Война ненависти - Первухина Александра Викторовна. Страница 29

Адрин устало покачал головой, признавая свою полную неспособность разобраться в сложившейся ситуации, и задумался над куда более актуальной проблемой: как, в конце концов, избавиться от проклятья всей его жизни — безумного высшего бога Нилитена? Охотник несколько часов безуспешно перебирал варианты, но ничего стоящего в голову не приходило. У него было слишком мало информации для того, чтобы строить более-менее правдоподобные предположения. Действительно, чего может добиваться Нилитен такими странными выходками? Ну, допустим, убить Адрина для него — дело принципа, однако, участившиеся демонстративные нападения безумных богов по всему миру совершенно не способствуют достижению этой цели. Хотя бы потому, что любой охотник, столкнувшись с неадекватным поведением дичи, обязательно насторожится, и застать его врасплох уже не удастся.

Тогда зачем? Что за странная тяга к привлечению внимания смертных?

Адрин включил кондиционер на полную мощность и подставил лицо холодному воздуху. Настроение стремительно неслось к оценке

«отвратительно». Снова в глубине сознания зашевелилась, царапаясь острыми шипами, боль от потери Алексея. Захотелось завыть от бессильной злости, на себя, на богов, на судьбу, на смертных, создающих своей верой чудовищ и даже в вере в богов неспособных на постоянство. Охотник несколько раз вздохнул, загоняя боль назад за ледяную стену, и беззвучно рассмеялся над собой. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, он так и не научился не делать глупостей. Что ж, теперь придется исправлять свои промахи. И почему он не вспомнил об этом раньше?

Адрин стремительно подошел к окну и, распахнув створки, взмыл в темное ночное небо вместе с холодным осенним ветром. Решение его проблем было простым, как и все гениальное: если не знаешь, что происходит вокруг — спроси того, кто по роду своей деятельности обязан это знать. Внизу мелькали дома, светящиеся гирляндами окон и погруженные во тьму, но на этот раз охотник искал жилище не смертного.

Храм обнаружился довольно быстро. Город был старый, а значит, этот обязательный атрибут веры в нем присутствовал. Тем лучше. Охотник спланировал на асфальтированную площадку перед крыльцом и, убедившись, что его ни кто не видит, стремительно преодолел расстояние, отделяющее его от дверей божьего дома. Осторожно сняв защиту, Адрин прикоснулся к теплому дереву, вслушиваясь в свои ощущения. Он не ошибся, храм действительно был божьим домом, а не только по своему названию. Первозданный холод, почувствовав силу бога, потянулся ей навстречу. Мгновение, и дерево покрылось ледяной коркой. Охотник аккуратно толкнул это ставшее хрупким сооружение и спокойно вошел внутрь, не обращая внимания на хрустящие под ногами льдинки с вмороженными в них кусочками дерева.

Внутри ему сразу не понравилось. Он давно не был в таких заведениях и успел отвыкнуть от вездесущего ощущения божественной силы, которое покалывало лишенную защиты кожу сотнями раскаленных иголочек. Охотник восстановил защиту, добавив к ней еще и кокон холода, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Помогло. Вздохнув с облегчением и стараясь не обращать внимания на цвет стен и потолка

(обилие желтого вызывало неприятные ассоциации с солнечным светом),

Адрин подошел алтарю и в растерянности остановился. Определить какое из многочисленных изображений людей, в изобилии покрывающих стены и потолок храма является изображением бога, было, мягко говоря, сложно. Охотник напряг память, пытаясь вспомнить, что он когда-либо слышал о богах, в честь которых выстроен этот храм. Из глубин сознания всплыла картинка на экране телевизора, и человек в длинном то ли халате, то ли платье с крестом на шее, увлеченно рассказывающий о казни на кресте сына божьего. Адрин окинул просторное помещение взглядом, ища что-нибудь похожее, и тут же обнаружил здоровенный крест в человеческий рост, правда не из дерева, а из камня. Впрочем, реализм у жрецов всегда хромал, и тому имелись многочисленные примеры. Одни только золотые молнии громовержца чего стоили! Охотник отчетливо помнил то посещение храма и до сих пор не мог понять, что общего у золота, которое является довольно мягким, но все-таки металлом, с чистой энергией, из которой состоит любая молния, даже созданная богом. Адрину не раз приходилось уворачиваться от этих милых сувениров в сражениях, и он знал об их природе не понаслышке.

Заставив себя выбросить посторонние мысли из головы, охотник подошел к распятью и, используя его в качестве фокуса, направил богу свой зов. Сила замерцала в темноте голубым сиянием, стирая из его внешности последние следы человечности, в храме ощутимо похолодало.

Адрин ждал, когда бог соизволит ответить на его вызов, но бог молчал. Это уже было хамством. В конце концов, мог бы проявить уважение к существу, которое старше его примерно на три тысячи лет, и это если считать только последнее воплощение… Охотник мрачно улыбнулся заносчивости юнца и позволил первозданному холоду вырваться наружу. Смертоносная энергия, одна из составляющих первичного хаоса, закружилась под сводами храма. Адрин добавил к ней магию, превращая ее в тонкую, бесконечно тонкую струнку, способную рассечь плоть даже высшего бога, и хлестнул ею по каналу, соединяющему храм с богом. Он почувствовал как в ином полуматериальном измерении, которое смертные в зависимости от своих представлений о Вселенной называли Небесами, Преисподней или параллельным миром, раздался испуганный вопль, и довольно усмехнулся. Выскочка получил по заслугам.

На этот раз долго ждать не пришлось. Через три секунды после того, как охотник провел свое воспитательное мероприятие, воздух замерцал, и на алтаре появился изможденный, бородатый тип плохо запоминающейся наружности. Адрин несколько мгновений рассматривал его, пытаясь понять, почему люди пожелали, чтобы ими распоряжался именно он, но, так и не придумав ничего правдоподобного, решил оставить этот вопрос до лучших времен. Запоздало кивнув на приветствие бога, охотник перешел к делу:

— Ты в курсе, что творится на твоей территории? — бог скривился от непочтительного тона, но все-таки ответил:

— Безумные боги нападают все чаще, и становится их все больше.

— И почему? Ведь, вроде бы, теперь в тебя, так или иначе, верят больше половины населения этого мира.

— Делают вид, что верят. Это не одно и то же. А на самом деле, каких только тварей они своей верой не изобретают! — Бог уже не скрывал возмущения подобной несправедливостью, но Адрина его чувства мало интересовали.

— Ладно, это и раньше было. Все эти лешии, русалки и прочая нечисть, но они не становились безумными богами, просто существовали, пока в них верили, и тихо исчезали, когда смертные в очередной раз меняли свое мировоззрение. А вот если твои прихожане стали придумывать себе новых богов — это только твоя вина. Не справляешься с обязанностями.

Бог сердито покосился на насмешливо разглядывающего его охотника и с сарказмом протянул:

— Вы, охотники, считаете себя непогрешимыми, но на этот раз вам не выжить, как и всем нам!

— Вот как? Это уже интересно. И что же нам грозит, если не секрет.

— Один Высший безумный бог научился подчинять себе других спятивших от отсутствия веры и вдобавок он каким-то способом обрел власть над теми созданиями человеческой веры, которые богами не являются, и собирается стать единственным богом в этом мире!

— Банальная жажда власти. — Адрин поморщился от отвращения. -

Ничто не ново под луной. Но должен признать, что такой глупости от

Нилитена я не ожидал. Видимо, он совсем спятил, если забыл, что люди имеют свойство не только забывать своих богов, но и восставать против них, если те становятся чересчур кровожадны или беспомощны.

Ты-то чего запаниковал?

— Ты не понимаешь, охотник! Он не собирается править людьми! Он собирается создать свой собственный народ, а смертных уничтожить!

Тогда верить будут только в него!

— Так, а с этого места подробнее. — Адрин подался вперед, с трудом сдерживая пробудившуюся ярость. — И заодно расскажи, откуда ты так хорошо осведомлен о его планах?