Лунный пёс. Антология - Семенова Мария Васильевна. Страница 20

На троллейбусной остановке под фонарем стоял старик в сером плаще. Обыкновенный старик, обыкновенно — разве что не совсем по сезону одетый. За одним исключением. На голове его красовалась темная очень широкополая шляпа с низкой полукруглой тульей. Олег сразу вспомнил, что именно такую шляпу смастерили для него, когда он на утреннике во второй группе детсада изображал Кота в Сапогах.

Положим, не в шляпе дело — мало ли кому и как взбредет в голову валять дурака — но Олег, испытывая какое-то несуразное чувство протеста, тем не менее сразу узнал в облике старика все ту же необъяснимую растерянность, граничащую с паникой. Старик следил, как расходится на узкой полосе между сквером и зданием троллейбус с автомобилем, и всей своей осанкой давал понять яснее ясного, что эта картина повергает его в глубокое недоумение. От него веяло неуверенностью и страхом гораздо отчетливее, чем если бы он полчаса описывал свое душевное состояние словами.

— Вот ты как хочешь, — прошептала Надя Олегу в ухо, — а он сейчас снился кому-то третьему!

— Эпидемия, — успел только проговорить Олег — и замолчал, потому что старик обернулся, робко осмотрелся и нетвердым шагом направился прямо к ним.

Они смотрели на него, а он подходил все ближе, перед самой скамейкой остановился и вежливо приподнял невообразимую шляпу. Впрочем, лицо под ней оказалось вполне человеческое — умное, доброе немолодое лицо. Только вот фраза, которую он произнес, непривычно мягко и текуче выговаривая звуки, оказалась под стать не лицу, а всей сонной одури нынешней ночи.

— Юные люди, не скажете ли вы мне, как давно в этом городе ввели правостороннее движение?

Надя молча расширила глаза. Олега вдруг охватило радостное облегчение: «Господи, да ведь все проще простого — это я опять сплю, только и всего! И надина женщина (а кстати, где она? нет, не исчезла, сидит, где сидела), и мой безволосый, и этот старик всего-навсего продолжение сна!»

Как хорошо понять, наконец, что происходит! Испытывая блаженное чувство освобождения, он спокойно ответил:

— Точно вам сказать не могу, я, видите ли, не специалист, я занимаюсь строительной техникой. Но думаю, что еще на заре автомобилизма.

Надины расширенные глаза обратились на Олега.

— Да… — старик потеряно пожал плечами, — но… вот я готов сделать клятву, что час тому назад оно было левосторонним…

— Что вы готовы сделать?

— Клятву… — старик уставился как завороженный на олеговы сандалеты.

— Неважно… видите… моя жена вчера уехала… ее нет дома… пояснил он зачем-то, — а я сейчас возле киоска был… покупал газету… и вдруг оказался тут… и все так странно изменилось… но я не сплю, я знаю, что не сплю, я стоял возле… — он совсем растерялся и, явно забывшись, пробормотал, — да разве мужчина может носить такую обувь?

— Если на то пошло, ваша шляпа… — невозмутимо начал было Олег, но его прервали.

— Ой, смотрите! — воскликнула Надя, показывая рукой.

От дальнего конца площади мимо елей с громким возбужденным лаем неслась размашистыми прыжками большая собака. Тот самый пес, провожавший воем самолеты, целеустремленно мчался в сторону Олега с Надей… нет, не просто в их сторону, а именно к ним… нет, не к ним, а к растерянному старику. Мчался, как будто к цели всей своей собачьей жизни, мчался, полный безошибочно видного восторга, словно к сбывшейся вдруг безнадежной мечте. Пораженный Олег увидел, как старик тоже просиял и подался навстречу собаке.

— Джой! — воскликнул он радостно. — Джой!

И тут что-то случилось — одновременно с собакой и с человеком. Странно было смотреть до чего одинаково оба внезапно отпрянули в смущении друг от друга, когда пес уже готов был прыгнуть человеку на грудь.

— Черный… — ошеломленно пробормотал старик — совсем черный… — а собака взвизгнула с ясно видимым горьким разочарованием, крутнулась несколько раз около него, потом легла и, положив голову между лап, жалобно заскулила.

— Что такое? — оторопелый Олег снова забыл, что видит сон.

— Что?.. — взгляд Нади остановился где-то в пространстве, жутковато напоминая взгляд возникшей из ее сна женщины, — так у вас есть собака?

— Да, — растерянно отозвался старик. — Джой. Совсем такой же, только темно-рыжий.

Надя прищурилась и вдруг заговорила, захлебываясь от спешки:

— Ну, так я вам скажу, у него хозяин тоже такой же, как вы, только рыжий… или там еще чем-нибудь по мелочи отличается. Или не отличается. А то, чего он к вам так бросился было, как к родному? Слушай, Олежка, я про такое читала, нет здесь никакой материализации духов, все они где-то жили на самом деле. Тут сейчас к ним каким-то образом приоткрылась дорога, оттого мы увидели такие сны, ну, вроде как на границе побывали между здешним и тамошним. А потом тех двоих каким-то образом сюда перетащило уже не во сне, а наяву. А они ничего не понимают и бродят, как потерянные. Вон сидит, бедняга, совсем ошалела. Только вообразить — то тебе поле камыша с ящерами, а то город, ночь и самолеты!..

— Подожди! — вклинился наконец Олег. — Ты сама-то, вообще, проснулась или нет? Как по-твоему их «перетащило» и откуда?

— Ну… не знаю, как… тут самолеты, радары всякие мощные… Одного рева хватит сокрушить все на свете… вот и пробило дыру… из других миров каких-нибудь.

— Только-то! — Олег вздохнул. Что во сне, что наяву, жена у него все равно без тормозов в голове. — Ревом, значит, пробило. И всякие граждане посыпались. — Он автоматически сделал жест в сторону сначала соседней скамейки, потом — дверей аэровокзала, а пес и старик одинаково повернули головы вслед за его рукой. — Посыпались, стало быть, из каких-нибудь других миров?

Олег не сумел загородить выход рвущемуся наружу обидному для жены смеху — чуть не захлебнулся. Стараясь управиться со своими внутренними проблемами, он едва расслышал тихий голос старика:

— Юный человек, я должен сказать, что ваша сударыня, видимо, права.

Не столько нелепый подбор слов, сколько абсолютно необычные звуки его речи — мягкие, журчащие, скорее уместные где-нибудь в Пхеньяне, чем здесь, на этой площади — отняли у Олега желание смеяться. Будь речь этого человека совершенно непонятной, он не показался бы вдруг таким пугающе нездешним. Что-то сон затягивается, подумал Олег уже принужденно, безо всякой уверенности. Что там полагается делать в таких случаях, щипать себя? Так ведь Надя его уже щипала — до сих пор плечо щемит, а что толку?

Пес тоже забеспокоился при звуках этого голоса, он приподнялся и глухо заворчал.

— Если вы техниколог, — нерешительно продолжал старик, — значит, должны быть знакомы с гипотезой четвертой координаты.

— Вы так думаете? — иронически переспросил Олег, — впрочем, я не знаю, что такое «техниколог». Я всего-навсего инженер.

Старик растерянно смотрел на него.

— Он говорит о параллельных пространствах! — сердито вмешалась Надя.

— Дураку ясно.

— Да! — обрадованный старик не дал Олегу времени на просившуюся с языка ответную колкость типа: «Ну вот и ищи дурака!» — Очень удачно вы сказали — параллельных! Вы понимаете, параллельные трехмерные пространства… Если они рядом, они могут почти совсем не различаться… тот же город, но правостороннее движение… тот же язык, но выговор не тот, да и лексика, похоже, что не накладывается… Нет, мой человек, вы у себя, ваши сомнения натуральны, а мне выбирать одно из двух — или я обезумел, или ваша сударыня права.

— Послушайте, а вам не приходило в голову, что вы все-таки просто спите и видите сон? — спросил Олег с сочувственным интересом.

— Невозможно, — старик не замялся и на секунду, доказав этим, что ему безусловно приходило такое в голову, и он готов к ответу, — я глубоко знаю, что со мной было — вчера вечером проводил жену вот в этом же самом… то есть в таком же аэропорту, сегодня утром погулял с Джоем, вернулся домой, работал, потом вышел за вечерним листком… еще спохватился, что не принял лекарство… уверенно помню, как стоял на лестнице и думал, возвращаться за ним или нет… вернулся в конце концов… опять вышел за газетой, стоял у киоска, платил плату… вдруг все расплылось… Нет, какой может быть сон, разве что я на том месте скончался — так ведь вы, юный человек, мало похожи на ангела господня.