Дальняя дорога - Шидловский Дмитрий. Страница 87

Глаза Ольги наполнились слезами.

– И куда же нам? – спросила она.

– Можем поехать в Италию и купить там дворец и земли. Можем в Швецию. Там я могу купить суда. У меня много знакомых купцов по всей Скандинавии, и мы будем иметь большие доходы от провоза их товаров. Можем уехать в Англию или купить имение во Франции. Там сейчас все дешево, покуда война, но она кончится, и это будет прекрасная страна. Можем в Испанию. Можем в Москву поехать и там вотчину купить. А помнишь, я рассказывал тебе, что есть такая страна, где вечное лето, Индия. Мы можем поселиться даже там.

– А Византия? – спросила Ольга.

– Тоже можем. Но туда не надо. Ту страну скоро турки захватят, крови там много прольется.

– А ведь ты не хочешь, милый, ни в Италию, ни в Швецию, ни даже в чудную Индию, – произнесла вдруг Ольга. – Ты хочешь уехать куда-то еще, только мне сказать не решаешься.

– А как ты догадалась?

– Уж то я мужа своего не знаю, – улыбнулась Ольга. – Да не только в том дело. Сказки ты мне давно уже сказывал. Я дивилась, дивилась, а потом поняла, что не может так рассказывать тот, кто такое выдумал или кому рассказывали. Так может только тот говорить, кто это сам все видел. Кто на чудных машинах, которые словно птицы, летал, кто на повозке без коней, что быстрее ветра мчится, ездил, кто по чудной машине с другой стороной света разговаривал. Аль не права я?

Она подошла к Артему и обняла его. “Вот так и проваливаются разведчики”, – подумал Артем.

– Права, – ответил Артем. – Давно ли поняла?

– Недавно. Только вот не разберу я, своей волей или по неволе ты сюда попал.

– Нет, не своей, – ответил Артем. – И вернуться мы туда не можем. Да и не надо нам. В том мире хоть чудес много, да зла не меньше.

– А мне понравился твой мир, – опустив глаза, произнесла Ольга. – Но здесь жену не спрашивают, когда муж решил что-то. Сказывай, в чем твоя воля. Я с тобой пойду. Ты добрый. Знаю, не бросишь ты меня с ребенком.

– Хорошо, – сказал Артем, – есть в горах, за великой степью, замок. Живут там добрые и сильные люди. И правят ими мудрые правители. И делают они все, чтобы в этом мире лучше жилось. Вот туда я и хотел ехать.

– Значит, так тому и быть, – произнесла Ольга. – Только христианская ли это страна?

– Христа там почитают, – ответил Артем, – да других святых и ангелов, что от Бога. Церквей у них только нет. Не нужны им церкви, потому что Бог с ними без попов говорит.

– Тогда это и впрямь счастливая страна, – ответила Ольга, – едем, Артемушка.

– Я должен остаться здесь еще на некоторое время. Но может быть, будет лучше отправить тебя в Москву, под охрану князя Дмитрия.

– Нет, мы с Генрихом останемся с тобой.

Артему очень редко снились сны. А если и снились, он редко помнил их после пробуждения. Пожалуй, после того памятного сновидения, в котором он встретился с отцом Александром, Артем больше не мог припомнить ни одного. Но это, пришедшее в одну из последних его ночей в Петербурге, запомнилось ему надолго. Ему снилось, что он идет по длинному каменному коридору, похожему на те, что он видел в гатчинском замке. Шаги гулко отдавались под сводами. Внезапно стены растаяли. Слева прямо от каменного пола простиралась мягкая зеленая травка, заканчивавшаяся обрывом в нескольких метрах. Но за обрывом видны были горы, потрясающие своей красотой и мощью. Заснеженные вершины сверкали на утреннем солнце, ледники переливались бриллиантовыми отсветами.

Справа к каменному полу коридора тоже подступала зеленая травка. Но уже не такая ровная, как слева, а болотная, растущая кустиками. Над ней росли тонкие деревца, и вечернее солнце ласкало их кроны. По оси, завязнув в болотной грязи, посреди зарослей кустарника стояла слетевшая с дороги “восьмерка”. Было видно, что машина мало пострадала. Артем подумал, что вытащить ее на дорогу будет не так уж сложно. Водительская дверца была открыта, и около нее лежал молодой человек, в котором Артем без труда узнал себя. Никаких травм на своем теле Артем не увидел. Он вдруг понял, что если сойдет сейчас с этого коридора вправо, то проснется в этом теле, сможет вывести машину на дорогу с помощью первого же проезжающего по дороге грузовика и поедет домой, в квартирку у станции “Проспект Большевиков”, ему снова будет двадцать девять, и все вернется на круги своя. Перед его мысленным взором пронесся дом, родители. Но вспомнил он также и бессмыслицу своего конторского сидения. Вспомнил грязь, ложь и подлость, которые ждали его в конце шоссе, пробегавшего за задним бампером машины, и отвернулся.

Слева манили своей чистотой и силой горы. Он уже собирался шагнуть на мягкую горную травку, но, повернувшись направо, обнаружил, что картина там изменилась. Теперь он видел богатый коттедж со стоящей около него дорогущей “БМВ”. Посмотрев на этот вид, Артем снова взглянул налево. Там стояли все те же горы. Снова повернувшись направо, он снова увидел новую картину. Он как бы стоял на борту яхты, бросившей якорь невдалеке от какой-то курортной набережной. На набережной рядком стояли дорогие машины, в основном американского производства, припаркованные между огромными пальмами, а с песчаного пляжа, начинавшегося от камня набережной, его призывно звали три девушки с весьма соблазнительными формами в купальниках, лишь частично прикрывающих интимные места. Артем снова повернулся налево. Горы стояли столь же неколебимо, и ничего не изменилось с этой стороны. Он снова бросил взгляд направо. Там по заснеженным улицам Москвы на огромной скорости ехал “шестисотый” “мерседес” с мигалками, гаишники, стоящие по бокам дороги, отдавали ему честь, остановив транспорт, двигающийся с примыкающих улиц.

Артем окончательно потерял интерес к правой картинке и решительно сошел на горную травку слева. Он вдохнул чистый горный воздух, ощутил, как его кожу ласкает солнце, и впервые за долгие годы почувствовал себя дома. Обернувшись назад, он увидел, что от второй части, которая осталась за коридором, его, теперь, отделяет прозрачная, но крепкая стена. Там снова была слетевшая с трассы “восьмерка”. Он увидел, как нечто светлое, имеющее эллипсоидную форму, что-то, от чего исходило ощущение добра и покоя, спускается к нему, там, за стеной. Это нечто легко вошло в тело, и тот Артем вдруг глубоко вздохнул, поднял голову и осмотрелся. Артем, наблюдавший все это с травянистой горной площадки, понял, что там, за стеной, в том мире, все будет хорошо. Прозрачная стена замутнилась, стала матовой, непрозрачной и вдруг растаяла вместе с остатками коридора.