Безумный бог - Деннинг Трой. Страница 30

Я замер на месте и так завопил, что содрал себе глотку.

К чему так пугаться? – Призрак подплыл ко мне поближе. – Ты же знаешь, я не могу причинить тебе вред… пока не закончится суд.

Я упал на колени и дотронулся лбом до холодной ступени.

– Умоляю, Всемогущий, – заскулил я. – Позволь мне объяснить…

– Руха! – Хотя голос был знакомый, он не принадлежал Единственному. Я поднял голову и увидел, что по лестнице спускается жрец Огма в белой рубахе и штанах. Единственный тут же исчез, но жрец остановился за две ступени до меня и почему-то вздрогнул.

Десять дней, Малик. – Тысяча голосов Единственного проскрипела у меня в голове. – Суд закончится через десять дней, и тогда ты снова мой.

В животе у меня похолодело, челюсти заныли, как бывает перед тем, как тебя начнет рвать, но тут я почувствовал, что жрец подхватил меня под руку.

– Неужели Улронт действительно пытает беднягу нищего? – спросил он.

Вместо ответа я тихо застонал, словно сдерживая тошноту, потом отвернулся и прижал руку к вуали.

– Не стоит смущаться. Пытки действуют на меня точно так же. – Жрец поднял меня с пола и повел вверх по лестнице. – Поднимемся на площадку, глотнем свежего воздуха, и тебе станет лучше.

12

Гвидион Быстроход протиснулся сквозь толпу, заполонившую вестибюль, прошел по пустому Залу Суда и опустился на колени перед Хрустальным Троном Келемвара. На шее рыцаря алела раскрытая рана, но это уродство было ничто по сравнению со стыдом в его глазах.

– Ринда мертва. – Он уставился в пол. – Я позволил головорезу, подосланному Кайриком, убить ее во сне.

– Ты сотни раз спасал ее до этого, – сказал Келемвар. – Посмотри мне в глаза, Гвидион. Тебе нечего стыдиться.

Гвидион поднял голову и встретился взглядом с Келемваром, но вид у него был по-прежнему пристыженный.

– Это был убогий маленький нищий! Нужно было сразу его убить, когда представился шанс.

– Откуда ты мог это знать? Если бы ты убивал всех, кто мог оказаться на службе у Кайрика, то тебе пришлось бы уничтожить сотни ради того, чтобы наказать нескольких виновных. Неужели ты думаешь, я поэтому и позволил тебе вернуться в Фаэрун?

Гвидион покачал головой:

– Разумеется нет.

– Хорошо. – Келемвар печально улыбнулся. – Хотя бы это решение я смогу принять, не терзаясь сомнениями. Ты выполнял свой долг честно и хорошо, Гвидион. Я и не мне судить твою душу. Тем не менее, прежде чем отпустить тебя к Торму Правдивому, я хочу попросить об одном одолжении.

– Все что угодно, – кивнул Гвидион.

– Где-то за пределами Города Мертвых бродит душа Ринды, затерявшись в толпах душ на равнине Фуги. Огм не может ее найти, пока у нее на шее висит амулет, но если его снять, Кайрик тотчас обнаружит «Кайринишад».

– Ты хочешь, чтобы я ее отыскал? – Гвидион поднялся с колен.

– И препроводил во дворец Огма, – сказал Келемвар, – Он не узнает о ее присутствии, но думаю, что душа Ринды обретет покой в Доме Знаний.

Гвидион улыбнулся, и теперь пристыженность уступила место его обычной гордости.

– Будет сделано.

Повелитель Смерти взмахнул рукой, и рядом с Гвидионом тут же появилась призрачная фигура Жергала.

– Мой сенешаль проводит тебя к дворцу Огма, а потом обратно на равнину Фуги. Торм придет за тобой по первому зову. Желаю тебе счастливого пребывания в его замке.

– Благодарю, Повелитель Смерти. – Гвидион поклонился и вместе с парящим рядом с ним Жергалом исчез.

Но после него на хрустальном полу осталась тень. Повелитель Смерти хотел было вернуть его, но потом передумал и, откинувшись на спинку Хрустального Трона, принялся хмуро барабанить пальцами по подлокотнику. Наконец у тени появились два белых глаза, после чего она отслоилась от пола и поднялась на две ноги.

– Рад найти тебя в благодушном настроении, господин Келемвар. – Тень приняла вид мрачного эльфа. – Надеюсь, ты отнесешься к моей просьбе с той же добротой, с какой судил бы Гвидиона.

– Сомневаюсь. Не люблю воров. – Келемвар враждебно посмотрел на непрошеного визитера: Маск мог легко справиться с любым замком и украсть любое сокровище за семью печатями, а потому он был нежеланным гостем в любом божественном дворце. – Жергал!

На запястьях Маска сомкнулись по две белые перчатки и вытянули его руки в стороны. С каждой стороны Повелителя Теней выросло по плащу, наполненному мраком, и Жергал заговорил одновременно двумя голосами.

«Как всегда, готов к вашим услугам».

Маск принял вид беспомощной женщины и, не обращая внимания на сенешалей, обратился к Келемвару:

– Ты говоришь, что не любишь воров? Но ты сам кое-что у меня украл! – Тоненький голосок Повелителя Теней не принадлежал ни мужчине, ни женщине. – Хотя, возможно, это была всего лишь ошибка.

– Ошибка! – Келемвар подался вперед, но вовремя себя сдержал, чтобы не вскочить с трона. Обвинить бога в ошибке было еще худшим преступлением, чем сказать, что он вор. Келемвар сразу понял, что Маск своими речами хочет спровоцировать его на необдуманный шаг. – Объясни свои слова и ступай прочь! Так и быть, я не спущу на тебя Кезефа в моем городе.

Темную фигуру Маска охватила дрожь, но он быстро взял себя в руки и продолжил:

– Это ведь ты судил некоего Авнера из Хартсвейла, не правда ли?

Хотя после Авнера перед Келемваром прошли тысячи душ, божественная память безгранична и совершенна. Повелитель Смерти сразу понял, что речь идет об одном беспризорнике, выросшем на улицах Хартвика, который обкрадывал честных купцов и тех, кому хватало глупости приблизиться к нему. Один мастеровой, по имени Тавис, пожалел мальчишку и научил зарабатывать себе на хлеб честным трудом, и тогда Авнер бросил воровство, превратившись в самого честного парня во всем королевстве Хартсвейл.

– Авнер отдал свою жизнь, спасая королевское дитя, – сказал Келемвар. – Я отослал его душу Торму Правдивому.

– И лишил меня того, что мне причитается. – Тощая фигурка Маска начала обрастать выпуклыми мышцами.

– При чем, здесь ты? – фыркнул Келемвар. – Как только душа попадает в Город Мертвых, я могу с ней делать все, что пожелаю.

– Наказывать, как пожелаешь, а не передавать своим дружкам!

Мускулистая фигура здоровяка стала ростом с горного великана, так что Жергалу было трудно ее сдерживать, но Келемвар лишь презрительно улыбнулся, глядя на неуемные притязания Повелителя Теней, и ничего не сказал.

– Авнер был одним из моих Лживых! – продолжил Маск. – Он был вполне счастлив, молясь у моего алтаря в то время, когда только воровство помогало ему набить живот, но какие почести он оказывал мне после того, как мастеровой взял его к себе? Никаких! В последний год своей жизни он не украл даже медяка!

Келемвар пожал плечами:

– Смертным позволено меняться в течение жизни… особенно к лучшему.

Маск перестал бороться и превратился в издерганного старика.

– Авнер изменился… но разве он поменял богов?

– Что ты имеешь в виду?

– Разве Авнер поклонялся Торму? Приносил пожертвования на его алтарь?

В эту секунду в дверях появился еще один Жергал.

«Торм намерен войти в Хрустальный Шпиль, как его о том просили».

– Кто просил?

Маск превратился в полное подобие Повелителя Смерти.

– Надеюсь, ты не против, – и голос Повелителя Теней в точности копировал голос Келемвара. – Это я взял на себя смелость. Уверен, ты захочешь завершить дело как подобает.

Келемвар тут же поднялся, но Торм успел объявиться перед Хрустальным Троном. На ладони бога Долга сидел светловолосый юноша с серыми глазами: Авнер из Хартсвейла.

Торм уставился на обоих Келемваров, потом увидел, как одного из них держат два Жергала, и понял, что это самозванец. Он отвесил поклон истинному богу Смерти.

– Я привел юношу, о котором идет речь.

– Прости за беспокойство, Торм, но я не приглашал тебя сюда.

– Зато я приглашал, – перебил Маск, становясь на этот раз эльфом. – Мне просто захотелось узнать, обращался ли когда-нибудь к тебе в своих молитвах Авнер из Хартсвейла.