Алиби-клуб (ЛП) - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 49

Насколько мне было известно, кто бы ни напал на нее, вероятно, думал, что оставляет ее умирать. Бог-свидетель, Лизбет выглядела так, словно не должна была выжить.

Когда я вернулась в ее комнату, Лизбет сидела у изножья кровати, свернувшись калачиком и упершись подбородком в колени.

– Давай, Лизбет.

Она не ответила, просто смотрела в пол.

– Пошли!

Девушка медленно покачала головой.

– Нет, – прошептала она. – Оставь меня в покое.

– Этому не бывать, Лизбет. Ты можешь подняться и пойти со мной, или я вытащу тебя за волосы. Вставай.

Она тихо что-то проговорила, но я не расслышала. Она повторяла это снова и снова.

Я должна умереть? Я должна была умереть? Я могла умереть? Не уверена, что правильно ее поняла.

– Не знаю, что ты там бормочешь, – обратилась я к Лизбет. – Но в мою смену ничего подобного не случится.

Я схватила Лизбет за плечо и направилась к двери, потянув ее следом.

– Черт тебя дери, Лизбет. Поднимайся! – закричала я. Как раздувающийся все больше и больше шар меня начало наполнять сильное ощущение, что нам следует торопиться.

Она снова заплакала и стала наваливаться на меня.

– Прекрати! – рыкнула я.

Я слышала голоса снаружи. Двое мужчин разговаривали по-испански. Выглянув в окно, я заметила их возле своей машины.

Как и обещала, я накрутила на ладонь густые мокрые волосы Лизбет, вцепилась ногтями ей в череп и дернула в сторону двери.

Девушка завопила, но заковыляла рядом со мной. Слезы заструились по ее распухшему лицу, когда я повела ее вниз по лестнице.

Мужчины посмотрели в мою сторону.

– Эй! Что ты с ней делаешь? – заорал один на меня. Он был коренастым, аккуратно одетым в джинсы и ковбойскую рубашку. Носил стэтсон и усы «фу манчу». «Управляющий конюшни», – заключила я.

– Везу ее в госпиталь.

– Она с тобой ехать не хочет.

– Очень скверно, – ответила я. – Я не собираюсь оставлять ее умирать. А ты?

– Думаю, тебе лучше ее отпустить, – заявил управляющий и сделал движение, пытаясь заблокировать пассажирскую дверь моей машины.

– Думаю, тебе лучше убраться ко всем чертям с моей дороги.

– Я звоню мистеру Броуди, – сообщил он, вынимая мобильник.

– Правда? Звонишь мистеру Броуди? Так звони. А как насчет того, что я позвоню в офис шерифа? А они могут сделать звонок в иммиграционную службу. Как тебе?

Услышав мой ответ, другой парень занервничал.

– Что если я скажу детективам, будто это ты ее обработал? – спросила я.

– Я ничего ей не делал, – заорал он.

– Да? Кому копы поверят, как думаешь? Тебе или мне?

Нервный сделал пару шагов в сторону от меня и Лизбет. Отступил еще на парочку, выгадывая момент и подкрадываясь к девушке. Его босс шагнул в другом направлении.

Я завела руку за спину и обхватила рукоятку пистолета.

– Назад! – выкрикнула я тому, кто подобрался ближе к Лизбет, вытаскивая оружие и направляя дуло ему в лицо. Глаза мужчины расширились.

Боковым зрением я видела, как босс двинулся ко мне. Не выпуская Лизбет, я взмахнула рукой в противоположном направлении и наотмашь ударила управляющего пистолетом. Тот упал на колени и схватился за скулу, где прицел оставил порез. Нервный дал деру, как только я снова к нему повернулась. Помчался за подкреплением.

Я дернула дверцу машины и затолкала Лизбет на пассажирское сиденье, затем подбежала к двери со стороны водителя, усевшись за руль, бросила пистолет и завела двигатель.

Пыль клубилась, гравий летел из-под колес, пока БМВ объезжал конюшню. Лошадь, которую вели под уздцы в нашу сторону, встала на дыбы и шарахнулась вбок, сбивая с ног конюха. Тот крыл меня матом, пока я с грохотом проносилась мимо.

Покрышки завизжали и задымились, когда я выехала с подъездной дорожки и утопила педаль в пол. Я промчалась мимо белого «эскалэйда», движущегося с другой стороны, так быстро, что признала в водителе Джима Броуди только спустя несколько сотен метров.

Глава 41

Ненавижу больницы. Особенно кабинеты неотложной помощи.

Никто из работающего там персонала никогда не верил, что твой случай экстренный. Никогда не верил истории о том, как ты здесь оказался. Никогда не верил, что ты на самом деле мог умереть, если, конечно, у тебя нет явного огнестрельного ранения, артериального кровотечения или открытой черепно-мозговой травмы.

Когда я попала в отделение после встречи с грузовиком Билли Голема, протащившего меня по асфальту, в наличии имелись два из трех перечисленных признаков. Единственный случай в моей жизни, когда я появилась в этом месте и меня не отправили в комнату, где оставили томиться в течение нескольких часов или дольше, считая надоедливым ипохондриком.

У Лизбет не было ничего из великой тройки. Они засунули ее в помещение, которое оказалось гардеробной для уборщиков, куда наряду с лишним имуществом втиснули больничную койку. Девушка сидела сжавшись в комок, все еще закутанная в банный халат. Я мерила шагами пространство и грызла заусенец на ногте.

– Почему бы тебе не прилечь, Лизбет? – предложила я. – Постарайся немного отдохнуть. Когда придут детективы, у них будет к тебе много вопросов. И ты должна на них ответить.

Пока мы ждали, мне удалось выудить у нее по крайней мере часть истории. Некий незнакомец набросил ей на голову мешок, душил ее, повез в глушь и топил в болотной воде, пока она практически не захлебнулась.

Готова спорить: в Глубокой заднице штата Мичиган такого с людьми не случалось.

Этот ребенок был травмирован так, как я еще не видела.

В комнату вошла девушка в медицинской робе. Она посмотрела на меня как на испорченный кусок сыра, приблизилась к Лизбет и померила ей пульс, даже не удосужившись поздороваться.

– Прошу прощения. Ты кто? – спросила я.

Она бросила на меня неприязненный взгляд.

– Медсестра? Врач? – допытывалась я. – Двенадцатилетка, решившая поиграть в переодевания?

– Я доктор Вэстрел, – огрызнулась та.

– Ну, конечно. Я должна была узнать это с помощью телепатии. Сдаюсь. Ты настоящий доктор, – наседала я, – или по-прежнему бережешь свои заклинания на счастье в укромном местечке, пока не подрастешь достаточно, чтобы самостоятельно перейти улицу до почтового ящика?

– Я ординатор первого года, – заявила девушка, будто это возносило ее выше таких плебеев как я.

– Тогда ответ Б: ты ненастоящий доктор.

Она отвела голову Лизбет назад и посветила фонариком в ее кровавые глаза.

– Это Лизбет Перкинс, – сообщила я. – Она человек.

Прищуренный недобрый взгляд.

– Тише, пожалуйста.

Девушка прикладывала стетоскоп к груди Лизбет, а та кашляла и хрипела.

– Кто-то пытался ее утопить, – поделилась я.

Снова взгляд в мою сторону.

– Она может говорить?

– Почему бы тебе у нее не спросить? У Лизбет есть мозги, язык и все прочее.

– Вы кто? – потребовала ответа детский врач. – Ее мать?

– Друг, – ответила я. – Это тот, кто внимателен и неравнодушен к чужому благополучию. Объясняю, потому что уверена: у тебя, заносчивая сучка, друзей нет.

Лэндри вошел в комнату и посмотрел на меня.

– Заводишь друзей?

– Детектив Лэндри, – ответила я. – Эта дамочка утверждает, что она доктор. Подозреваю, ее имя Бриттани, или Тиффани, или что-то оканчивающееся на «-ни».

Вэстрел оставила Лизбет, развернулась и представилась предъявившему значок детективу. Потрясла его руку и вежливо улыбнулась как блестящий профессионал. Я закатила глаза.

Затем она повернулась ко мне.

– Мэм, вы должны сейчас же выйти.

– Правда? – спросила я. – Думаю, ты должна поцеловать меня в задницу.

Лэндри вмешался:

– Доктор Вэстрел, должен попросить вас на данный момент удалиться. Вы можете продолжить осмотр мисс Перкинс после того, как мы со специальным агентом Эстес закончим опрашивать потерпевшую.

Сузив глаза, я проследила, как врач прошла мимо меня к двери.

Я повернулась в Лэндри.