Будь со мною нежен - Крамер Киран. Страница 16

Последнее слово он пропел на мотив из хита «Фейс-Хилл».

– Шутить ты не умеешь. – Харрисона не покидало навязчивое желание кому-нибудь врезать. – А петь тем более.

– Эй! – ответил Ден раздражающе бодрым голосом. – Песня, между прочим, великолепная. Твои, признаться, тоже неплохи. Ладно, увидимся. Я не стану тебя беспокоить. Если что-то понадобится – звони сам. Но клянусь, если ты проявишься до конца месяца…

– Что тогда? Что ты сделаешь?

– Надеру тебе задницу.

– Нет, ты на это не пойдешь.

В трубке раздался тихий смешок.

– Старайся избегать неприятностей, хорошо? Ты нужен мне здоровым и полным энергии.

– Да-да.

Ден закончил разговор первым, а Харрисон тут же швырнул мобильный об стену. Они никогда не прощались по телефону, подражая героям серьезных фильмов. Но Ден мог бы дождаться, пока отключится он, вместо того чтобы прерывать связь. В конце концов, Ден на него работал, а не наоборот.

Харрисон рухнул на кровать и уставился в безнадежно страшный потолок. Подумать только, до чего он опустился! Постоянно гастролируя в одной и той же компании, стараешься искать новые способы времяпрепровождения. Это все, что он мог делать вдали от любопытных глаз.

За исключением сочинительства.

Чем еще он мог себя занять? Спокойно выпить в баре не получится. В кино тоже не сходишь. Отправиться в музей или в ресторан – едва ли. Толпы обезумевших фанатов кинутся на него с просьбами автографа и памятного фото. Многие из них предпримут попытку его ущипнуть или поцеловать, а то и усядутся к нему на колени.

Итак, единственным доступным ему развлечением была трата денег. Он сотнями выписывал чеки незнакомым ему благотворителям, а его запас ковбойских ботинок, кожаных курток и темных очков достиг воистину пугающих размеров. Ко всему прочему, он являлся владельцем трех домов – в Нэшвилле, Вейле и Лос-Анджелесе – и пяти коллекционных автомобилей. Сейчас он как раз приценивался к шестому. Раритетный «студебеккер», за рулем которого сидел сам Элтон Джон. Однако с недавних пор Харрисон охладел даже к покупке машин. Кого он будет на них катать? Дена?

Харрисон чувствовал себя загнанным в тупик. Даже в заливе Бискейн он не мог в полной мере насладиться свободой. Сегодня утром, к примеру, он остановился на светофоре, и увидевшая его девочка принялась реветь и биться в истерике: «Харрисон Гембл! Это же ты!»

Угнетающая обстановка родительского трейлера не добавляла светлых красок в эту и без того печальную картину. Брат безнадежно увяз в далеком прошлом и явно не собирался оттуда возвращаться. Каков план? Переманить Гейджа в другое место, взяв туда его любимый старый телевизор? Сорвать уродливые кухонные шторы лишь затем, чтобы перевесить их в новый дом?

– Ага, шикарная тактика, – пробормотал Харрисон себе под нос.

Столь упаднические мысли ни разу не посещали его с момента отъезда из Бискейна. Что, если это место и впрямь было проклято? Харрисон поднялся с кровати – и тут, вопреки унынию, в его голове возникла пара неожиданных идей.

Глава 9

На следующий день – через несколько часов после того как дамы из церкви Святого Георга покинули Мейбенк-холл с грузовиком, наполненным корзинами с помидорами, – Тру неспешно читала роман Дика Френсиса, [13] уединившись в уютном уголке ресторана «Морская звезда». Беспокойные мысли и смятение одолевали ее, чем она сильно отличалась от шаблонных невест, излучающих счастье на обложках глянцевых журналов.

И тем не менее Тру держалась с привычной ей сдержанностью и не проявляла ни малейших признаков волнения. Одета она была с иголочки: блузка в сине-белую полоску, красная юбка-карандаш и лодочки цвета морской волны, – и перед поездкой в город немного распрямила волосы, оставив вьющимися лишь кончики. Выбрав сдержанный макияж, Тру сделала акцент на губах, щедро покрыв их алой помадой. Образ дополняли жемчужины в ушах и нитка жемчуга на шее – все это осталось от мамы, – а финальным аккордом стала винтажная сумка семидесятых годов, цвет которой совпадал с оттенком туфель. Тру наткнулась на нее в старом сундуке Хони и затем собственноручно отреставрировала с помощью оливкового масла и большой доли любви.

Кто бы мог догадаться, что весь этот непринужденный шик, свойственный девушке с Юга, таит за собой предсвадебную панику? Разве что Пенн – будущая свекровь Тру, имевшая обыкновение видеть ее насквозь.

В приватную кабинку ресторана неожиданно проскользнула Кармела, осветив все вокруг своей лучезарной улыбкой. На ней было платье из розовой кожи, которое отлично подчеркивало формы его обладательницы.

– У нас ровно десять минут: затем мне нужно вернуться в магазин, – выпалила она с ходу. – Как прошла предсвадебная вечеринка?

Прежде чем ответить, Тру задумалась, подыскивая точное слово.

– Мило.

– Определение хуже не придумаешь. Надеюсь, про меня никогда не скажут «милая Кармела»!

– Но ведь ты и вправду милая, – улыбнулась Тру.

– Знаю. Но я бы хотела, чтобы обо мне думали как об отважной Кармеле. Или талантливой. На худой конец – порочной…

– Что ж, в таком случае я буду беспечной Тру. – Честно говоря, во время этой вечеринки в особняке у залива она испытывала крайний дискомфорт. Причиной тому служило вовсе не богатство его владельцев – скорее смущало большое количество незнакомых людей. – Я немного переборщила с шампанским: думала, смогу забыть об отъезде Дабза и сполна отдаться веселью. Жаль, что затея провалилась.

Кармела вздернула бровь.

– Может, ты думала о ком-то другом во время этой вечеринки? О ком-то, чье имя начинается на букву «ха»?

– Возможно… – Тру было отнюдь не легко признать это, но и врать Кармеле она попросту не могла. – Я думала, как это ему удается вторгаться в мою жизнь в самые неподходящие моменты. Этакий злой гений. Я рада, что он уехал.

Кармела чуть нагнулась к ней и прошептала:

– Ты совсем не умеешь лгать.

– Я говорю правду, – возразила Тру.

Кармела прищурилась.

– Ладно, ты меня раскусила. – Тру закрыла лицо руками. – В любом случае, все это уже не имеет значения. Я выхожу замуж. Школьные годы давно позади. Мы вступили во взрослую жизнь, так что пора вести себя подобающим образом.

– А как Дабз справился со вчерашним приемом?

– Казалось, все происходящее его не очень занимало: он постоянно проверял свой телефон. – Тру смущало бесцеремонное поведение жениха: будучи успешным адвокатом, мог бы проявить хоть каплю такта. – В общую беседу включился лишь тогда, когда речь зашла о его бывших однокурсниках. Представляешь, эта парочка недавно сыграла свадьбу, а теперь намерена устроить громкий развод с войной по поводу совместно нажитого имущества.

– Отличная тема для разговора на предсвадебной вечеринке.

Тут не поспоришь.

– Я всячески пыталась выказать интерес к их светской болтовне, но мне было тоскливо. Лучше бы с тобой пообщалась. – Она взяла Кармелу за руку. – Мы стали слишком редко видеться.

Подруга сжала ее ладонь.

– Согласна. Ты круглосуточно занята на своей ферме, а я из последних сил пытаюсь вдохнуть жизнь в умирающий бизнес.

Кармела выпрямила свои длинные ноги, выставив на обозрение элегантные туфли на шпильках, и мельком взглянула на входную дверь ресторана.

– Как думаешь, меня когда-нибудь найдет прекрасный принц?

– Конечно, даже не сомневайся. – Тру искренне верила, что в этом мире немало мужчин, способных высоко оценить открытость и добросердечность Кармелы. Что уж говорить об ее идеальном теле и умении эффектно себя преподносить?

Глаза подруги заискрились надеждой.

– Попрошу Роджера принести тебе воды с лимоном. – Семидесятитрехлетний Роджер служил в «Морской звезде» помощником официанта. – Желаю тебе удачного ленча с Пенн, хотя она и не часто захаживает в мой магазин. Может, тебе удастся подкинуть ей эту идею.

– И как ты себе это представляешь? Накачать ее? – нахмурилась Тру. – Едва ли получится заманить ее другим способом. Генерал Шерман спалил ее наследственное имение в ходе Гражданской войны. Как ни печально, твоя фамилия Шерман, ты родом из Нью-Йорка, а над твоим магазином красуется вывеска «Южные сувениры». У Пенн нет чувства юмора. Даже в зародыше. К тому же подобных магазинчиков полно в ее родном графстве Чарлстоне.