Безрассудное желание - Флурной Шерил. Страница 40

– Он хочет собственную дочку! – потрясенно сказала Сара, выслушав рассказ Джекоба. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на мужа, не желая верить тому, что услышала.

– Она действительно его дочь? – спросил Джекоб.

– Кто?

– Кера действительно дочь Тэннера? – переспросил Джекоб. В его голосе слышалось сомнение.

– Конечно! – мгновенно ответила Сара. – Тэннер сам мне говорил.

– А какие у нас доказательства?

– Джекоб, о чем ты толкуешь? – с недоумением спросила Сара, удивленно уставившись на мужа.

– Что мы имеем, кроме слов Мелинды? – упорствовал Джекоб. – Ты же знаешь, на что она способна. Разве мало ты слышала от нее всякой лжи? И потом, Тэннер был не единственным мужчиной, с кем она переспала. И вообще он с ней переспал только один раз.

– Джекоб, ты хочешь сказать…

– Да! Именно это я и говорю! Тэннер порядочный человек, с твердыми моральными устоями. Он не мучился бы так, если бы не считал, что Кера – его плоть и кровь. Но он поверил Мелинде. Знаешь, Сара, он сейчас чувствует себя как в аду!

– Что мы могли бы сделать? – спросила Сара, не в силах сдержать слез. – Скажи, Джекоб, чем мы могли бы ему помочь?

– Я, право, не знаю, любовь моя, – устало ответил он. – Не знаю, чем помочь ему и Кере.

Последовало молчание. Издали доносились звуки музыки и танцев. Паузу нарушил Джекоб.

– Одно я знаю определенно: Кера – не дочь Тэннера Ройса. Я не знаю, чья она дочь, но только не Тэннера. Правда откроется, надо только подождать.

Уверенность Джекоба передалась и Саре.

Веселье на ранчо «Дабл-Би» было в полном разгаре.

Пи Кей и Сутти беседовали, порой совсем забывая о том, что вокруг них праздник. Они нашли любовь, им нужно было так много сказать друг другу, оба были ошеломлены свалившимися на них открытиями.

Взглянув на часы, Пи Кей спохватился, что пора объявлять о помолвке дочери, затем с огорчением вспомнил, что хотел поговорить с ней до того, как наступит сей торжественный момент, но так и не успел.

Едва он успел помочь Сутти подняться, как в кабинет вошли Льюк и Эми. Пи Кею хватило одного взгляда на их лица, чтобы понять: говорить с дочерью нет необходимости. Она приняла решение самостоятельно, что намного упрощает дело. Иначе она могла бы подумать, что отец вмешивается в ее Личные дела.

– Отец, я должна поговорить с тобой! – не успев отдышаться, выпалила Эми.

– У нас мало времени для разговора, дорогая дочка, поэтому я попробую угадать, что ты намерена мне сказать. Ты не хочешь, чтобы я объявлял о твоей помолвке в Уолтером.

Эми кивнула и хотела было что-то объяснить, но тут же остановила себя, увидев поднятую руку отца.

– Вместо этого, – продолжал отец, – ты хочешь, чтобы я объявил о твоей помолвке с Льюком.

Эми вытаращила глаза и открыла от удивления свой прелестный ротик. На лице Льюка было также написано изумление. Он опасался, что Пи Кей станет возражать и, более того, настоит на том, чтобы помолвка Эми с Уолтером все-таки состоялась.

Однако этого не произошло. Пи Кей не выказал неудовольствия новым поворотом событий. Более того, он, похоже, был даже доволен. Льюк не мог взять этого в толк, однако задавать лишние вопросы не собирался.

– Я буду счастлив объявить имя Льюка вместо Уолтера, дорогая. А заодно хотел бы сделать еще одно объявление, касающееся меня. Если, конечно, вы не возражаете слегка потесниться на возвышении.

Эми и Льюк озадаченно посмотрели друг на друга. Переведя затем взгляд на отца, Эми сказала:

– Конечно, мы не возражаем, папа. Но в чем дело?

– Сутти дала согласие выйти за меня замуж. Таким образом, у нас будет двойная помолвка! – заключил Пи Кей.

– Ой, папа! – воскликнула Эми, бросилась к нему и обвила его руками. – Я так счастлива! И за себя, и за тебя!

Льюк заулыбался, и мужчины крепко пожали друг другу руки, а женщины стали радостно обниматься.

Затем все направились к выходу, чтобы повергнуть в шок ожидающих объявления гостей.

Глава 27

Кера молча внимательно слушала расхаживающего по кабинету мужчину. Пожалуй, он даже не расхаживал, а беспокойно двигался во время своего рассказа.

Сутти сидела рядом с подругой, их руки были сплетены; по лицу Керы катились слезы.

– …я вернулся, но она уехала в восточные штаты вместе с отцом, – продолжал рассказывать Пи Кей, то и дело бросая взгляды на новообретенную дочь.

– Я пытался осторожно навести справки и узнать, действительно ли она ожидала ребенка, однако мне не удалось выяснить ничего, кроме того, что она и Кэл вернулись к себе на восток. Правда, мне удалось узнать, что после моего бегства она вновь возобновила преследования Тэннера. Это дало мне уверенность, что Мелинда солгала насчет ребенка. Иначе она не вела бы себя так. Во всяком случае, я пришел к такому заключению, и это избавило меня от угрызений совести, которыми я мучился несколько недель. Я переехал в «Дабл-Би», где нашел работу. И не знал, и не подозревал… – Пи Кей замолчал, не закончив фразу.

Кера видела сочувствие и симпатию в его глазах, когда он смотрел на нее. Ему было так непросто рассказывать всю эту историю.

Этот человек был ее отцом! Он был искренним и откровенным и просил принять его таким, каков он есть, рассказывая правду о прошлом, чтобы у них могло быть будущее.

Кера медленно поднялась с дивана и подошла к нему.

– Я… я благодарю вас за стремление помочь мне, за откровенность и внимание. Вы могли бы и не делать этого, потому что этой истории не знает никто, кроме вас и Мелинды. А Мелинда ни за что не предаст гласности тот факт, что вы мой отец. Она слишком много потеряет при этом. Не сомневаюсь, что при первой же возможности она может попытаться договориться с вами о том, чтобы тайна не была раскрыта. Как-то недавно она случайно обронила, что моего отца зовут Портер. Но она не сказала, имя это или фамилия. Я не думаю, чтобы имя Пи Кей стало у меня когда-либо ассоциироваться с Портером… Я рада, что вы все же возвратились на Ройс-ранчо после бегства. Значит, вы все-таки думали обо мне. А ведь меня всегда огорчало, что обо мне никто не думал…

Пи Кей смотрел в карие глаза девушки, которые были так похожи на его собственные. В глубинах ее глаз он видел такую же честность, которая была свойственна и ему, и это его радовало. Чего он не нашел в ее глазах, так это страха, о котором ему говорили Сутти и Тэннер.

И он вдруг понял, что страх Керы улетучился, когда она узнала, что он ее отец. Она впервые в жизни почувствовала, что у нее есть защитник и что ей больше нечего бояться Мелинды.

Пи Кей преисполнился гордости оттого, что он отец такой дочери. Дело не только в красоте. Ей присущи ум, умение держаться, честность, прямота. Ему хотелось обнять Керу и сказать, как он ее любит. И очень скоро такая возможность ему представилась.

– Вы просили принять вас в качестве отца. Я счастлива это сделать и почту за честь. А теперь мне нужно, чтобы вы приняли меня. Я…

Ей не пришлось закончить фразу. Она почувствовала себя в объятиях отца, почувствовала себя защищенной от угроз, от невзгод – и от Мелинды.

Пи Кей прижался щекой к мягким шелковистым волосам, а когда поднял голову, его затуманенные глаза встретились с голубыми глазами Сутти. Он улыбнулся ей, и Сутти ответила ему счастливой улыбкой. Затем он извинился и пошел в гостиную, чтобы сообщить новость другой своей дочери.

Эми испытала потрясение, когда узнала, что у нее есть сестра. До этого она была единственным ребенком, и ей было трудно смириться с тем, что отныне она не единственная звезда на небосклоне своего отца.

Она испытывала муки ревности, глядя на Керу и Льюка во время праздника, хотя и понимала, что Кера не определилась в своем отношении к нему. Кроме того, Эми сама отвергла Льюка, поэтому должна винить только себя за то, что он обратил свои взоры на другую.

Ревность, которую испытала Эми, услышав сообщенную отцом новость, в принципе не была ей свойственна. От природы Эми была дружелюбна, доброжелательна и покладиста.