Пришедший снять заклятие - Дмитрук Андрей Всеволодович. Страница 3

- Ну, вот! - сказала она, не снимая рук с его шеи. - Я расколдована. А теперь мы должны устроить свадебный пир, и ты проведешь со мной ночь во дворце.

- У меня другое предложение, - мягко возразил Сирил, стараясь попасть в тон игры. - Не лучше ли нам сразу отправиться в свадебное путешествие?

- А-а, - протянула Эдна, охотно подхватывая новую сказку. - Ты хочешь объехать со мной весь белый свет, а потом увезти меня в свое королевство, где мы никогда больше не узнаем горя?..

- Никогда, - твердо сказал он, вставая. - Собирайся, принцесса. Путь неблизкий.

Она упорхнула за кулисы. Задорно простучали каблучки, рухнуло нечто деревянное, вероятно, задетое плащом феи. А Сирил все стоял на прежнем месте, сжимая кулаки от неожиданной острой боли. Он представил себе угол, где живет это диковинное создание, - какой-нибудь закуток гримерных или костюмерных, завешанный драными афишами, с Неаполитанским заливом вместо подстилки. И представил тех, кого Эдна приводит в этот священный приют, кто платит ей консервами, полученными по карточкам "С" и "В", сигаретами, парфюмерией или другим "эквивалентом", большая часть которого все равно уходит опухшему от безделья упырю в обмен на "то, что ей нужно".

Вопреки опасениям Сирила Эдна вернулась не в костюме средневекового пажа или итальянского разбойника. Все, как полагается для похода: куртка, джинсы, толстые носки и спортивные туфли. Волосы убраны под линялую джинсовую каскетку. Куда девалась мистическая, бескровная красота гипсовой святой! Совсем свойская девчонка, правда, малость недокормленная. Хорошо бы иметь такую младшую сестру: драть за уши, угощать добытым на меновом рынке шоколадом и рассказывать всякую дребедень о пришельцах и Бермудском треугольнике, глядя, как вся душа ее выпрыгивает из васильковых глазищ.

- Поехали, принц! - Она сказала это вполне трезво, не без издевки. Раз уж судьба не послала мне лучшего, пойду за тобой.

Вернувшись к железной дороге, они перешли ее возле станции по ржавому, с трухлявым настилом путепроводу. Впереди лежала холмистая равнина, покрытая высокой травой цвета пепла, изрезанная водомоинами. Мертвой хваткой корней держали почву взъерошенные сосны; в низинах топорщился свинцовый кустарник. Поодаль сгрудились неуклюжие дощатые сараи.

- Так. Насколько я понимаю, река в той стороне? - Сирил показал на запад.

- Ты что, купаться собрался? - Эдна насмешливо фыркнула. - Там же сплошное болото.

- Может быть, принцесса, может быть. Мне, как туристу, все интересно. Даже купание в болоте.

- Тогда зачем же мы переходили пути? Можно было прямо по главной улице...

- А я турист с причудами. Не люблю купаться в городах.

- Значит, будем топать три километра по жаре?

- Три? Ну, тебе виднее.

Сирил ожидал недоумения, расспросов, даже отказа идти дальше... Нет. Ничего. Не сказав лишнего слова, она сбросила куртку, оставшись в ярко-желтой майке с серебряной надписью "Театр Слубума". Пошла легко и упруго, отмахивая в такт свободной рукой.

Он и сам уже видел: в надоедливом дрожании зноя под выпаленным бесцветным небом тянется зеленая полоса. Долина, оживленная водами реки, именем которой был назван город. Териана пересекает главную улицу, проходит в трубе под насыпью, затем делает большой выгиб на запад. Туда, к вершине речной дуги, лежит их сегодняшний путь.

Через полчаса они достигли стратегического шоссе.

То была идеально прямая и ровная лента бетона, широкая, как столичный проспект. Если изгиб реки походил на лук - шоссе было его тетивой. Оно не имело никакого отношения к городу; просто пересекало равнину от горизонта, из пустыни выходя и в пустыню впадая, чужое всему, точно постройки инопланетян.

Они постарались не задерживаться на раскаленном, точно сковорода, безупречно гладком и целом бетоне.

Пройдя несколько шагов, Сирил встревоженно оглянулся. И вдруг, одним движением плеч стряхнув груз, забросил его в песчаный овраг. Эдна не успела сообразить, что происходит; ее дернули за руку, потащили к ближайшей сосне и буквально сшибли с ног. Оказавшись вместе с девушкой на траве, в дырявой тени полузасохшего дерева, Сирил тут же сгреб Эдну в объятия.

- Тихо, тихо... Так надо, - шепотом сказал он, насильно прижимая ее голову к своей груди. - Обнимай меня, целуй... Мы городские влюбленные, нам некуда деваться, ясно?..

Эдна запоздало рванулась, пытаясь освободиться. Но тут же затихла. По шоссе что-то грузно и внушительно катилось в их сторону. Черное с красным, объемистое, в сплошной игре бликов, отраженных от лака, стекол и никеля. Гладкий тупорылый броневик на шести колесах сплошной резины, с маленькими овальными окошками впереди, придававшими машине выражение туповатой подозрительности. Закругленные бока ощетинены стволами водяных пушек и газометров.

Проезжая мимо, броневик замедлил ход. Ногти Эдны впились через плотную ткань в кожу Сирила; девушку трясло, как в ознобе.

- Сейчас, сейчас... Милая, принцесса моя... Ну, успокойся, дурочка, это они развлекаются...

Гудок, подобный хищному зевку хищника.

Эдна с неожиданной силой отстранилась от державшего ее стальной хваткой Сирила. Не веря своим глазам, он увидел на ее лице кокетливую улыбку. Она игриво помахала зеркально-черным окошкам притормозившей машины - и страстно, будто в кинофильме, припала к губам спутника...

Затихая, укатывался вдаль бархатный рокот превосходно отлаженного двигателя.

- Вставай, - сказал Сирил, легонько похлопав Эдну по острым лопаткам. Ну, молодец, принцесса. Ну, актерка!

Она вывернулась из его рук. Мокрое от слез лицо с красным следом на щеке. Гневные, насмерть обиженные девчоночьи глаза.

- Да мне-то что! Пристрелили бы, так я б только спасибо сказала...

- Чего же боялась?

Эдна не ответила. Вскочила, подхватила сумку, куртку - и, не оглянувшись, вприпрыжку зашагала к реке.

...Женщин обнаружили вертолетчики - в самом центре испытательного полигона, перед входом в тоннель. Они, как ни в чем не бывало, расположились у рельсов, ведущих в глубь просверленной горы. Людей на полигоне уже не было; термоядерный заряд, спрятанный под толщей камня, ждал команды из бункера. Полицейские тащили женщин по земле, заламывали им руки, впихивая в люк вертолета. Одна была совсем молодая и отбивалась так, словно ей не спасали жизнь, а наоборот - хотели отдать на растерзание демону в горе.

Когда они добрались до Терианы, Сирил велел свернуть против течения и спуститься по склону. У воды было свежо, пахло гниющими улитками и еще чем-то техническим. Быстрое, темное течение несло радужные разводы. Густая перепутанная лоза сменилась осокой, сплошь забившей реку у обоих берегов.

- Разливы тут бывают? - спросил Сирил, сваливая на землю рюкзак и начиная расстегивать пряжки его ремней.

- Ага, в марте. Тогда лягушек тут... И урчат, знаешь, все сразу. Как будто под землей гремит... Жуть!

- У них время такое, весна! - кивнул он, доставая нечто мягкое, защитного цвета, многократно сложенное. Найдя местечко, со всех сторон укрытое лозняком, развернул двухметровую овальную лепешку.

- Лодка, - вдруг упавшим голосом сказала Эдна.

- Да уж, извини. Океанский лайнер здесь не пройдет, потому я его не захватил.

- Значит, ты хочешь... _туда_? - спросила она, присаживаясь на корточки и завороженно следя, как Сирил соединяет велосипедный насос с ниппелем лодки.

- Ваша догадливость равняется только вашей красоте. Что, сдрейфила?

- Да нет. Просто, я не думала... А! Все равно, где подыхать. С тобой хоть веселее...

Дождавшись заката, они опустили суденышко на воду. То, что Эдна назвала "кирпичами", а Сирил - "грехами мира", еще находилось в рюкзаке; груз осторожно поместили в самой середине лодки. Сирил ловко греб маленьким пластмассовым веслом. Через несколько сотен метров заросли почти сошлись посреди реки. Осталась лишь узкая водяная тропа. С берегов было трудно увидеть плывущих.