Персональный апокалипсис - Коган Татьяна. Страница 12

На телеканале началась реклама, Софочка вздохнула. Ей нравился фантастический сериал про отважного ученого Джона Крайтона. Испытывая космический модуль, он провалился в черную дыру и вынырнул на другом конце Вселенной, в центре битвы инопланетных рас.

Об увлеченности старым подростковым сериалом Софья подругам не рассказывала – стыдно. Современной девушке подобает иметь иные зрительские пристрастия – что-нибудь позаумнее и поскучнее. Видит бог, она искренне пыталась смотреть популярные интеллектуальные фильмы, но дольше двадцати минут не выдерживала – начинала зевать. Обычно, когда кто-то хотел обсудить с Софочкой последние киноновинки, она лишь поддакивала и отделывалась общими фразами, не рискуя признаться, что предпочитает старые романтические комедии.

Она сварила кофе и досмотрела серию, попивая ароматный напиток из миниатюрной фарфоровой чашки. Сегодняшний день выдался бестолковым. С самого утра она не знала, чем себя занять. Гива приедет только завтра, Лиля с Эдиком улетели на Бали. От телевизора и компьютера рябило в глазах.

«Прогуляться, что ли?» – подумала Софья, останавливаясь у гардеробного шкафа. Ей нравилось подбирать наряды, сочетать разные вещи в единый стильный ансамбль.

Она выбрала белую дубленку, голубые шарф и берет и серые замшевые сапожки с белым меховым отворотом. Образ завершил серебряный перстень со светло-синим топазом. Этот драгоценный камень Софочка надевала только по вечерам или в пасмурные дни, потому что на солнце он тускнел и обесцвечивался.

Постепенно смеркалось. Софья брела по Мясницкой, разглядывая прохожих и слушая, как задорно хрустит под подошвами наст. На Чистопрудном бульваре на лавочках кучковались студенты, шумно обсуждали институтские занятия. Иногда девушка жалела, что так и не удосужилась поступить в университет. Ведь студенчество – особый, невероятный мир, который для нее неведом. Наверное, весело опаздывать на пары, учить предметы ночью перед экзаменом, а потом, успешно сдав его, отмечать конец сессии большой веселой компанией. На секунду Софье почудилось, что она упустила что-то важное, наполняющее жизнь новыми смыслами и эмоциями, но тут же прогнала неприятную мысль. Все у нее хорошо. Ничего она не упустила. Разве живущие в общагах студенты могут похвастаться тем, что несколько раз в год летают на море? А она может. И квартира у нее есть. И красивые шмотки.

Софья поискала глазами свободную скамейку. Смахнула перчатками тонкий налет инея и уселась, элегантно закинув ногу на ногу. Какое-то время она с полуулыбкой смотрела по сторонам, наслаждаясь студеным осенним вечером, но потом поняла, что притворяться перед самой собой довольно нелепо. Улыбаться ей не хотелось, да и вечер совсем не радовал. А все из-за странного тревожного чувства, поселившегося где-то в солнечном сплетении. Такое случается в парфюмерном отделе, когда на тебя обрушивается лавина манящих запахов. Ты напрягаешь обоняние, усердно раздувая ноздри… И вот уже готов поспорить, что угадал один, второй, третий знакомый аромат, но легкий поворот головы – и уверенность тонет в новой волне оттенков.

Софья так старательно пыталась идентифицировать непонятное чувство, что у нее разболелась голова.

И снова ни в мессенджере, ни в специально созданном электронном ящике не было новых сообщений. Андрей выстукивал по столу нервную дробь. «Почему они задерживают с ответом? Наводят справки? Проверяют истинность предоставленной информации? Если так, то, конечно, прошел еще слишком маленький срок. Следует запастись терпением. Не привыкать. Немов, ты теряешь невозмутимость, – укорил себя он. – Спокойнее!»

На соседнем мониторе кривая графика упорно ползла вверх. «Последние показатели индекса Доу-Джонса намекают на вероятность…» – курсор застыл на белом поле документа Word. Сосредоточиться на работе не получалось. Это не огорчало Андрея: принципиально важные дела он уже решил – хотя и с большим трудом. Радио, звучавшее тихим фоном, доложило: «Московское время семнадцать ноль-ноль».

Немов встал из-за стола и вышел из кабинета.

Смазливая секретарша в приемной поспешно отодвинула лак для ногтей и стала деловито рассматривать какие-то бумаги.

– Анна, я уезжаю на переговоры. Свяжитесь с аудиторским отделом, узнайте, когда они соизволят прислать материалы по моему запросу. Сегодня меня ни с кем не соединяйте.

Андрей не имел ни малейшего представления, куда едет. Ему просто хотелось убраться из офиса, подальше от необходимости общаться с людьми и принимать решения. Обычно у него не возникало проблем с тем, чтобы заставить себя работать. Он мог очень долго и очень терпеливо функционировать в жестком режиме, удивляя выносливостью и окружающих, и себя самого. Сила воли являлась, пожалуй, его самой знаменательной особенностью. Но сегодня утром он неожиданно понял, что выдохся. Надежная мощная машина жалобно фыркнула и заглохла посередине дороги, израсходовав последнюю каплю бензина.

Внешне это никак не отразилось, он давал все те же сдержанные краткие указания, дарил все те же дежурные улыбки и не откладывал на завтра то, что стоило сделать сегодня. Однако самому себе Андрей казался безмозглым, неповоротливым зомби, который раз за разом шагает в стену, бьется лбом, отступает, снова делает шаг вперед, стукается головой… Даже звуки изменились – как будто ему в уши насыпали песка, сквозь который шум внешнего мира просачивался уже искаженным, размытым.

Это состояние раздражало до чертиков. Но еще сильнее бесило нежелание исправлять его.

Немов вел автомобиль полубессознательно, выбирая направление наугад. Он бесцельно покружил по городу, припарковался у первого попавшегося сквера и вынырнул из салона в морозную свежесть улицы. Поднял воротник двубортного пальто, мало спасающего от холода, и огляделся: полупьяные студенты, пожилая чета, парочка малолеток. Андрей сунул руки в карманы и пошел вперед по аллее, поеживаясь от пробирающегося под одежду морозца.

Его внимание привлек женский силуэт, ярко выделявшийся в сереющих сумерках. Он казался неуместным, как праздничный марш на панихиде. Андрей замедлил шаг, с любопытством вглядываясь в сидевшее на деревянной скамье бело-голубое облако.

«Ишь, как все со вкусом подобрала, не придерешься», – лениво восхитился он. Лицо девушки показалось ему знакомым. Андрей остановился напротив, пытаясь вспомнить, где ее видел.

Когда она вскинула голову и их взгляды встретились, ответ тут же нашелся.

– Я вас не сразу узнал, – бросил Немов. – Вы умеете меняться.

– Это комплимент? Или вы подразумевали что-то гадкое? – Софья обворожительно улыбнулась. «Только бы он ступал дальше!» – взмолилась про себя. Но мужчина подошел ближе и присел рядом.

– Банальная констатация факта.

«Ах, сказать приятное девушке – ниже его достоинства», – рассердилась Софочка и никак не отреагировала. Но господина Немова тянуло побеседовать.

– Любуетесь? – он сделал неопределенный жест рукой.

– Да.

– А вы знаете, изначально Чистые пруды назывались Погаными.

Софочка приподняла плечико и промолчала, не понимая, чего от нее добиваются.

– Раньше на Мясницкой улице располагались скотобойни, отходы с которых сваливали в ближайшие пруды. Сами представляете, какая у водоемов была экосистема. Но в середине прошлого века один пруд засыпали землей, а второй почистили и обустроили как место отдыха горожан. После чего, собственно, и название изменили. Так что окружающая вас красота некогда была помойкой.

– Я не сильна в истории, – не сдержалась она. – Поэтому я просто сижу и получаю удовольствие.

– Философская ремарка.

– В философии я разбираюсь так же, как в истории.

– С момента нашей последней встречи вы успели пройти курс обучения остроумию? – сыронизировал Андрей.

– Да. Жаль, что вам не удалось посетить занятия, – Софа прикусила язык, чтобы перекрыть поток колкостей. Ей не нравились конфликты, но как еще дать понять этому нахалу, что его общество обременительно?

Андрей покосился на девушку с явной заинтересованностью. В ресторане, рядом с любовником, она вела себя как глупая кукла без собственного мнения, а сейчас очень напоминала живого человека.