Страсти в сентябре - Колесникова Наташа. Страница 38

— Ну и что ты решила?

— Валь, я увольняюсь и еду в Левобережную. Может, чем-то и помогу детям… Максу.

— Да погоди ты увольняться! Сейчас я позвоню Боре, вместе поедем к нему, объясним ситуацию, он поможет.

— Валя, это мое личное дело!

— И мое тоже! Я Макса с детства знаю, никого убить он не мог, это железно. Но если такие обвинения ему предъявлены, я поеду и буду защищать его.

— Я тоже.

— Значит, мы вместе. Я звоню Боре, едем сейчас к нему. Надеюсь, он поможет.

— Валя, ты понимаешь…

— Да все я понимаю, черт побери! Не паникуй. «Увольняюсь…» Глупость. Боря поможет нам!

Валентина достала мобильник, набрала служебный номер мужа.

— Боря? Привет, это я. Мы приедем к тебе с Самантой. Да, очень важное дело. Нет, по телефону не могу, мы едем к тебе. Ты на месте? Ну жди.

— Хорошо, Валя, но кто же останется со Светкой?

— Мы возьмем ее с собой.

— Жду вас… — с недоумением сказал Барсуков.

— Поехали, — приказала Валентина. — Борис готов нас выслушать, а это главное. Ты на машине?

— Да, — кивнула Саманта.

Валентина вспомнила, что обещала гостье кофе и бутерброды, но они и до кухни не успели дойти.

— Вот что, Саманта, иди на кухню, кофе найдешь в машине, бутерброды сделаешь сама, все, что есть в холодильнике, — к твоим услугам. Разберешься. А я одену Светку, и поедем.

— Спасибо тебе, Валя.

— Да ладно, ты, главное, не стесняйся. Перекуси как следует, не исключено, что мы сегодня улетим в Краснодар.

Саманта порывисто обняла ее, поцеловала в щеку.

— Валь, я многих боссов видала и многих жен их, но такой, как ты, — никогда. Спасибо тебе.

— Все, двигай на кухню, поешь как следует. Света-а! Мы одеваемся и едем к Боре в офис!

Барсуков недоуменно смотрел на двух решительных женщин и не совсем понимал, что тут происходит.

— Ну хорошо, его арестовали, а мы тут при чем?

— Борис Евгеньевич, я увольняюсь и еду помогать ему. Извините, мы с вами хорошо работали, но… Я должна помочь Максиму, его детям.

— Ты уверена в этом, Саманта?

— Абсолютно.

— Погоди, Саманта, увольняться тебе не стоит. Мы поедем, а потом… — сказала Валентина.

— Слушай, Саманта, — сказал Барсуков, — а если к детям приедет настоящая мать и пошлет тебя?

— Это я пошлю ее! Дети меня любят, они обратились за помощью ко мне!

— Ну дела-а… — подивился Барсуков, разводя руками. — А ты, дорогая, при чем тут?

— Боря, мы с Максом друзья с детства, не любовники, ничего между нами никогда не было, а друзья. Он уважаемый человек, директор школы, и я, адвокат, просто обязана помочь ему. Пожалуйста, пойми меня правильно.

— А если он и вправду угрохал этого… местного олигарха?

— Нет! — в один голос крикнули обе женщины.

— Ну вы даете, бабы… Ну и что у нас в осадке? Со Светкой сидеть некому, я вышел на работу и должен работать…

— Можешь руководить, не выходя из дома, — сказала Валентина. — И за Светкой присматривать. Пару недель ничего не изменят, Боря.

— Пару недель! Ни хрена себе! А вы там будете… Да вы хоть понимаете, что олигарха, пусть даже и деревенского, просто так не убивают? Это серьезные дела, в которые бабы не должны совать носа!

— Это я баба, которая не должна совать носа в серьезные дела? — возмутилась Саманта.

— Нет, не ты, беру свои слова обратно. Но… Валентина просто друг этому директору, у нее ничего с ним не было. А ты чего рыпаешься?

— А у меня было!

Валентина с удивлением посмотрела на Саманту. Догадывалась, что это случилось в тот вечер, когда Саманта поздно вернулась домой, раздражала мысль об этом, но теперь… Теперь только обрадовалась, услышав признание Саманты. Хотелось, чтобы и у нее, и у Макса все было хорошо. Глядишь, да и получится… Не слишком ли поздно она это поняла? А там, в Левобережной, до того ли было? Сама не знала, что ее ждет в будущем…

— Я люблю его, Борис Евгеньевич, и увольняюсь, — решительно сказала Саманта. — Как бы там ни было, останусь в Левобережной. До конца.

Барсуков тяжело вздохнул, снова развел руками:

— Ну, если такое говорит моя «железная» Саманта, значит, в этом что-то есть.

— Извините, Борис Евгеньевич.

— Тогда сделаем так… Вот как мы сделаем! — Барсуков нажал кнопку селектора, услышав ответ секретарши, сказал: — Роза Михайловна, Сашу — ко мне. Он погонит джип в Левобережную, время на сборы — два часа. Поедет с Игорем и Семеном. Их тоже — ко мне.

— Поняла, Борис Евгеньевич.

— Это не все. Четыре билета на самый ближайший рейс до Краснодара. На меня, мою жену, дочку и Саманту. На самый ближайший рейс!

— Будет сделано, Борис Евгеньевич.

— Но, Боря! — воскликнула Валентина. — Если это опасно, то… зачем Светку брать с собой? И ты… Ну что ты там можешь сделать? Это Кубань, там свои порядки…

— Валюш, порядки везде одинаковые. Светка мечтает о новой поездке к деду с бабкой, пусть поедет, не могу ей в этом отказать. А мы что-нибудь придумаем там. Все ясно, дамы? Домой, собираться. Рейс может быть очень скорым. Вопросы есть?

Валентина с улыбкой посмотрела на Саманту: мол, а я тебе что говорила? Саманта улыбнулась ей в ответ. Борис оказался настоящим мужиком, она просто счастлива была рядом с таким мужем.

— Спасибо вам, Борис Евгеньевич, — сказала Саманта. — Но… нужно ли вам самому рисковать и ехать туда?

— А я никогда в своей жизни не рисковал, да, Саманта? Мы всегда были уверены, что дело не закончится стрельбой из автоматов, да?

— Так это здесь, в Москве… хоть правила игры известны.

— В нашем бизнесе правил нет. Так, значит, ты дала этому директору школы?..

— Боря! — возмутилась Валентина. — Что за глупости ты говоришь?!

— Дала, Борис Евгеньевич, — с дерзкой улыбкой сказала Саманта. — И еще как дала!

— Прости, Валюша, дело прошлое, но она всегда была такой суровой девушкой, эта Саманта, что я даже и не думал… Это к тому, что дело и вправду серьезное, если она… ну, Валь, перестань дуться, все нормально.

— Заткнись, Боря! — крикнула Валентина.

На самом деле она не злилась на мужа, а на Саманту — тем более. Дала, получила кайф — ну и молодец девка. Валентина взяла Саманту под руку, повела к двери.

— Номер рейса сообщу, будьте готовы. Валюш, мои шмотки тоже собери, пожалуйста.

Валентина остановилась, обернулась к мужу, согласно кивнула. Сегодня она любила этого мужчину даже больше, чем в день свадьбы.

Глава 22

Бабушка уехала в район, может быть, увидится с отцом.

Настя собирала пазлы в гостиной. А он сидел за компьютером в комнате отца. Тетя Саманта из Москвы не ответила на его послание. А могла бы, что ей стоит? Значит, не захотела. Да они, москвичи, совсем другие люди, не такие, как в Левобережной.

Когда приезжают, вроде хорошие, а потом и знать не хотят.

Антон пришел на второй урок, но никто не упрекнул его в том, что пропустил первый. Он ждал насмешек от одноклассников: мол, посадили твоего папашу, теперь ты никто, — готовился ответить, но те и слова плохого не сказали про отца, совсем наоборот, на перемене ребята и девчонки говорили, что все это чушь, скоро отца отпустят, потому как он не виноват. Учителя тоже смотрели как-то по-особенному, к доске не вызывали. И Настьке никто гадостей не говорил.

И вот они дома. Бабуля уехала в райцентр, от москвичей ни слова… Наверное, им все это совсем не нужно. Ну и ладно, что ж тут поделаешь? Уже стемнело за окном. Антон включил горелку газовой плиты, поставил на нее кастрюльку с водой. Сварит макароны, а потом отрежет пару кусков сырокопченого окорока, что висит в кладовке. Вот и получится ужин для него и для Насти. А что? Нормальный ужин.

Когда пришли из школы, то и дело в калитку стучали соседи, пирожки приносили, кастрюльки с супом или борщом предлагали, приглашали к себе, чтобы накормить, но Антон от всего категорически отказывался. Во-первых, с ними бабуля, она и сама может все приготовить, а во-вторых, он казак, человек самостоятельный, может постоять за себя и за сестру, как учил отец, как просил, когда его уводили.