Игра в послушание - Карлов Борис. Страница 30
- Простите, господин инспектор, но, как я уже говорил... Меня самого ввели в заблуждение, - заметил Красавцев. - Какой-то анонимный звонок, возможно конкуренты...
- И, конечно, в момент смерти хозяина вы сами находились в десятках верст отсюда.
- Запись телефонного разговора подтверждает это. Не так ли?
- Не совсем так, господин Красавцев. Ведь вы могли позвонить сюда из любого другого места, где есть телефонный аппарат, - например, с автозаправки, находящейся всего в полуверсте отсюда. Затем вы могли припарковать где-то поблизости автомобиль и под покровом темноты приблизиться к окну кабинета. Убедившись, что ваш гнусный план не сработал, и хозяин жив, вы забрались через окно в кабинет, застрелили его, а затем вложили в его лапку револьвер.
- Нет! - Красавцев вскочил со своего места. - Нет! Я его не убивал!
- Не кипятитесь, ведь это пока всего лишь предположения. Доказательств нет, улик не достаточно. Подождём немного и как знать, вдруг доказательства сами придут сюда к нам...
- Нет, - тяжело дыша, уселся в кресло щелкун. - Нет, я его не убивал. Я только хотел...
- Ну, ну, договаривайте, чего же вы хотели. Вы хотели убедиться, что ваш гнусный план сработал, и он застрелился, а он, такой-сякой, оказался жив? И тогда вы его убили, ведь на карту поставлено слишком многое. На карту поставлено не только дело, но и всё состояние Расторгуева, потому что... Потому что Амалия Викторовна беременна не от своего мужа, а от вас!..
Вдова вскрикнула и лишилась чувств, Красавцев обхватил голову и застонал:
- Нет, нет, не убивал...
Послышалось фырчанье мотоцикла, в кабинет вошёл сержант и вручил инспектору протокол дознания.
- Господин Красавцев, а вот и недостающее доказательство. Это, - Макс помахал листком, - показания служащего той самой бензоколонки, от которой до места преступления всего несколько минут езды на автомобиле. Муравей безоговорочно опознал по фотографии щелкуна, звонившего из автомата незадолго до полуночи. Следствие закончено, господа. В убийстве купца первой гильдии Пантелеймона Ивановича Расторгуева обвиняется, - Макс поднял лапку, чтобы указать на преступника, а сержант отстегнул от пояса наручники... Обвиняется...
В этот торжественный и страшный момент скучающий Кузьма надавил плечом на дверь, и зажатый им в щель сушёный смородиновый орех с треском разлетелся.
Все вздрогнули, Кузьма сделал испуганные глаза и, пятясь, удалился.
Однако это незначительное происшествие, кажется, разительным образом повлияло на поведение старшего инспектора. Мгновение он стоял чем-то озарённый, потом глаза его дико сверкнули и он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов, к разом вжавшейся в кресло вдове.
- В убийстве купца Пантелеймона Расторгуева обвиняетесь вы, Амалия Расторгуева, его жена! - воскликнул он неожиданно для всех, указывая лапкой на вдову.
Та побледнела как смерть, силясь что-то сказать, сделала протестующий жест и потеряла сознание.
7
Макс имеет большое будущее,
а мы прощаемсяс его создателями
На другой день Бекеша и Виталий Титович не виделись вовсе, а в четверг после обеда последний явился к своему по-прежнему счастливому приятелю, издалека помахивая свежераспечатанной рукописью.
Уже заголовок рассказа выглядел эффектно:
"МАКС"
Приключения жука-сыщика
ДЕЛО Л1: УБИЙСТВО КУПЦА РАСТОРГУЕВА
Бекеша схватил рукопись, сел на крылечко и начал торопливо читать. А Виталий Титович, чтобы не мешать ему, прошёл в дом и включил радио.
Передавали выпуск новостей, и главной сенсационной новостью было известие о похищении из Эрмитажа гигантского бриллианта "Звезда Мексики". Кража произошла ещё вчера, но ни камень, ни похитители не были найдены. Объявляли более чем общие приметы троих злоумышленников: пожилой в очках и с бородкой, молодой коротко стриженный и высокий, худощавый, с длинными волосами. Искать людей по таким приметам дело безнадёжное...
Не успел Виталий Титович дослушать сообщение до конца, как в комнату влетел Бекеша. На его физиономии светилась радостная улыбка.
- Виталий Титович! Виталий Титович!.. - не находя слов, он полез обниматься. - Вы же просто гений! Это оно, то, именно то, что нужно! Всё есть: и личность, и характер, и сюжет, и профессия... Я только бегло просмотрел...
- Правда, вам понравилось? - смущённо пробормотал Виталий Титович.
- Вы сами-то понимаете, что вы сделали? Вы понимаете, что теперь будет?
- Вы думаете...
- Теперь и думать ничего не надо, теперь надо дело делать! Скажите мне только одну вещь.
- Да-да?
- Какую страну и какое время вы описали?
- Знаете, фактически это Россия. Но не та, которую мы знаем, а другая: Россия 20-х или 30-х годов прошлого века, как если бы в четырнадцатом году не было войны, а в семнадцатом - государственного переворота. Россия, так сказать, в своём естественном расцвете. У меня там ещё много задумано, тема, знаете ли, очень, очень перспективная.
- Да-да-да-да-да... понимаю... - прошептал художник. - гениально...
- Кстати, Бекеша, вы придумали, в какую именно форму нам следует облечь первое представление публике вашего героя?
- Нашего, дорогой Виталий Титович, нашего!
- Нет, нет, вы мне не приписывайте.
- Не скромничайте, дорогой Виталий Титович, не скромничайте.
- Так это будет мульт, или что-нибудь другое?
- Другое, другое, дорогой мой человек! Для начала сделаем журнальный вариант рассказа в картинках, вы ведь сотрудничаете в журналах?.. Не комикс, а полностью ваш текст, без сокращений, но с огромным количеством картинок, почти на каждый абзац. Текст у вас уж больно хорош!
- Но ведь это пока набросок, болванка. Для картинок нужно будет адаптировать...
- Адаптируете, дорогой Виталий Титович, адаптируете. Теперь мы с вами всё адаптируем. Весь мир под наших жуков адаптируем. Будут думать, что "Битлз" под наших жуков был адаптирован.
- Ну, вы не очень-то, Бекеша...
- Дорогой Виталий Титович!.. - и Бекеша снова полез обниматься.
8
Кузьма узнает, что вместе с орехом
он расколол настоящего преступника
Остаток дня Макс провёл на службе за составлением отчёта. Печатать на машинке он умел плохо, и дело продвигалось медленно. После бессонной ночи, проведенной за карточным столом, мысли у него путались. Вместо "довожу до вашего сведения" он напечатал "ставлю столько же и удваиваю", а в другой раз вместо "в аршине справа от комода" - "ошибка в сдаче колоды". Испортив десяток листов и не обращая внимания на подтрунивания сослуживцев, он закончил свой труд, вручил начальнику отделения и отправился наконец домой. На этот раз за рулем сидел бравый ординарец; Макс, развалившись на заднем сидении, дремал, прикрыв глаза.