Глубоководье - Деннинг Трой. Страница 49

Адон знал, что если он запретит вступать в бой, то Миднайт послушается его. Однако подобный приказ обидит Келемвара. Поэтому священнослужитель хотел, чтобы воин сам отказался от своего решения. К тому же Адону совсем не хотелось, чтобы только на его плечи легла вся ответственность за гибель каравана.

Целую минуту Миднайт следила за происходящим, взвешивая слова Адона. Весь остаток своих дней чародейка будет чувствовать за собой вину, если герои бросят торговцев на произвол судьбы. Но Миднайт хорошо понимала также, что, вступив в бой, друзья поставят под угрозу безопасность каменной таблички.

– Мы не можем вмешиваться, – произнесла наконец чародейка, отводя глаза. – Слишком велик риск.

Адон облегченно вздохнул.

– Не знаю, как вы, – прогремел Келемвар, буравя спутников осуждающим взглядом, – а я не могу оставить несчастных в беде. Я поступал так слишком часто…

– Прислушайся к разуму, а не к сердцу, Кел, – неожиданно нежно промолвила Миднайт и взяла воина за руку чуть выше локтя. – Когда против нас сами боги, мы не можем…

– Но они погибнут! – возразил Келемвар, отстраняясь. – Если ты способна допустить их смерть, значит, ты не лучше Кайрика.

Ничто не могло разозлить чародейку сильнее, чем сравнение с предателем.

– Поступай как знаешь, – вспылила она, – но на меня не рассчитывай!

Слова Миднайт огорчили Келемвара, однако не остановили, и воин начал спускаться с холма. Впрочем, не успел он сделать и десяти шагов, как Адон окликнул его:

– Погоди!

Священнослужитель не мог допустить, чтобы компания снова распалась. Неважно, какие опасности ждут их впереди, – у героев будет больше шансов выжить, если они будут держаться вместе.

– Нельзя позволить мертвецам войти в замок, иначе мы будем отрезаны от Королевства Смерти.

– Это правда, – нехотя пробормотала Миднайт, не зная, то ли ей разозлиться на Келемвара, который вынудил Адона изменить решение, то ли радоваться найденному священнослужителем поводу вступиться за караван.

– Если мы поспешим, то доберемся до замка раньше мертвецов, – вздохнул Адон. – Может, эти развалины еще пригодны для обороны.

– Если так, – кивнул Келемвар, – то мы пропустим караванщиков внутрь, а воскресших мертвецов попытаемся удержать снаружи. Для торговцев это единственный шанс…

– Да и для нас тоже, – согласилась Миднайт. У нее были дурные предчувствия, но по крайней мере Келемвар согласился, что нужно действовать крайне осторожно. – Нам стоит поторопиться, – сказала чародейка, и трое героев быстро зашагали к замку.

Спустя десять минут на вершине холма появился одинокий всадник. После того как герои расстались со своим бывшим другом, Кайрик уполз с дороги и, поддерживаемый энергией меча, погрузился в самый глубокий и крепкий сон, какой только можно себе представить. И хотя сон этот, наполненный зловонными ароматами смерти и зловещими криками из преисподней, совсем не был мирным, Кайрик восстановил необходимые для путешествия силы.

Спустя два дня Кайрик повстречал шестерых всадников, тех самых, что попались героям на дороге. Вор рассказал им искусно придуманную историю о том, как трое мерзавцев ограбили его и бросили умирать. Всадники сочувственно сообщили ему, что встретили этих подлецов по пути, однако, как Кайрик ни просил, отдать ему одну из лошадей отказались. Вместо этого они предложили вору доехать вместе с ними до ближайшей конюшни. Той же ночью Кайрик убил шестерых воинов, безжалостно заколов их, пока они спали. Затем, взяв лошадь, лук и колчан со стрелами, вор повернул обратно на север и помчался по следу героев и Камня Судьбы.

Достигнув вершины холма, Кайрик понял, что догнал бывших друзей очень вовремя. Справа от дороги возвышался замок Копья Драконов, и компания Миднайт как раз вступала в его внешние пределы. Затем вор увидел двигающихся в сторону замка караванщиков и их неуклюжих преследователей. Поняв, что вот-вот развяжется бой, Кайрик натянул тетиву краденого лука и пришпорил скакуна. Вор хотел воспользоваться удачной возможностью и выпустить пару стрел в спины старых друзей.

На подступах к замку Миднайт почти отказалась от всяких надежд на то, что разрушившаяся крепость способна сдержать вражеский напор. Внешняя стена была вся в дырах и проломах – она не могла бы стать препятствием даже для крошечной армии. К счастью, цитадель находилась в лучшем состоянии. Все ее четыре башни до сих пор стояли, а стены оставались более или менее неповрежденными. Внутренние ворота криво висели на петлях, однако было похоже, что их удастся кое-как закрыть.

– Мы сможем удержать цитадель, – доложил Келемвар после беглого осмотра. – Миднайт, отправляйся в юго-западную башню и дай нам знать, когда караван достигнет внешней стены. – Воин зашел за ворота и осмотрел петли. – Мы с Адоном сумеем закрыть створки.

Миднайт быстро взобралась на стену и направилась к юго-западной башне, которая была самой высокой и наиболее крепкой из всех сохранившихся башен замка. Винтовая лестница бежала вдоль стены, обращенной к внутреннему двору, и проникнуть в башню можно было, пройдя по этим ступеням: башня имела лишь две двери – одну на верху стены и другую во внутреннем дворе. На случай, если стены или дверь будут захвачены неприятелем, оба входа могли быть закрыты изнутри, если створки дверей, конечно, давным-давно не были сняты с петель.

Миднайт добралась до лестницы и поднялась в верхнюю комнату башни. Когда-то это помещение служило кабинетом какой-то важной особе, возможно коменданту. Возле двери стоял тяжелый старинный письменный стол, а на двух стенах висели остатки проеденных молью, выцветших гобеленов. С потолка свешивалась ржавая железная люстра с тремя огарками древних, пожелтевших свечей. Чтобы зажечь люстру, ее нужно было опустить на почерневшей от сажи веревке, проходящей через систему шкивов и блоков и привязанной к торчащему из стены крюку.

В комнате также имелись два небольших окна. Одно из них выходило наружу, и из него Миднайт могла видеть дорогу от внешних ворот к внутренним. Из другого открывался вид на внутренний двор и ворота.

Келемвар и Адон нашли длинную балку и, используя ее в качестве рычага, пытались закрыть ворота. Между стеной и воротами оставался зазор, но это было все же лучше, чем ничего.

Однако, несмотря на принятые меры, Миднайт по-прежнему сердилась на Келемвара за то, что он поставил под угрозу их миссию. Дабы потешить свою добродетель, воин рисковал жизнью друзей, позволяя миру повиснуть над пропастью хаоса. Впрочем, Миднайт этому нисколько не удивлялась. Келемвар всегда был недальновидным и упрямым и не изменился, даже когда освободился от проклятия. Единственное различие заключалось в том, что теперь вместо требования платы за самую ничтожную услугу он настаивал на искоренении всякого зла, с которым ему только доводилось столкнуться.

Тем не менее, Миднайт полагала, что сможет ужиться с упрямым Келемваром, но только после того, как Камни Судьбы вернутся на Уровни. До тех пор чародейка не могла допустить, чтобы ее чувства мешались с долгом – даже если это будет означать разрыв с любимым.

В данный момент долг Миднайт заключался в том, чтобы прибытие каравана не застало ее друзей врасплох. Но, наблюдая за работой Адона и Келемвара, она совсем позабыла о возложенной на нее задаче. Чародейка повернулась к другому окну.

Через пятнадцать минут первый погонщик каравана приблизился к внешним воротам, ведя за собой четырех нагруженных лошадей, но Миднайт не видела пока ни одного мертвеца, хотя и не ожидала их скорого появления. Зомби двигались медленно и не могли тягаться в скорости с живым человеком – по крайней мере, на короткой дистанции. Трудность состояла в том, что обычно они изматывали свою жертву до изнеможения, а потом нападали.

Миднайт вернулась к заднему окну башни.

– Они у внешних ворот! – крикнула она.

Адон и Келемвар как раз установили ворота на место, и сейчас, услышав Миднайт, они встали по одну сторону от узкого проема между стеной и створкой ворот. Мысленно Келемвар уже слышал благодарности караванщиков.