтобы оставить вас обоих здесь, – сказал Иган.

– Отлично. Или здесь, или на улице Йеткьеу.

Этот адрес знали все, поэтому объяснений не потребовалось.

– Где ваш босс? – спросил я Билла, подразумевая резидента ханойского отделения ЦРУ – нашего самого главного шпиона во Вьетнаме.

– Его нет в городе, – ответил Билл.

Мне это показалось очень странным: в самый ответственный момент операции резидент уезжает из столицы. Не исключено, что этот человек не из команды Блейка, не в меру порядочный, и поэтому на него нельзя полагаться. Но возникла и другая мысль, и я посмотрел на Игана.

– Как давно вы служите в ФБР?

– Недавно.

– Что-нибудь около двух недель?

Он не стал отвечать прямо:

– Пол, я знаю, что вы сталкивались с миром разведки, и понимаю, что копу он может показаться сплошным идиотизмом в духе плаща и кинжала. Но есть много веских причин за то, чтобы вещи выглядели не такими, какие они есть на самом деле. Это работает на каждого, и на вас в том числе.

– На меня – нет.

– Да, Пол.

В гостиной стоял кофейный бар, и я налил себе чашку кофе. А Сьюзан вышла в ванную покурить. Билл воспользовался этим и пригласил меня в коридор.

– Мы можем вытащить вас отсюда через день или два. А Сьюзан останется здесь еще на несколько дней.

– Кто это так решил?

– Ей надо привести в порядок личные и рабочие дела. Разумеется, отсюда. А потом мы организуем ее безопасную эвакуацию из страны.

– Иными словами, она остается заложницей.

– Я вас не понимаю.

– Мы уедем вместе.

– Это невозможно.

– Так сделайте, чтобы это стало возможным.

Билл сказал мне то, что я знал и без него:

– Вы ходите по тонкому льду. Смотрите не провалитесь.

– Что это вы так встревожились? – спросил я его.

Билл повернулся и возвратился в гостиную. Я допил в коридоре кофе, а когда присоединился к остальным, из ванной вышла Сьюзан. Она где-то раздобыла помаду и сумела подкраситься.

Одна из створок двери в личный кабинет посла отворилась, и на пороге без своей обычной улыбки появился Патрик Куинн. Он обвел нас взглядом, повесил на губы улыбку и поприветствовал:

– Билл, Марк, Джон, Пол, Сьюзан. – Видимо, усвоил из уроков Дейла Карнеги, что к людям лучше обращаться по именам. – Я знаю, что вам предстоит работа, поэтому прошу ко мне в кабинет.

Все принялись бормотать слова благодарности, а я подошел и сказал:

– Хочу вам напомнить, чтобы вы познакомили меня со своим другом вице-президентом.

Посол посмотрел на часы.

– Узнаю, где он. – И повернулся к полковнику Гудману: – Марк, если вам что-нибудь потребуется, позвоните охраннику или на кухню. – И бросив всем: – Спасибо, что сегодня были с нами, – удалился.