Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады - Рубашкин Александр. Страница 33

ЛЕТОПИСЬ ПОДВИГА

В апреле 1942 года ленинградцам казалось: главные трудности пережиты. Никто даже представить себе не мог, что впереди еще двадцать месяцев блокады, тысячи погибших от артиллерийских обстрелов граждан, сотни разрушенных домов. И все же ощущение, что самая тяжелая пора за плечами, было верным. Недаром именно в одной из апрельских радиопередач говорилось: «Мы еще в кольце блокады, но мы уже победили, хотя много боев предстоит впереди». С апреля 1942 по январь 1944 года погибли тысячи людей, но не сотни тысяч, как в первую блокадную зиму. Значительно улучшилось продовольственное положение города, пошли трамваи, в квартирах зазвонили телефоны, почта приносила газеты, выходили новые книги, в Филармонии начались концерты. Конечно, и трамваи пошли не везде, и света до поздней осени не зажигали в большинстве квартир. Но ленинградцы уже чувствовали себя победителями, они общались между собой, все дальше уходя от той жизни, которую вели зимой.

Теперь радио уже не могло заменять все источники информации, все виды искусства, оно не играло прежней, совершенно исключительной роли. Тем не менее ленинградское радио продолжало оказывать огромное влияние на всю жизнь города. Это понимал враг, который все еще пытался вывести его из строя. Павел Лукницкий 28 сентября 1943 года записал в своем дневнике: «Мне, пожалуй, понятен смысл обстрела 25 сентября моего квартала: в этот день был взят Смоленск, немцы, очевидно, хотели уничтожить ту радиостанцию, которая могла возвестить об этой нашей победе, они, конечно, знают: эта радиостанция расположена „где-то неподалеку“». За двадцать с лишним месяцев – с апреля 1942 по январь 1944 года – город сдержал вражеский штурм (август 1942-го), пережил несколько неудавшихся попыток прорвать блокаду, знал периоды особенно ожесточенных обстрелов – и все это отражалось в передачах радио, которые прерывались сообщениями об очередном артиллерийском обстреле.

Одной из характерных особенностей всех передач ленинградского радио после первой блокадной зимы стали воспоминания о ней. Это была точка отсчета, с которой началось возрождение города. Воспоминания о прошлом были буквально во всех выступлениях. Ленинградцы оглядывались назад с удивлением, болью, гордостью за пережитое. Эти чувства выражались и в стихах: «Когда-нибудь про наш малейший миг, про время то, что нам в удел досталось, про нашу жизнь, про бодрость, про усталость напишут люди много мудрых книг» (Л. Успенский).

Воспоминания о прошлом помогали бороться сегодня. Сами эти воспоминания – свидетельства нового этапа блокадной жизни. В 1942–1943 годах претерпели изменения основные формы радиопередач. В 1942 году впервые за всю историю ленинградского радио отмечается превалирование объема политического вещания над художественным. Такое положение было вызвано особыми условиями Ленинграда. Вот несколько цифр, характеризующих вещание в 1942 году: из 5290 часов – 2830 составили передачи политвещания, при этом на долю иноредакций пришлось 877 часов; 2301 час велось вещание художественное, в том числе передачи для детей заняли 174 часа.

В 1943 году положение изменилось, главным образом за счет увеличения передач музыкальных и литературно-драматических. Менялось и само политическое вещание. Если, например, зимой 1942 года выпуски «Красноармейской газеты» складывались в основном из статей и корреспонденций, то уже летом в газету включали стихи, песни, а иногда, по просьбе бойцов, и музыкальные произведения. С первых военных дней радио не только рассказывало о моряках Балтики, но и посвящало им специальные передачи, в которых, как правило, участвовали писатели-балтийцы из группы В. Вишневского. Передачи начинались словами: «Слушай нас, Краснознаменный Балтийский флот!» Они представляли из себя своеобразную радиогазету, которая с осени 1942 года стала постоянным радиожурналом для Балтфлота. В него включались очерки А. Тарасенкова, Г. Мирошниченко, А. Крона, стихи Н. Брауна, В. Азарова, корреспонденции флотских журналистов.

В книге воспоминаний член Военного совета Балтийского флота Н. Смирнов писал о неоценимой помощи, оказанной морякам ленинградским радиоцентром, и прежде всего теми, кто непосредственно был связан с флотом: «Это энтузиаст ленинградского радиовещания Николай Дмитриевич Синцов и главный редактор политического вещания старший лейтенант Борис Ефимович Лифшиц, состоявший в штате Пубалта. Радиотрансляции ежедневно слушали на кораблях и в частях». По свидетельству Н. Смирнова, в передачах для флота участвовали те, кто вернулся с боевого задания, выступали артисты и писатели, читались стихи и рассказы на флотские темы, исполнялись песни. Была в этих передачах особая рубрика: «Балтика смеется». Там находили место задорная шутка, басня, фельетон, памфлет. Уже в первое военное лето работники радио считали необходимым давать сатирические материалы. Но вот настала трагическая зима. И вдруг пришло на радио письмо от бойцов, с одного из горячих участков фронта. Они просили организовать юмористические, сатирические передачи. Их организацию поддержали В. Ходоренко, Г. Макогоненко. Вишневский восторженно говорил: «Сатиру запрягаем! Юмор даем!.. Ах, как это здорово и сколько в этом победного смысла! Да будь я на месте Гитлера, я бы, услышав юмористическую передачу из осажденного Ленинграда, отдал бы приказ войскам уходить отсюда немедленно, пока не поздно! Идея! Я напишу для этой передачи сценку, как Гитлеру докладывают, что Ленинград смеется».

Передачи для флота, в том числе сатирические, стали регулярными. Потом эти материалы издавались отдельными брошюрами. Благодаря радио, печати флот слышал дыхание города, знал о его напряженной жизни и борьбе. В разделе «Последних известий» в 1942 году шли только материалы ТАСС о жизни страны, а в 1943-м радио получало уже сообщения своего корреспондента из Москвы. Появились информации, полученные специально для ленинградского радио из Челябинска, Свердловска.

Все шире становился отклик ленинградского радио на события в стране и на всем театре военных действий. Радио укрепляло в сердцах горожан и бойцов фронта мысль о том, что, вопреки блокаде, страна связана с городом на Неве. Шолоховские слова, прозвучавшие по радио в мае 1942 года, выражали общее отношение Родины к городу-герою: «Мы жадно ждем тот час, когда кольцо блокады будет разорвано и великая страна прижмет к груди исстрадавшихся героических сынов и дочерей овеянного славой Ленинграда». И так же Ленинград ощущал себя участником жестоких боев, в которых решалась судьба Родины. Еще в одной из первых передач осени 1941 года говорилось: «Для нас слились теперь в одно оборона Москвы и оборона Ленинграда». В трудные месяцы 1942 года во многих очерках и корреспонденциях, передававшихся по радио, говорилось о том, как бойцы погибали все до одного, но выполняли приказ. С апреля 1942 года постепенно меняется характер передач литературных, все чаще звучит литературный монтаж. По существу, монтажом была и сама «Радиохроника». Но теперь монтажи становятся тематическими, их объединяют не только рамки одного журнала. 5 апреля 1942 года «Радиохронику» (№ 215) посвятили семисотлетию Ледового побоища. Это была цельная передача, которую открыл Всеволод Вишневский. Он говорил о русской истории, о значении Балтики для России, о потомках героев Ледового побоища. Затем Ан. Тарасенков читал свое стихотворение о том, как разыскал в одной из башен Вышгорода старинный шлем: «…лежал он, символ славы нашей, глава неписаных поэм». Стихотворение Ан. Тарасенкова, как и рассказ А. Зонина (он также читал его сам), развивало тему статьи Всеволода Вишневского. Литературный монтаж был глубоко продуманным, начиная с подбора авторов, которые вместе работали в Политическом управлении Балтийского флота. Редакция учитывала близость творческих интересов писателей. Это относилось, в частности, и к Вс. Азарову, прочитавшему свои стихи, и к Г. Мирошниченко, автору очерка «Вороний камень». Итог всей передачи подвел А. Яшин: «Немцам старый бой знаком – грянет не такой еще: скоро будет на Чудском новое побоище».