Фантастика из журнала «Энергия» - Ван Вогт Альфред Элтон. Страница 12

Берк умолк, и Кэри выжидательно посмотрел на него.

— Но, — продолжал метеоролог, — она будет рассматривать твое утверждение только с помощью свободных блоков и только до того момента, как эти блоки понадобятся для рассмотрения верных данных.

Он замолчал, с насмешливым добродушием глядя на Кэри. Но Кэри не проронил ни слова.

— Брось, Кэри, — наконец проговорил Берк. — Это бесполезно. Ни бог, ни человек, ни Кэри Хармон не могут отвлечь электронный мозг от неуклонного исполнения своего долга.

Глаза Кэри блестели; взгляд мрачный, углубленный в себя. Целую вечность он просто сидел, уставившись в одну точку. Потом заговорил.

— Я могу, — тихо сказал он.

— Что? — спросил Берк.

— Я могу сбить с толку твою машину, — ответил Кэри.

— Да брось ты, Кэри! Не принимай так близко к сердцу. Ты не можешь придумать, как испортить машину, ну и что? Никто не может.

— Я сказал: могу.

— Заруби себе на носу: это невозможно. И давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Спорим на пять тысяч кредиток, — Кэри говорил все с большим воодушевлением, — что если ты подпустишь меня на минуту к машине, я полностью выведу ее из строя.

— Мне не нужны твои деньги, хотя пять тысяч равны моему годовому жалованью. Твоя беда в том, Кэри, что ты никогда не можешь смириться с проигрышем. Все, оставь, бог с этим!

— Или согласись, или заткнись, — сказал Кэри.

Берк глубоко вздохнул.

— Послушай, — начал он, и в его низком голосе зарокотал гнев. — Наверное, я виноват, что науськал тебя на эту машину. Но не думай, что меня можно силой заставить признать твою правоту. Ты не имеешь понятия об устройстве машины и не представляешь, насколько я уверен в ней. Чтобы взять меня на пушку, ты предлагаешь пари на астрономическую сумму. Значит, если я откажусь, ты будешь считать, что выиграл. Ну так знай: я уверен на сто процентов и отказываюсь с тобой спорить, потому что, с моей стороны, это грабеж! И кроме того, стоит тебе проиграть, ты возненавидишь меня на всю жизнь.

— Пари остается в силе, — упрямо сказал Кэри.

— Хорошо! — вскакивая, прорычал Берк. — Хочешь спорить — пожалуйста. По рукам.

Кэри встал, ухмыляясь, вышел вслед за Берком из уютной гостиной и пошел по коридору с обшитыми металлом стенами и сверкающими лампами на потолке. Они быстро дошли до стеклянной стены со стеклянной же дверью, за которой находилась машина.

Здесь Берк остановился.

— Если ты хочешь общаться с ней с помощью слов, — сказал он, — говори вон в то решетчатое отверстие. Но если ты думаешь применить силу, можешь сразу оставить эту затею. Системы освещения и отопления не имеют ручного управления даже на случай чрезвычайных обстоятельств. Их питает небольшой ядерный реактор, следит за ним только машина; ну, есть еще автоматическое устройство для охлаждения реактора, если в машину попадет молния или произойдет еще что-нибудь в этом роде. Экранирование такое, что его за неделю не прошибешь. А если ты хочешь прорваться к машине здесь, то знай: стальные листы — двухдюймовой толщины, а их края сплавлены под давлением.

— Уверяю тебя, — сказал Кэри, — я не собираюсь ничего ломать.

Берк внимательно посмотрел на него, но Кэри скривил губы в улыбке, в которой не было ни тени насмешки.

— Хорошо, — произнес Берк, отходя от двери. — Тогда вперед. Мне подождать здесь, или тебе нужно, чтобы я ушел?

— Ну что ты, ради бога, смотри, — ответил Кэри. — Нам, укротителям машин, скрывать нечего. — Он повернулся к Берку и, дурачась, поднял руки, — Видишь? В правой руке — ничего. В левой тоже ничего.

— Хватит болтать, — грубо перебил его Берк. — Давай скорее. Я хочу вернуться к своей выпивке.

— Сию минуту, — сказал Кэри, прошел в дверь и закрыл ее за собой.

Через прозрачную стену Берк видел, как тот приблизился к плите с решетчатым отверстием и остановился в двух футах от нее. На этом месте Кэри и застыл: плечи расслаблены, руки неподвижно свисают по бокам. Берк долго напрягал глаза, пытаясь разглядеть, что происходит за этим кажущимся оцепенением. Потом понял и рассмеялся.

Он до последней минуты разыгрывает комедию, решил Берк. Надеется, что я забеспокоюсь, брошусь в комнату и остановлю его.

Берк снова нахмурился. Нежелание признать чье-нибудь превосходство всегда доходило у Кэри до ненормальности. И если не найти какой-нибудь способ его успокоить, он будет очень неприятным соседом на те несколько дней, пока буря продержит их вместе. Заставлять его лететь назад при ураганном ветре и жутком морозе было бы убийством в прямом смысле слова. В то же время не в характере Берка пресмыкаться перед кем бы то ни было.

Неожиданно вибрация генератора, которую Берк чуть чувствовал через пол и которая была для него так же привычна, как собственное дыхание, прекратилась. Трепещущие цветные ленты, прикрепленные к вентиляционному отверстию у него над головой, прервали свой танец и бессильно поникли: поддерживавший их поток воздуха иссяк. Лампы стали меркнуть и погасли, проход и комната освещались теперь только тусклым призрачным светом из толстых окон на противоположных концах коридора. Берк даже не заметил, как выронил сигарету и в два счета оказался в комнате.

— Что ты сделал? — набросился он на Кэри.

Тот с издевкой посмотрел на него, отошел к ближайшей стене и небрежно прислонился к ней плечом:

— Догадайся сам!

— Не дури, — начал метеоролог. Потом вдруг замолчал, поняв, что нельзя терять ни минуты. Берк метнулся к щиту управления, но тщетно. Реактор заглох. Вентиляционная система отключилась. Система подачи электроэнергии вышла из строя. На щите светилась только одна красная лампочка: это аккумуляторы в самой машине еще давали энергию. Огромные входные двери, такие широкие, что впускали и выпускали двухместный вертолет, закрылись и уже не откроются, потому что для этого нужна энергия. Телевидение, радио и телетайп тоже онемели и умерли.

Но машина все еще работала.

Берк шагнул к решетчатому отверстию, дважды нажал красную аварийную кнопку под ним.

— Внимание, — сказал он. — Реактор заглох, и всем приборам, кроме тебя, не хватает энергии. В чем дело?

Ответа не было, хотя красная лампочка на щите продолжала усердно светиться.

— Упрямая чертовка, да? — не отходя от стены, бросил Кэри.

Берк не обратил на него внимания и снова ткнул кнопку.

— Отвечай! — приказал он. — Отвечай сейчас же! В чем загвоздка? Почему не работает реактор?

Ответа не было.

Берк повернулся к калькулятору, пальцы искусно забегали по клавиатуре. Перфолента, впитав энергию еще действующего внутри машины аккумулятора, выгнулась ленивой белой дугой и исчезла в прорези на щите. Берк кончил стучать по клавишам и стал ждать.

Ответа не было.

Он долго стоял, уставившись на калькулятор, не в силах верить, что машина его подвела. Потом повернулся к Кэри.

— Что ты сделал?

— Ты признаешь, что был неправ? — строго спросил Кэри.

— Да.

— И я выиграл пари? — настойчиво продолжал Кэри с нескрываемой радостью.

— Да.

— Тогда я скажу тебе, — произнес юрист. Он зажал губами сигарету и закурил, потом выдохнул длинную узкую ленту дыма. Она закрутилась колечками и повисла в неподвижном воздухе комнаты, который быстро остывал, не получая тепла от вентиляторов. — Твоя замечательная жестянка, возможно, хорошо соображает в метеорологии, но в логике она слабовата. Позор, если подумать, как тесно логика связана с математикой.

— Что ты сделал?

— Сейчас, все по порядку, — сказал Кэри. — Я и говорю, что это позор. Твоя безотказная машина, стоимостью, я думаю, в несколько миллионов кредиток, ломает мозги над парадоксом.

— Над парадоксом! — Берк чуть не плакал.

— Над парадоксом, — пропел Кэри, — над очень хитроумным парадоксом. Когда ты тут хвастался, я сообразил, что твою подружку нельзя разломать, но можно вывести из строя, придумав задачку, слишком сложную для ее механических мозгов.

Я вспомнил кое-что из курса логики — интересную штучку под названием парадокс Эпименида. Я точно не помню, как он звучал у греков — вообще-то на занятиях по логике можно было заснуть от скуки — ну, например, если я скажу тебе: «Все юристы лгуны», как ты определишь, истинно это утверждение или нет? Ведь я юрист, и если оно истинно, значит, я лгу, когда говорю, что все юристы лгуны. Но, с другой стороны, если я лгу, тогда не все юристы лгуны, и утверждение — ложное. Получается, что если утверждение ложно, то оно истинно, а если истинно, то ложно и так далее.