О всех морях с устрицами - Дэвидсон Аврам (Эйв). Страница 3

Он вдруг зарыдал. Оскар, глядя на него, только головой покачал.

Через минуту-другую Ферд немного успокоился, шмыгнул носом.

- А все эти вело... велосипеды, которые находят полисмены и ждут, что владельцы придут за ними, а потом мы с тобой, Оскар, покупаем их с аукциона, потому что владельцы не приходят, потому что никаких владельцев и нет, и то же самое с велосипедами, которые мальчишки пытаются нам продать и говорят, что нашли их, и они их правда находят, потому что никто их не делал, никакая фабрика, они просто выросли. Они вырастают. А если разбить такой велосипед и выбросить, он регенерирует!

Оскар обернулся как бы к невидимому собеседнику и покачал головой:

- У-у, приятель... - Затем вновь обратился к Ферду: - Ты имеешь в виду, что вот сегодня это английская булавка, а завтра - плечики?..

Ферд объяснил:

- Сегодня кокон - завтра бабочка. Сегодня яйцо - завтра цыпленок. Но у... этих существ все происходит не на виду. Не днем. Днем их могут увидеть. А вот ночью, Оскар, ночью ты можешь их услышать. Все эти почти незаметные звуки в доме ночью, Оскар...

- Тогда как получается, - перебил его Оскар, - что мы с тобой не завалены велосипедами по самое горло? Если бы из каждых плечиков выводился велосипед...

Но Ферд подумал и об этом. Если бы каждая икринка трески, объяснил он, или, скажем, устрицы превращалась во взрослую особь, можно было бы перейти океан пешком - по спинам трески или по устричным раковинам. Часть личинок просто умирает, часть достается на обед хищникам - и так много их гибнет, что природе приходится производить как можно больше потомства, чтобы хоть сколько-то выжило и могло принести новое потомство. Тогда Оскар, естественно, спросил, кто же... гм... ест... гм-гм... плечики для одежды?

Взгляд Ферда устремился сквозь стену, сквозь дома и сквозь парк, к горизонту.

- Ты не понимаешь. Я говорю не о настоящих булавках и плечиках. Я имею в виду "ложных друзей", как я их назвал. Это когда я еще в школе учил французский, нам говорили, чтобы мы остерегались французских слов, которые выглядят как английские, но значат нечто совсем другое. Такие слова называют "fаuх аmis". Фоз-ами - "ложные друзья". Псевдобулавки. Псевдоплечики... А кто ими питается? Не знаю. Может, псевдопылесосы?

Его партнер в отчаянии застонал и хлопнул себя по ляжкам.

- Ферд, Ферд, бога ради! Знаешь, что с тобой на самом деле? Ты вот говоришь об устрицах - а на что они годятся и забыл. Ты забыл главное - что люди делятся на два вида, и один из них тебе как раз и нужен. Закрой все чертовы книги, и про букашек, и про всю эту французскую дребедень. Выйди на улицу, потолкайся с людьми. Выпей, что ли. А еще лучше, знаешь, когда в другой раз Норма - ну, это та, грудастая, с гоночным - когда она опять сюда заглянет, ты бери наш красный и езжай с ней в парк. Я не обижусь. Думаю, и она возражать не будет. Во всяком случае, не слишком сильно...

Но Ферд решительно отказался.

- К этому красному гоночному я больше никогда не притронусь. Я его боюсь.

Оскар поднял его на ноги и выволок на задний двор.

- Есть только один способ побороть страх перед ним!

Ферд, белый как мел, сел в седло. Велосипед, вихляя, проехал несколько метров - и Ферд с криком покатился по земле.

Оскар оттащил его от велосипеда.

- Он меня сбросил! - кричал Ферд. - Он хотел меня убить! Смотри - кровь!..

Но его партнер возразил, что Ферд упал на бугорке, просто из-за своего страха. Кровь? Поцарапал щеку о сломанную спицу, когда падал. И он заставил Ферда снова оседлать велосипед, чтобы побороть страх.

Тут Ферд ударился в истерику. Он кричал, что каждый человек находится в опасности, что человечество необходимо предостеречь. Оскару пришлось затратить массу времени, чтобы успокоить Ферда, увести его домой и уложить в постель.

Конечно, Оскар не стал рассказывать все это мистеру Уотни. Просто сказал, что его партнер сломался - велосипеды ему вконец опротивели.

- Я-то считаю, что суетиться, пытаться переделать мир - себе дороже, - сообщил Оскар. - Я всегда говорил - принимай вещи такими, какие они есть. А насчет всяких проблем, то тут все просто: с кем не сладить, с тем дружи.

Мистер Уотни подтвердил, что и сам придерживается в точности такой философии. Затем он спросил, как идут дела с тех пор как Оскар остался без партнера.

- Ну... не так чтобы совсем плохо. Я, знаете ли, теперь помолвлен. Ее зовут Норма. Просто помешана на велосипедах... В общем, учитывая все обстоятельства, дела совсем не плохие. Работать, конечно, больше приходится, зато я могу делать все по-своему, а это уже кое-что...

Мистер Уотни кивнул.

- Я смотрю, дамские велосипеды-то все еще делают, - заметил он. - Не пойму, зачем это, ведь почти все женщины носят брюки.

- Ну, не знаю, - пожал плечами Оскар. - Мне, например, такие нравятся. Вам не кажется, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что велосипед - единственная в мире машина, которая бывает мужской или женской. То есть дамской.

Мистер Уотни хихикнул и сказал - ив самом деле, об этом он раньше не задумывался.

Потом Оскар спросил - не желает ли мистер Уотни купить что-нибудь, то есть, разумеется, он в любом случае желанный посетитель...

- Вообще-то, я хотел посмотреть, что у вас есть. Скоро день рождения моего сынишки, и...

Оскар глубокомысленно кивнул.

- Вот, взгляните, - показал он. - Такого вы больше нигде не найдете. Это наш фирменный товар. Сочетает в себе лучшие черты французского гоночного и американской стандартной... модели. Но мы производим его прямо здесь, и он выпускается в трех вариантах - "детский", "подростковый" и "стандартный". Отличная модель, правда?

Мистер Уотни осмотрел велосипед и отвечал в том смысле, что да, похоже, это именно то, что надо.

- А кстати, - спросил он, - что с тем французским гоночным - ну, с красным, который тут у вас раньше стоял?

У Оскара дернулось лицо. Но потом оно стало спокойным и невинным, и он, наклонившись к клиенту, слегка толкнул его локтем.

- Ах, этот? - подмигнул он. - Старичок французик? А как же! Его я пустил на племя!

И они оба расхохотались и долго и весело смеялись, и рассказали друг другу еще несколько забавных случаев, и мистер Уотни приобрел велосипед для сына, и они выпили пивка и опять пошутили и посмеялись. И еще вспоминали: какое несчастье, бедняга Ферд, бедный старина Ферд - его, бедолагу, нашли в собственном гардеробе, с проволокой от разогнутых плечиков, туго обвившейся вокруг шеи.