Тигрица или котенок? - Денисон Джанель. Страница 25

— Я понимаю, что уже поздно, но, может, ты заглянешь ко мне, когда покончишь с делами? Мы могли бы отпраздновать открытие вдвоем. Я приготовила тебе сюрприз.

Интуиция подсказала ему, что она говорит не о вещественном подарке. В свете уличного фонаря ее русалочьи глаза сияли так же, как в тот момент, когда он сказал, что любит ее. И хотя Кайл не торопил Джейд с ответом, он знал, что ее чувства так же сильны, как его. Он замечал, как нежно она смотрит на него, как вспыхивают ее глаза, когда они встречаются после долгого дня, проведенного врозь, а самый значимый ответ заключался в том, как она безраздельно отдавалась ему, говоря телом больше, чем словами.

Благодаря ее любви он казался себе богатейшим человеком в мире… и в то же время усугублялось его чувство вины за использование ее дневника.

— Ну? — голос Джэйд прозвучал неуверенно.

Кайл заправил ей за ухо выбившийся из прически локон и вдруг ясно понял, что должен сделать.

— Милая, только сумасшедший отказался бы от такого приглашения.

Невыразимое блаженство разлилось по ее лицу.

— Я буду ждать, — пообещала Джэйд, скользнув на водительское сиденье.

Кайл сунул руки в карманы брюк и смотрел ей вслед. Как только огни машины исчезли из виду, он перевел взгляд па вход в «Черную овцу». Неудивительно, что он так счастлив и горд, ведь все его труды увенчались успехом, и успехом этим он обязан лишь самому себе.

Ребенком Кайл жаждал одобрения отца, которому никак не мог угодить, пытался подружиться с братом, который смотрел на него лишь как на конкурента в борьбе за отцовскую привязанность. Все это собрало свою дань, и глубоко въевшиеся горечь и гнев превратили его в мятежного подростка. «Безответственный» — так заклеймил его отец, однако именно отсутствие отцовской поддержки толкало его на крайности.

Только флот дисциплинировал Кайла и дал его жизни новое направление, ведь он вполне мог стать преступником. Служба научила его отвечать за свои поступки и принимать жизнь такой, какая она есть.

Однако он так и не избавился от тяжкого груза былых сожалений, особенно когда размышлял о своих отношениях с Кристи. Ради дочери Кайл хотел бы добиться очень многого. И прошлый опыт позволил ему безгранично ценить то, что происходило между ним и Джэйд. Он не хотел терять ее и то счастье, которое сулило ему будущее с ней.

Раньше Кайл всегда считал, что легче жить одиночкой, легче никого не подпускать к себе, и искренне верил, что не заслуживает большой любви.

В конце концов он смирился с тем, что останется холостяком.

Однако все это было до Джэйд. Теперь он знал, как щедра любовь, и обнаружил в себе достаточно эгоизма, чтобы удержать эту любовь до конца своей жизни… но не все так просто. У Кайла засосало под ложечкой, когда он вспомнил, что ему предстоит. Он просил Джэйд доверять ему, и, несмотря на то, что уже раз обожглась, она доверилась ему. А если так, между ними не должно остаться никаких секретов… Пора вернуть Джэйд ее дневник.

Накинув шелковый халат на короткую черную сорочку, очень эротичную по ее мнению, Джэйд отдернула шторы и открыла балконную дверь. Прохладный ночной воздух ворвался в спальню. Окна квартиры Кайла еще были темны, но Джэйд не собиралась провести эту ночь в одиночестве, она планировала проснуться утром в объятиях Кайла.

Ожидание не нервировало ее. Понадобилось три года, чтобы вновь довериться мужчине, но ведь Кайл не был обыкновенным мужчиной. Его вызывающая сексуальность, дерзость, решимость больше не пугали ее. Возбуждали. Он добр, честен и необыкновенно терпелив. Большинство знакомых ей мужчин давно бы бросили попытки добиться ее.

Кайл понимал ее страхи, ее ранимость, как и ее тайные желания.

Неудивительно, что она полюбила его. Он стал ее мечтой, воплотившейся в жизнь, мужчиной из плоти и крови, с чувствами, на которые не был способен ее вымышленный любовник. Она встретила любовь, которую так долго ждала, и трепетала от радости не только получать, но и дарить…

С возрастающим беспокойством Джэйд отвернулась от балконной двери, обвела взглядом спальню и прислушалась. Пытаясь расслабиться, она присела на край кровати, закрыла глаза и представила грядущую ночь как одну из своих фантазий.

Она хотела стать для Кайла всем, чего можно желать от женщины, от любовницы. Она хотела показать ему все, что было в ее сердце.

Шуршание, донесшееся с балкона, испугало ее.

Распахнув глаза, она в оцепенении смотрела на темную фигуру, подтянувшуюся на перила, затем спрыгнувшую на балкон…

Он появился на темном балконе, серебристый свет луны упал на его мускулистое тело Давняя фантазия мелькнула в ее мозгу, и она дважды моргнула, уверенная, что увиденное — плод ее воображения, но мужчина отодвинул сетку и скользнул в комнату.

Боже милостивый! Не иллюзия, не фантазия…

Грабитель! Крик застрял в ее горле, она развернулась, перепрыгнула через кровать и схватила телефон, чтобы вызвать помощь…

— Джэйд, это я, Кайл, — раздался знакомый голос.

Она резко обернулась, еще не веря своим ушам, и в слабом свете ночника разглядела Кайла. Он возвышался перед ней, такой сексапильный, такой реальный… все еще в новой форме ресторана и почему-то с бежевым холщовым рюкзачком.

— Черт тебя побери, Кайл, ты до смерти напугал меня. Ну почему надо было прокрадываться через балкон!

Все еще не до конца придя в себя, Джэйд положила трубку.

— Ты не казалась мне напуганной, — тихо сказал он. — Ну, в самом начале. Ты словно ожидала, что кто-то явится таким образом. Я прав? — (Ей стало неловко от его проницательности.) — Ты ждала меня? Думала обо мне?

Джэйд решила, что совпадение ее фантазии и реальности случайно. Обойдя кровать, она медленно приблизилась к Кайлу.

— Да. Я ждала тебя и думала о тебе.

— И что же ты думала?

— Как сильно я хочу тебя. — Она развязала пояс халата, повела плечами, и легкий шелк заскользил по ее рукам и спорхнул на пол. — Как сильно нуждаюсь в тебе.

Он заметил, что под сорочкой нет трусиков, и у него пересохло в горле. Джэйд была так соблазнительна, что он чуть не забыл о своих намерениях.

— А ты хочешь меня? — прошептала Джэйд.

Кайл содрогнулся от вспыхнувшего желания.

Он всегда был агрессором, но сегодня Джэйд излучала такую уверенность, что расхолаживать ее было бы преступлением. Кончики ее пальцев скользили по его телу, оставляя напряженное предвкушение.

— Не могу вспомнить ни одной минуты, когда бы я тебя не хотел.

Джэйд соблазнительно улыбнулась, развязывая и небрежно бросая на пол его галстук, затем стянула подтяжки, начала расстегивать рубашку. Кайл оцепенел, почти забыв, что надо дышать. Руки Джэйд соскользнули с его обнаженной груди к черному кожаному ремню. Глядя Кайлу в глаза, она ловко расстегнула пряжку.

— Помнишь, я обещала тебе сюрприз?

— Да, — хрипло прошептал он.

— Я люблю тебя, Кайл Стефенс. Люблю больше, чем могла себе представить.

Он застонал, задохнулся, крепко зажмурился, когда ее пальцы сомкнулись на его восставшей плоти, и вдруг вспомнил о рюкзачке, все еще зажатом в его руке, вспомнил о своих честных намерениях. Правда, у его тела оказались совсем другие намерения.

— Джэйд… нам необходимо поговорить.

— Позже, — пробормотала она.

Кайл забыл обо всем, уронил рюкзак, в котором лежал ее дневник, запустил пальцы в ее волосы.

«Позже», — мысленно согласился он, так возбужденный дерзостью Джэйд, что просто не смог не капитулировать.

Каким-то образом ему удалось выбраться из туфель. Джэйд сорвала с него остатки одежды, не отрывая губ от его тела. Когда Кайл наконец остался обнаженным, она впилась губами в его рот и толкнула на кровать. Он хотел перехватить инициативу, но услышал лишь короткое «нет».

Ее груди оказались у его лица, и он поспешил воспользоваться предоставленной возможностью, не обращая внимания на тонкую ткань сорочки.

Джэйд задохнулась и села, оседлав его, медленно подняла подол сорочки.