Ангел (ЛП) - Райз Тиффани. Страница 35

- Давай, Мик. Твой звездный час настал.

Глава 11

По прибытию в Пресвятое Сердце Сюзанна пыталась понять, какого черта она здесь забыла. Короткая встреча с Отцом Стернсом только усилила очарованность этим человеком. Для репортера она была слишком чувствительной. Отец Стернс сказал, что может почуять бывшего католика за тысячу шагов. Может и так. А вот она могла отличить правду от лжи, всего лишь посмотрев человеку в глаза.

«Мы не проводили обрядов экзорцизма уже несколько недель». - Чушь.

«Мой офис всегда открыт», - это Отец Стернс сказал с большей искренностью в голосе. Вот это правда.

Сюзанна сомневалась, что кто-то, включая Отца Стернса, будет в Пресвятом Сердце в субботу после наступления темноты. Может, ей удастся заглянуть в его кабинет и посмотреть, нет ли там чего-то, касающегося цели ее расследования. Девушка припарковалась за пятьдесят шагов от церкви, и по дороге к боковому входу рассматривала все кругом. Очень много работающих в Нью-Йорке имели свои дома тут, в Коннектикуте – здесь было безопаснее, чище и школы были лучше. Уэйкфилд казался очаровательным крохотным пригородом, идеальное место для семьи и детей. Небольшие, но хорошо оборудованные дома, аккуратные улицы, старинные магазины и совершенно никаких преступлений любого рода... такой идеальный маленький городок. Слишком идеальный, решила Сюзанна.

Она не верила в идеальность. Адам был совершенным - совершенно счастлив, совершенно доволен, идеальная жизнь - до тех пор, пока он не покончил жизнь самоубийством.

Закрыв глаза, Сюзанна представила лицо Адама, то чего так старалась избегать. Они на самом деле были похожи друг на друга. Все так всегда говорили. Но, кроме одинаково темно-карих глаз, светло-рыжих волос и овала лица, у них не было почти ничего общего. Она была скептиком, циником, постоянным вспыхивающим факелом в семье. Адам же был ангелом, прекрасным старшим сыном родителей. Милый, добрый, уравновешенный и настолько набожный, что Сюзанна так не решилась сказать ему, что перестала верить в Бога, чтобы не разбить его сердце. И все это время  внутри него жило что-то, принесенное кем-то... тьма, заражение, как та записка, которую он оставил. Боже, его записка.

«Я нечист, я грязен. Я не могу войти в душ, зная, что независимо от того, сколько времени я  проведу под струями горячей воды, я не сотру с себя всю грязь».

Сюзанна отогнала воспоминания прочь. Ради Адама она пойдет на это... ради Адама и Микаэля Димира и любого другого ребенка, который пострадал от Церкви.

Девушка скользнула через боковую дверь в Пресвятое Сердце и пошла мимо небольших классных комнат. Даже в слабом свете  она могла прочесть записки на доске объявлений:

Хоровая практика - 7: 00 по вторникам - не забудь ноты, Джина.

Сюзанна засмеялась сквозь обжигающие слезы. Бедняжка Джина.

Рыцари Колумба ищут вас! E-mail [email protected] для получения дополнительной информации.

Ее отец был Рыцарем Колумба. Такое громкое название для группы толстяков отцов, которые не делают ничего полезного, кроме благотворительных барбекю-вечеров.

Все пары, планирующие вступить в брак, должны встретиться с отцом Стернсом по крайней мере за шесть месяцев до их свадьбы. Согласуйте встречу с Дианой.

Священник с обетом безбрачия консультирует молодоженов? Сюзанна покачала головой. Что вообще мог католический священник знать о сексе или о браке или романтических отношениях любого рода?

В конце коридора Сюзанна обнаружила закрытую дверь с выгравированным именем на табличке. Отец Марк Стернс СДЖ, гласила она. СДЖ? Она видела эти инициалы и раньше, но не могла вспомнить, что они обозначали. Вытащив из сумки ноутбук, она записала их. Трясущимися пальцами Сюзанна потянулась к дверной ручке. Открыто. Так он говорил правду. Его офис действительно всегда был открыт.

Ради безопасности она не включила свет, но достала фонарик из сумки и посветила по офису. Практически сразу стало понятно, что Отец Стернс был помешан на чистоте. Все на своих местах. Ни одной книги или листка бумаги не на своем месте. Это был действительно красивый офис, решила Сюзанна. Большое окно-розеткой должно было наполнять комнату морем красно-розового в солнечные дни. Декоративный резной стол казался сделанным из древнего дуба  - наверняка, весил как и Сааб Патрика. Книги на полках выстроились как на параде. Она пробежалась по названиям и поняла, что сможет прочесть лишь пару из них. Сколько языков знал Отец Стернс? Оказалось, что в дополнение к обычным библейским языкам - иврит, греческий и латинский – у Отца Стернса были книги на французском, испанском, итальянском... и много книг на каком-то из скандинавских языков. Она не смогла бы произнести и пары слов на шведском, датском или голландском, но узнала некоторые буквы – А с маленькой черточкой наверху или O с косой перечеркивающей черточкой. Сюзанна открыла самую старую из книг на полке. По форме и размеру изношенной кожаной обложки Сюзанна догадались, что это была Библия. Она открыла ее и увидела подпись на первых страницах, оставленную элегантным женским почерком.

Min Søren, min søn er nu en far. Jeg er så  stolt. Jeg elsker dig altid. Din mor.

Единственное, что Сюзанна могла узнать, было имя Сорена. У нее было несколько занятий по философии в колледже, на которых изучали жизнь Сорена Кьеркегора, датского философа и богослова. Но если она правильно помнила, Кьеркегор не был католиком. Девушка снова открыла свой блокнот и аккуратно перенесла туда подпись с Библии. Кроме того, сделала пометку поискать Сорена Кьеркегора. Зачем Отцу Стернсу нужна была Библия, уже подписанная для кого-то по имени Сорен? Возможно родственник? Подумалось ей. Да, в его жилах наверняка текла скандинавская кровь. Но ее исследования указывали на то, что его отец был англичанином, а мать из Новой Англии. Еще одна загадка.

Она положила Библию обратно на полку и повернулась к столу. Что-то казалось непривычным, но Сюзанна никак не могла понять, что именно. Но потом до нее дошло – никакого компьютера. Ну, может быть, у него был ноутбук. Хотя в комнате отсутствовали любые компьютерные девайсы – ни принтера, ни шнуров питания или модема. На столе лежали только ручки Монблан и дорогая писчая бумага. Возможно, Отец Стернс был кем-то наподобие луддитов. Это могло бы объяснить отсутствие информации о нем в интернете.

Медленно она открыла ящик стола и почувствовала разочарование, не обнаружив внутри ничего, кроме ручек и бумаги. Внутри папок с файлами не было ничего интересного – только расписание и выписки из Библии аккуратным мужским почерком. В других ящиках стола также не нашлось никаких шокирующих откровений. В нижнем ящике обнаружилось еще пару десятков ручек Монблан в коробках. На какое-то мгновение Сюзанне показалось, что у Отца Стернса фетиш на эти чернильные ручки, но затем она заметила  открытки на коробках – это были открытки от прихожан с благодарностью и любовью. Это напомнило ей о подруге Эмили, учительнице младших классов в частной школе. Каждое Рождество родители ее учеников заваливали ее всевозможными подарками от фирмы Apple. По-видимому, прихожане Пресвятого Сердца узнали о приверженности их священника к высококачественным пишущим принадлежностям и осыпали его ими каждый год.

«Вы благословляете нас год за годом, Отец. С любовью к Христу, Харперс,» - гласил один ярлычок.

«Спасибо вам за спасение нашего брака, Отец. Благословляем вас, Алекс и Рэйчел,» - было на другой.

«Будет ли грехом объединить подарки на день рождение и на Рождество? Можем поговорить об этом на исповеди, если она будет. С днем рождения, от доктора и миссис Кейли,» - гласили метки на коробке с ручкой Монблан и набором карандашей.

Объединенное Рождество и день рождения? После этого Сюзанна поняла, что все время была права. Отец Маркус Леннокс Стернс, рожденный 21 декабря 1965, в самом деле был сыном Маркуса Августа Стернса, английского барона, который переехал в Нью-Гемпшир и женился на деньгах. Удивительно. Получается, ее цель на самом деле отказалась от титула британского пэра ради католической церкви? Невероятно. Не только отказаться от богатства своей матери и титула отца, он отказался от женщин ради Церкви. Большинство священников,  которых она встречала, были из этой категории «умрет девственником». Никакого чувства юмора, непривлекательные, неловкие на публике... полная противоположность Отцу Стернсу во всех отношениях.