Приди, весна - Лэндис Джил Мари. Страница 46

Бак был неотесанным, грубым, жестким, если его рассердить, он принадлежал к миру, о существовании которого она и не подозревала до тех пор, пока сама не оказалась в нем, но в то же время, как она стала постепенно понимать, он мог быть ответственным, заботливым, чувствительным и, несмотря на грубую одежду, несомненно красивым. Она не могла сказать, когда именно она перестала испытывать ненависть к этому дикому месту, но полагала, что это произошло одновременно с тем, как Бак Скотт стал ей небезразличен.

Перемена происходила медленно, шаг за шагом. Она подумала обо всех тех маленьких знаках внимания, которые он оказывал ей с того дня, как стащил ее с поезда, – как он отдал ей свои перчатки во время их путешествия, как доверил ее заботам Бейби, как учил ее всему тому, что, по его мнению, ей необходимо было знать, чтобы выжить, если с ним случится какое-нибудь несчастье. Когда она заболела, он ухаживал за ней с величайшей заботой. Хотя она по-прежнему очень мало знала о его прошлом, она подозревала, что ей он рассказал о себе больше, чем кому бы то ни было за всю свою жизнь.

Анника глубоко вздохнула и попыталась подавить растущее возбуждение. Баку было решать, что произойдет сегодня между ними. Она подготовила сцену и теперь будет наблюдать, как будут развиваться события.

Бак открыл дверь и застыл на пороге.

– Входи поскорее, а то напустишь холоду, – весело крикнула Анника от камина, у которого она что-то делала.

Знакомый ароматный запах тушеного мяса наполнял комнату. У Бака немедленно потекли слюнки. Избегая смотреть на Аннику, он закрыл дверь, но и одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы заметить, что она по-новому причесала волосы и завязала их кокетливым черным бантом.

Он заставил себя сохранять спокойствие, когда она направилась к нему, сияя улыбкой.

– Давай я возьму твое пальто.

Бак сам не знал, как это получилось, но, сняв свое тяжелое пальто, он протянул его Аннике.

Привстав на цыпочки, она повесила пальто на крючок у двери. Ее шерстяной жакет шоколадного цвета был распахнут, открывая белоснежную облегающую блузку. Бак не мог не заметить, как натянулась свежевыстиранная ткань на полной груди.

Осознав, что руки у него дрожат, он сунул их в карманы.

– Как вкусно пахнет, – еле выговорил он. Она повернулась к нему и улыбнулась той же сияющей улыбкой.

– Спасибо. – Глаза ее таинственно блестели.

Раздумывая, что бы все это могло значить, Бак заставил себя отвести от нее взгляд и осмотрел комнату. Стол был уже накрыт на троих, и на одном конце Бейби играла с какими-то кусочками бумаги. Он уставился на блестящее черное платье, которое было на ней надето.

– Нравится?

Бак заметно вздрогнул, когда Анника заговорила. Она все еще стояла рядом с ним. Он обошел вокруг стола и подошел к Бейби.

– Где ты его достала? – Протянув руку, он потрогал шелковистый материал огрубевшими пальцами.

Анника прямо-таки раздулась от гордости.

– Я его сшила.

Зная, насколько плохо она управляется с иглой, он про себя высоко оценил ее старания.

– Встань, покажи дяде Баку свое новое платье, – обратилась Анника к Бейби.

Ребенок протянул к Аннике руки, она взяла девочку и поставила на пол. Бейби повертелась в одну сторону, в другую, затем подбежала к Баку и, обняв за колени, прижалась лицом к его ногам. Он нагнулся, поднял Бейби и прижал к себе, любуясь атласным платьем. Потрогав ряд пуговиц, взглянул на Аннику.

– Это твои, – сказал он неизвестно зачем вместо того, чтобы прямо спросить, для чего она их пришила.

Небесно-голубые глаза затуманились.

– Бейби они тоже нравятся. Я подумала, что нужно подарить ей несколько. Если ты сохранишь их, то сможешь использовать как приданое, когда она вырастет.

На мгновение Бака пронзила острая боль – он знал, что не увидит, как будет подрастать Бейби. Он снова опустил девочку на пол.

Анника отошла к очагу. Прошло какое-то время, прежде чем она сказала:

– Я приготовила тушеное мясо и галеты. И, ты не поверишь, даже попыталась испечь яблоки. Конечно, это не пирог, но… – Она пожала плечами.

Он смотрел, как она суетится у плиты, помешивая, нюхая, пробуя.

– Зачем? – вырвалось у него помимо воли.

– Зачем что? – Она снова повернулась к нему лицом. Щеки у нее покраснели, но он не мог с уверенностью сказать, что было тому причиной: то ли она смутилась, то ли ей просто стало жарко.

– Зачем ты это делаешь?

Она уперла руки в бока и нахмурилась.

– А что, я не могу помочь, если мне хочется?

Он указал на Бейби.

– Но платье, ужин… Почему вдруг?

Анника отошла от очага и подошла к Баку. Он почувствовал себя неуютно и сделал шаг назад. Голос у нее был тихим и теплым как растопленное масло. От него у Бака по позвоночнику пошли мурашки.

– Мне хотелось что-то для тебя сделать. Ты столько работал последнее время, и, потом, я подумала, что надо отпраздновать выздоровление Бейби. Я решила сделать тебе сюрприз – сшить ей платье и приготовить этот скромный праздничный ужин.

Он знал, что хмурится, но не мог совладать с собой. Она стояла так близко, от нее пахло такой чистотой и женственностью и она выглядела такой довольной, что он с трудом удерживался от того, чтобы не потянуться к ней. Потом он услышал ее шепот:

– Пожалуйста, не порть праздник. Подавив свои темные инстинкты.

Бак попытался улыбнуться.

– Подожди одну минутку, я умоюсь.

– Давай, я пока буду накладывать еду.

Бак подошел к умывальнику, благодаря судьбу за эту передышку. Наливая воду из кувшина в эмалированную миску, он пытался привести в порядок свои смятенные мысли. Он не мог повернуться и уйти, как делал это на протяжении последних двух недель, ведь Анника ждала, что он оценит ее усилия и порадуется вместе с ними. Закрыв глаза, он плескал воду на лицо и шею, призывая всю свою силу воли, чтобы продержаться ближайшие несколько часов.

Анника убрала тарелки со стола и сложила их на скамейке. Бак сидел за чашкой кофе, а довольная Бейби восседала у него на коленях и показывала ему бумажных кукол и многочисленные туалеты, которыми их щедро снабдил «Сирэ энд Робак». Анника заметила, что в первые минуты Бак испытывал неловкость и смущение, но, поскольку она не стала заострять на этом внимание, а Бейби в своей обычной очаровательной манере вертелась и трясла кудряшками, красуясь в новом платье, он скоро отвлекся от своих мыслей и стал веселиться вместе с ними.

Он даже похвалил ее готовку. Тушеное мясо, которое она постепенно научилась готовить, следуя его указаниям, получилось восхитительным. Галеты же, хотя ей и казалось, что она делает все так же, как Бак, вышли жесткими как подошвы. А десерт – Анника налила в тазик горячей воды и по одной опустила в него тарелки – что ж, печеные яблоки пропеклись только наполовину, но были съедобны.

Не желая, чтобы атмосфера вновь стала такой же, какой была до того, как они сели за стол, Анника не стала мыть тарелки, а, вытерев руки посудным полотенцем, подсела к Баку и Бейби.

– Ну, а теперь у нас будет праздник.

Он скептически посмотрел на нее, приподняв одну золотистую бровь.

– Праздник?

Она кивнула.

– Дома, когда мы давали обед, все после обеда собирались в гостиной, пели песни, рассказывали разные истории и лакомились воздушной кукурузой.

Подобное, идиллическое в описании Анники, времяпрепровождение было похоже на сценку из книжки сказок! Наблюдая за золотоволосой девушкой, сидевшей напротив него и говорившей о доме с блеском в глазах, Бак все больше преисполнялся решимости сделать все от него зависящее, чтобы Бейби получила шанс жить такой же жизнью.

– О чем ты думаешь? – Анника посмотрела на него.

– Я не знаю никаких историй.

– Ах, бедняжка.

Он не мог не улыбнуться.

– Бедняжка? Сильно сказано, мисс Сторм.

– Но должен же ты знать парочку каких-нибудь историй. Неужели твоя мать никогда не рассказывала тебе сказок?