Вкус вина и любви - Босуэлл Барбара. Страница 4

– Кто я – вы знаете. Зато я понятия не имею, с кем имею честь беседовать. – Ник заглянул в ее темные, широко распахнутые глаза. – Согласитесь, что все преимущества на вашей стороне.

Сьерра внимательно посмотрела на него. Его замечание, сделанное спокойным, сдержанным тоном, тем не менее многое открыло в нем. Он относился к числу людей, которые терпеть не могли оказываться в «невыгодном положении». Так же, как и она сама. Это значит, что они, как два упрямца, упрутся лбами друг в друга и будут стоять, пока кто-то не поднимет руку в знак поражения? Если это так, то она должна воспользоваться временным преимуществом..

– У вас удивительные глаза, – неожиданно произнес Ник, наклоняясь к ней, – такие темные, глубокие…

Подобного развития событий Сьерра никак не ожидала. Его серые глаза утратили свой стальной отлив и стали дымчатыми, притягивали как магнит. Но если учитывать, какие отзывы о нем она уже успела услышать, в этом не было ничего удивительного.

– Ну а теперь можно переходить к следующей части, – с вызовом сказала она. – Что я разбила ваше сердце с первого же взгляда.

– После того как вы столь откровенно выразились насчет моих…

– …курочек, – напомнила Сьерра.

– Не имею понятия, почему вы составили обо мне столь нелестное мнение как о сердцееде.

– Если вы собираетесь уверить меня, что вы одинокий, непонятый романтик, который проводит ночи в полном одиночестве, мечтая о встрече с чистой девушкой, то пощадите мои уши. – Сьерра искренне рассмеялась. – Не стоит прикидываться волком в овечьей шкурке. Это слишком расхожий образ.

– Даже не знаю – льстит ли мне ваша уверенность в том, что я разбиваю женские сердца направо и налево, или же…

– Какая разница, что я думаю о вас! И пожалуйста, отпустите мое плечо. У меня такое чувство, что еще немного, и мне придется ходить в гипсе.

Ник наконец разжал пальцы:

– Извините, если я нечаянно причинил вам боль, но мне надо знать, с кем я имею дело. Это ведь не часто случается, когда кто-то силой врывается в мою фирму.

Сьерра почувствовала, как краска смущения волной поднимается от шеи к лицу.

– Мне бы это тоже и в голову не пришло. Но ваша законопослушная Юнис продержала меня все утро в приемной. Несколько раз я пыталась объяснить, что приехала по чрезвычайно важному делу, но она даже ухом не повела.

– Потому что в ее задачу входит не допускать до меня посетителей, – кивнул Ник.

– Из-за того, что вас одолевают…

– Если вы еще раз вспомните о безмозглых курочках, то я не ручаюсь за себя. – Ник взял ее под руку. – Давайте пройдем в мой кабинет, где вы и изложите свое «чрезвычайно важное дело».

Сьерра вдруг почувствовала, какая сила исходит от него. Даже когда он стискивал ее плечи, она не ощущала ее. Нет, ее нынешнее чувство было совершенно другого рода. Словно ее обдала горячая волна, жар проникал сквозь кожу и растекался по всему телу.

Она украдкой посмотрела на своего спутника, пытаясь справиться со своими ощущениями.

До чего же он высокий. Намного выше среднего роста. Пожалуй, среди ее знакомых таких высоких еще не было. Ник обладал широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой, которая угадывалась даже под одеждой. Сьерра вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной, и это обеспокоило ее.

И еще Ник оказался моложе, чем она представляла себе. Ему было что-то около тридцати семи или тридцати восьми. Коротко подстриженные густые темные волосы на висках слегка отливали серебром. Отдав в дизайне офиса предпочтение серому цвету, он вряд ли останется привержен ему, когда сам станет старше и его волосы присыплет пеплом. Но этот момент наступит очень и очень не скоро.

Черты его лица были мужественными, четко очерченными, густые брови темными, подбородок сильным, зато губы неожиданно чувственными. Его серые глаза лучились умом. Он оставлял впечатление человека, немало пережившего и знавшего себе цену, рядом с которым следовало держаться настороже.

«Когда Ник говорит «все!» – можно не сомневаться, что это действительно конец», – слова Расса эхом прозвучали у нее в голове. Теперь, оказавшись наедине с Ником, она до конца поняла смысл этой фразы. Если Ник однажды принимает какое-то решение, его уже никто и ничто не в состоянии заставить передумать.

Сьерра невольно вздрогнула. И это не укрылось от Ника.

– Вам холодно? – спросил он.

– Нет, – ответила Сьерра, пытаясь подавить неприятное чувство, что ее спутник каким-то образом догадался, о чем она подумала.

– Правда? Впрочем, кондиционер включен не на…

– Нет-нет, все в порядке, – поспешила заверить Сьерра. – А что, у вас есть какие-то особенные причины для того, чтобы в офисе было холодно, как в подземелье?

– Да. Из-за аппаратуры. – Ник придвинулся ближе. Его тело излучало тепло, словно она оказалась рядом с печкой. – К тому же я предпочитаю холод жаре.

– Естественно, – пробормотала Сьерра. Ей казалось, что Расс снова явственно произнес: «А что другого вы ожидали от Николаса Николаи?»

– С радостью предложил бы вам свой пиджак, но боюсь, что вы отвергнете мое предложение.

Сьерра пожала плечами, словно хотела сказать: само собой разумеется. И в этот момент нечаянно прикоснулась к нему. Ее тело тотчас отозвалось на это прикосновение, и это совсем не понравилось Сьерре.

Ее встревожило, что близость постороннего человека производит такой неожиданный эффект.

Она глубоко вздохнула.

– Не пора ли нам перейти непосредственно к делу, мистер Николаи? Меня зовут Сьерра Эверли. – Ее обычно ясный и чистый голос прозвучал неожиданно глухо. – И я приехала, чтобы выкупить вашу долю в семейной компании «Эверли».

ГЛАВА 2

– Эверли? – машинально переспросил Ник. – Значит, старый Уиллард…

– …приходился мне двоюродным дедом. Он был братом моего дедушки, – пояснила Сьерра. Чем скорее все прояснится и чем скорее они придут к соглашению, тем скорее она сможет уйти отсюда. – Братья Уиллард и Эскотт Эверли унаследовали винзавод и плантации, основал которые их отец, мой прадедушка. Каждый из них получил половину акций. Я ни разу не видела дедушку Уилларда. Он уехал из Эвертона еще до моего рождения, но, насколько я поняла из рассказов моей бабушки и других родственников и знакомых, он оказался белой вороной, вернее, черной овцой, в семействе Эверли.

– То же самое говорил и сам Уиллард, – кивнул Ник.

Сьерра посмотрела на него широко открытыми глазами:

– В самом деле?

– Вас это удивляет? – ответил Ник вопросом на вопрос. – Неужели белая ворона, вернее черная овца, не осознает, в чем ее отличие и какими нелестными эпитетами ее награждают сородичи?

– Если быть до конца честной, то прежде я не задавалась таким вопросом. Ведь мы с ним не встречались.

– Вам повезло, мисс Эверли. Мне по роду занятий чаще всего приходится иметь дело с отщепенцами самого разного сорта.

Сьерра запнулась на секунду:

– Ах да! Ваше агентство. Значит, это что-то вроде детективного бюро? Как же я сама сразу не сообразила. Должно быть, Расс – как раз из числа тех мужей, которые нанимают детективов, чтобы заснять в каком-нибудь мотеле на видеокамеру неопровержимые доказательства измены своей супруги. Неудивительно, что контора так тщательно охраняется. Всем известно, какие отвратительные подробности частенько вытаскивают на свет в детективных агентствах.

Она вдруг испытала неожиданное облегчение. Всякий, кто даже время от времени смотрит телевизор, понял бы, что частного детектива вряд ли увлекут дела, связанные с виноградниками и винзаводом, – хлопотные и муторные заботы, не приносящие быстрых результатов. Вряд ли Николас будет держаться за свою долю.

– Наше агентство не имеет никакого отношения к бракоразводным делам. Чаще к нам обращаются за помощью в розыске пропавших людей, а не сбежавших мужей или жен, – сухо уточнил Ник. – Мы разыскиваем исчезнувших банкиров или дельцов, которые скрылись с весьма кругленькими суммами в кармане.