Морской волк. 3-я Трилогия (СИ) - Савин Владислав. Страница 143

Михаэль Виттман

101-й тяжелый танковый батальон СС

Германия не забудет ваш подвиг! На долгие годы вперед, на слова, «я сражался под Зееловом», будет заслуженный ответ, «вот так герой!».

Речь фюрера в приемнике прерывалась треском помех — неужели даже сюда доставали русские глушилки? Герои — дождь наград, на всех выживших! Сам Виттман получил погоны штурмбанфюрера, и долгожданный Рыцарский Крест. И должность командира 101-го батальона!

Вот только они отступали на запад. К Берлину. И гром русских пушек был слышен позади.

После той атаки штабы сделали невозможное. Батальон, практически полностью погибший — остались лишь тыловые службы, да неполные три десятка человек из экипажей, без машин, кому удалось выбраться с того поля смерти — был воссоздан из ничего! Прибыли люди и техника, до полного штатного состава — и сам Виттман счел для себя позором отлеживаться в госпитале, с всего лишь контузией. Он оказался самым опытным и старшим в чине — потому, был утвержден командиром. Вот только чем ему командовать, что завтра вести в бой?

Вместо сорока четырех «Кенигов» всего восемь — хотя и новеньких, прямо с завода! Еще шесть старых «тигров», явно из ремонта. Шесть «ягдпантер», эти новые. Остальное — «пантеры», еще один «Кениг» с непонятно отчего поставленной «пантерьей» 75-мм пушкой, и в завершение, один «Маус»! Проклятый «белый слон», с ним намучились больше всего — поскольку двигаться без дороги он никак не желал, увязая в мягком грунте по самое днище, едва вытащили четверкой тягачей. И ведь не бросить — особо предупреждены, про секретную технику, которая ни в коем случае не должна достаться русским! «Неуязвимый и всепоражающий» танк — как гиря на ноге. И никакой он не «неуязвимый» — вон, один уже напротив высот торчит грудой горелого железа! Правда, подорвать его пришлось самим же немцам…

С личным составом еще хуже. Больше половины не имели опыта танковых сражений Остфронта — переученные артиллеристы, водители, наземный персонал люфтваффе! — много и таких, у кого боевого опыта нет совсем, причем среди них и назначенные командирами экипажей, и даже взводными! По уму, тут нужно не меньше месяца самой интенсивной подготовки, а не завтра в бой идти!

Всего через три дня Виттман вспоминал тот состав батальона с ностальгией. В сравнении с тем, кого прислали взамен уже их. Какие-то подозрительные иностранцы — бельгийцы, голландцы, французы, даже русские и украинцы, из дивизий Ваффен СС — думают, идиоты, что за броней безопаснее, вот и вызвались в панцерваффе! Сопляки семнадцати, и даже шестнадцати лет, фюрер снова понизил призывный возраст — а как, черт побери, у них сил хватит, гусеницу натянуть? Вообще не пойми кто, лишь бы имели отношение к технике, «танк не водил, но работал помощником автомеханика». Реально воевавших, по пальцам пересчитать — а слаженных экипажей нет совсем!

Но для англичан, может и хватит. Рассказывали, как в Португалии было… И в Африке. В сравнении с русским фронтом — как день и ночь.

Второй раз батальон сгорел на подступах к городу Зеелов. Русские успели превратить там все в сплошной укрепрайон, в осиное гнездо — и еще у них были новые танки, с пушкой двенадцать сантиметров. «Маус» был подбит на центральной улице, его броня действительно держала снаряды — но броневой экран на ходовой части не выдержал, порвало гусеницу, и танк встал. Тогда ударили «сталинские молотилки», 24-сантиметровыми минами, одной достаточно, чтобы обрушить многоэтажный дом! Прямое попадание в крышу — удивительно, но «маус» на вид пострадал не сильно, но из него никто больше не стрелял, и не выскакивал. Если у него «стеклянная броня» — то внутрь лучше и не заглядывать. Даже если и нормальная, у экипажа от такого просто вытекли мозги через уши. Однако, в исполнение дурацкого приказа, эвакуировать «Маус» любой ценой, батальон потерял восемь танков и все пять штатных бронетягачей. А юбертанк так и остался там — и слава богу, репрессий за это не последовало, пока! Наверное, решили, что нет смысла наказывать тех, кто завтра все равно сгорит?

10 февраля в батальоне осталось шесть машин — один «Кениг», тот самый, с нештатной пушкой, два «тигра», две «ягдпантеры», одна «пантера». И не было надежды восстановить подбитые — во-первых, они все остались на простреливаемом русскими поле боя, во-вторых, после попадания двенадцатисантиметрового снаряда как правило, танк ремонту не подлежит. Еще одна атака — и батальон прекратил бы существовать. Но в ночь на одиннадцатое, поступил приказ о выходе из боя.

Англосаксы грозили вот-вот вырваться с плацдарма у Гавра. И 101-му батальону надлежало, вновь пополнившись техникой и людьми, отбыть на запад в составе «сводной боевой группы». Заводы Рейха работали исправно, несмотря на бомбежки, и действие происходило у самого Берлина, а не в диких русских степях — так что танки пришли быстро, два «кенига», десять «пантер». И самоходки вместо танков — три совсем новых, «ягдтигра», тот же «кениг», но с рубкой вместо башни, и пушкой в двенадцать и восемь, как на «маусе», еще пять «ягдпантер», и двенадцать «штугов». И люди — чтобы управляться с такой сборной солянкой, нужны были опытнейшие экипажи, и Виттман хватался за голову, представляя, какие будут небоевые потери, «кениг» уже заслужил у бывалых солдат обидное прозвище, «танк на одну атаку», даже если не сгорит, то с поломкой на завод! Но ничего другого не было — говорят, в армейских танковых дивизиях, не СС, в пополнение прислали, в довесок к «пантерам», еще «четверки» и «тройки», сохранившиеся каким-то чудом, и даже американские «шерманы», захваченные в Португалии. То же самое и с людьми — так, в дивизию «Недерланд» привезли пополнение из «французских добровольцев», относительно которых приказано, выдавать им оружие лишь перед атакой, и в бою расстреливать на месте при проявлении трусости или измены — так и раньше было со штрафниками, давно ходили слухи, что арестованных за неблагонадежность и саботаж сейчас отправляют не в концлагерь, а в штрафные батальоны Остфронта, однако Ваффен СС тут при чем? Неужели додумались, как раньше с уголовной сволочью со всей Европы? Или с этими туркоарабскими обезьянами (слава богу, в экипажах танков их не было, а вот среди пехоты, и даже панцергренадер еще встречались, несмотря на все приказы изъять и отправить в тыл)?

До Берлина своим ходом. Ночью, поскольку днем над дорогами висят русские штурмовики. Там в эшелон, и во Францию. Если мы герои — то заслужили отдых? Может быть, сейчас там и не такой курорт, как был всего полгода назад — но уж точно не такой ад, как здесь!

Пятьдесят километров до Берлина. Русским танкам, едва на четверть их заправки! Несчастная Германия, за что на нее так обиделся бог?

Г. К. Жуков

Воспоминания и размышления

Зееловские высоты господствовали над окружающей местностью, имели крутые скаты и являлись во всех отношениях серьезным препятствием на пути к Берлину. Именно здесь, у подножия этих высот, немцы рассчитывали остановить наши войска. Здесь они сосредоточили наибольшее количество сил и средств. Для противника удержание этого важнейшего рубежа имело еще и моральное значение. Ведь за ним лежал Берлин! Гитлеровская пропаганда всячески подчеркивала решающее значение и непреодолимость Зееловских высот, называя их то «замком Берлина», то «непреодолимой крепостью».

Но Советское командование, и лично товарищ Сталин отлично понимали значение этого рубежа. Хорошо известны слова Иосифа Виссарионовича — «выйти на Одер, не взяв Зееловских высот, это половина победы». Да, бои на Зееловско-Кюстринском плацдарме в феврале сорок четвертого стоили нам много крови. Но гораздо больше пришлось бы ее пролить при штурме этого рубежа позже, если бы немцы получили лишние два месяца на его укрепление, и если бы их лучшие войска, танковые дивизии СС, не были бы разбиты и перемолоты в бесплодных атаках на нашу оборону.