Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена. Страница 47

Лишь когда супруге немного полегчало, мужчина перевел не предвещавший ничего хорошего взгляд на Кларенса.

— Милорд, — чопорно произнес он. — Я прошу вас проехать с нами в… скажем в парк, дабы меж нами наконец-то состоялся давно назревающий разговор. Я считаю, что далее его откладывать уже нельзя.

Холодный взгляд Армана, так же недобро смотревшего на маркиза, только подтверждал слова друга.

Жозефа попыталась что-то возразить, и Эдгар тут же поспешил заверить ее:

— Дорогая, мы всего лишь переговорим меж собой. Не волнуйся, дуэли не будет.

— Ты обещаешь? — слабым голосом спросила женщина.

На что Эдгар лишь наклонился к ней и запечатлел на губах легкий поцелуй, а потом выбрался из ландо.

— Будешь ждать нас на главной аллее парка Харингтон, — приказал он напоследок своему лакею, сидящему на козлах. — Только езжай по теневой стороне, а то леди нездоровится на такой жаре, — и обратился к Арману. — Ты со мной?

Тот даже не соизволил ответить, только поцеловал руку леди л'Оверколь и выбрался из ландо.

Кларенс, по-прежнему сидя в своем экипаже, несколько пришел в себя от гнева. Сообразив, что же только что натворил и, поняв, что с ним никто больше шутить собирается, он спал с лица.

Эдгар распахнул дверцу экипажа и первым забрался внутрь, Арман не отставал, но задержавшись на подножке и приказав лакею: 'Поедешь медленно к парку Харингтон… Пошел!', - нырнул следом.

Кларенс пытаясь унять нервную дрожь, сидел на одном сиденье, напротив него разместились бывшие… уже бывшие друзья.

— Да не трясись ты так, — наконец не выдержал Эдгар. — Никто тебя протыкать не собирается. Хотя следовало бы!

Кларенс после этих слов постарался сдержать облегченный вздох. Эдгар был чемпионом королевского клуба и лучшим поединщиком на саблях в городе. Он неизменно выходил победителем из рубки на черте.

— Этот разговор назревал давно, Эдгар прав, — вступил в разговор Арман. В его голосе слышалась же метель, которая словно оставила след в цвете его волос. — С начала зимы ты ведешь себя самым непонятным, я бы даже сказал странным образом. Если ранее ты оправдывал все свои выходки тиранией дяди и невозможности найти себе спутницу жизни — мы верили. И даже помогли тебе. То теперь… Это ни в какие границы не лезет, Кларенс!

— Твои отвратительные дебоши! Непонятные загулы с Вивьен! — продолжил за друга Эдгар. — И пусть она сестра Френсиса — супруга ее высочества, однако это не дает ей никаких прав. Еще немного и ее вышлют из страны. Так отчего ты тянешься за ней? Ты же говорил, что твоя любовь к ней уже в прошлом, и даже собирался устраивать свою жизнь?! А что в итоге? У тебя великолепная жена, вдобавок 'назначенная судьбой'! Не каждому такое счастье дается. Но ты, вопреки разуму, продолжаешь вытворять чёрте что!

— Моя жена — это не ваше дело, — попытался вяло отрезать Кларенс.

— Не наше, — согласился Арман. — Но жениться, чтобы сразу же пуститься в загул?.. Нет, конечно же такие случаи часто встречаются, если брак по расчету или жена дурна собой. Но здесь?! Ты же сам уверял нас, что Аннель тебе нравится, и ты счастлив, что встретил ее…

— Меня совсем не волнуют твои отношения с супругой, — перебил друга Эдгар. — Меня возмущает то, как ты сегодня посмел ответить моей жене. Ты слышишь — МОЕЙ! Твоя репутация начинает бросать тень на нас — твоих друзей. Многие скоро начнут считать, что мы с тобой одного поля ягоды. А я никогда не опозорю славное имя графов л'Оверколь.

В экипаже воцарилось короткое молчание, во время которого Эдгар смотрел в окно. На скулах его играли желваки, словно он принимал нелегкое решение. Арман невидяще смотрел в противоположную стену. Только бегающий взгляд Кларенса, который то останавливался на лицах друзей, то перескакивал куда угодно, лишь бы не видеть их, выдавал, что на короткое время в нем проснулась совесть.

— Несмотря на давнюю дружбу меж нами и нашими фамилиями, — тяжело роняя слова начал Эдгар, — Несмотря на то безмерное уважение которое я испытываю к твоей матушке и дяди — герцогу Коненталю, тебе — маркизу Мейнмор — я отказываю от своего дома, — грозная фраза прозвучала и, казалось, повисла в воздухе каменной глыбой. А граф продолжил: — Прошу, больше не наноси нам визитов, и в свою очередь не приглашай к себе в дом. Мы не придем.

— Я поддерживаю графа л'Оверколь и в свою очередь сообщаю тебе, что и от дома Тровелли тебе тоже отказано, — подхватил Арман. — Однако это не касается твоей супруги. Она мне показалась весьма милой особой и может навещать нас с сестрой, когда вздумает.

Кларенса начало трясти.

— Вы… Вы… — пытался членораздельно произнести он, однако ему это плохо удавалось. Но, наконец, кое-как справившись с захлестнувшей его яростью, он смог выдавить: — Вы помешались на этой ублюдочной нищебродке, о которой я даже слышать не могу, не то что видеть! Скорее бы она сдохла в этом разваленном именье! Чтобы провалилась в Ад и горела там вместе с моим папенькой, составившим такое завещание!

— Что ты несешь?! — только и смог вымолвить граф, пораженный его словами.

— Я не несу! Я просто мечтаю, чтобы она там поскорее сдохла! Ясно вам?!

Кларенс уже кричал, его снова обуяла ярость.

— И я никуда не поеду! Ноги моей там не будет! И плевать, что скажут по этому поводу старый маразматик и его добропорядочный, ходящий с вечно пресной рожей сын, который только и может, что прикрывать королевскую задницу от огрехов! И вы — заботливые друзья, способные на самом деле заботится лишь только о себе — выметайтесь немедленно отсюда! Ноги моей не будет в ваших домах! Никогда! Слышите меня — никогда не будет!

Экипаж остановился. С ровными ничего не выражающими лицами друзья покинули его.

— Гони в Степент-Холл! — выкрикнул Кларенс.

Возница взмахнул вожжами. Визгливо крикнул: 'И-й-и-ха-а!', - лошади ударили в галоп, и экипаж сорвался с места, унося с собой скандального маркиза.

— Мне совершенно не нравится, что творит Кларенс, — осторожно начал Арман.

Они с Эдгаром медленно направились к распахнутым воротам парка, в который то и дело въезжали экипажи и ландо всех видов и отделки.

— И мне не особо нравится, что я оказался к этому делу причастен, — продолжил он.

Граф согласно кивнул.

— Мне тоже не по себе оттого, что я виновен в несчастной судьбе этой девушки. Аннель ни в чем невиновата, и ни чем не заслужила такой жизни. Кларенс настоящий мерзавец — раз может творить такое. Мы мужчины, а значит, ответственны за жизнь своих жен, — тут мужчина невольно улыбнулся, припомнив милую Жозефа, когда она баюкала малышку Кати. — Нельзя все оставлять в таком состоянии.

— И что ты предлагаешь?

— Думаю, что кто-то из нас должен отправиться в эту усадьбу и навестить бедную маркизу Мейнмор. Не думаю, что Кларенс позволяет жить ей в роскоши. Нужно хотя бы узнать как ее здоровье на самом деле, и можем ли мы помочь ей в ее бедственном положении.

— Мне не удастся, — тут же покачал головой Арман. — Сестру Клариссу пригласили на летний праздник в усадьбу Загроу, и на следующей неделе она едет туда. Я ее сопровождаю.

— Она метит заключить удачную партию? — улыбнулся Эдгар.

— У графа Загроу трое сыновей и, несмотря на что, что титул достанется только одному, другие два тоже могут составить завидную партию. Граф им всегда поможет и обеспечит. К тому же все юноши неглупы и сделают хорошую карьеру при дворе. А Клариссе уже восемнадцать — она большая девочка, пора подумать и о браке.

— Я тоже не смогу покинуть столицу, покачал головой граф л'Оверколь. Жозефа до сих пор не может оправиться после рождения малышки Кати. Доктор рекомендовал ближе к осени свозить ее к морю… Я не могу оставить ее.

— Может тогда попросить Натана и Мартина съездить к ней? Они не обременены женами и сестрами…

— У Мартина есть брат, — заметил Эдгар.

— Да, младший, — фыркнул Арман. — Только ему все равно дома ли старший. Он еще вовсю сосет материнскую грудь. И говорят, что вторая жена барона Истбрука уже понесла следующего.