Гарон - Витич Райдо. Страница 14

Авилорн глубоко задумался, пытаясь расшифровать незнакомые ему мыслеобразы озвученных слов. Долго думал, Яна ждать замучилась, вдруг, взял ее руку и приложил к невидимой преграде, накрыв своей ладонью, произнес пару слов, сдувая чужое заклятье. Сам удивился — получилось! Вокруг соединенных ладоней появились разноцветные разводы, защита стала стекать, размываться и вот исчезла. Авилорн шагнул на балкон.

— Ну, вот и славно! — хмыкнула девушка, шагнув следом, и скривилась, передразнивая эльфа. — А ты: не могу, не знаю, матушка!

Эльф покосился на нее, протянул руку, призывая рубашку, оделся и вспрыгнул на парапет, желая быстрее покинуть дом и увидеть Эстарну, да вспомнил вдруг, что за спиной жена стоит. Повернулся, виновато пряча взгляд:

— Я не спросил, как тебя зовут.

— Не беда, — отмахнулась Яна, наслаждаясь видом эльфиского пейзажа — чуден город — глаз не оторвать.

— И все-таки?

— Гаврюша, — бросила, углядев лестницу справа, направилась к ней, желая прогуляться.

— Гаврюша? — расстроено переспросил эльф и сморщился, словно услышал что неприличное. А взгляд чуть испуганный и серьезно озадаченный.

— Ага, — спросила на всякий случай. — А меня не арестуют?

Авилорн понял, что ничего уже не поймет, лишь еще больше потеряет. Спокойствие, например. Мысль что его жена — человек — трудно усваивалась, а что имя у нее Гаврюша, вообще не укладывалось. Слово `арест' вовсе было из области неизведанного. Парень тряхнул волосами и, ни слова не сказав, поспешил удалиться, заподозрив, что ему крупно не повезло, много больше, чем он предполагал.

Яна посмотрела ему вслед, ничуть не печалясь исчезновению сопровождающего. Без балласта на шее легче:

— Лети, голубь, — буркнула и пошагала вниз по дымчатым ступеням. В сад, в буйство красок — зелени, цветов, хрусталя и фонтанчиков.

Ее внимание привлек юноша сидящий на скамейке у зарослей розовых кустов и девочка в кудряшках и светло-голубом, блестящем платье, что качалась на качели.

Соулорн сидел на скамейке и вырезал сестре дудочку из веточки поющего дерева. Алирна качалась на лианах плюща, наблюдая за братом, но увидела гостью и, вспорхнув, пробежала по воздуху, постепенно опускаясь на землю, навстречу девушке:

— Умарис, Умарис! — захлопала в ладоши, радуясь ее приходу.

Яна присела на ступени, скрываясь за широкими столбцами и перилами, принялась подглядывать за эльфами. Любопытно посмотреть на них со стороны, понять какие, что из себя представляют. Такие как Авилорн или Эйола? А может у них матриархат? Тогда помощь нужно искать в стане женской половины эльфийского населения, а нет — искать авторитет, сильную личность, или наоборот — слабую, наивную настолько, что ее можно использовать для собственного блага. К сожалению, скудные знания Яны об эльфах были скорей обузой, чем подспорьем в решении данного вопроса. То, что она видела в кино, много отличалось от того, что видела сейчас. Особенно тем, что кино давно закончилось, а разум все не мог воспринять действительность иначе, чем кадры из кинофильма. Взять хотя бы окружающую красоту: пышность зелени и диковинные цветы, а архитектура виднеющихся строений? Утонченность и воздушность, видимая хрупкость и монументальность в сути. Вот и получается — куда не посмотри — воспринимается как обман зрения, у разума директории путаются в попытке понять: правда, вымысел, бред?

А сами эльфы? Ангелочки. Парень стройный гибкий утонченно- интеллигентный. Волосы длинные, ухоженные до блеска, улыбка мягкая, взгляд кроткий. Как девушка.

А девушки? Та, что качалась совсем ребенок — ангелочек, крыльев только не хватает. Светлое облако кудрей, наивный взгляд, радостная улыбка, ручки — веточки, талия — кольцо для салфетки.

Вторая — яркая красавица, чудное видение. Раскосые ярко-зеленые глаза с кротким, бесхитростным выражением, веки с бледно голубоватым оттенком, лицо удлиненное с ровной матовой кожей, губы идеальной пропорции, манящие, малиновые. Фигурка — мечта диетолога. Богиня — глаз не отвести.

Н-да, — запечалилась Яна, чувствуя себя ущербным недоразумением природы, что от собственной дурости забрело в заповедник шедевров и они, словно в кривом зеркале, отразили ее уродство и неполноценность, что были скрыты пока она ходила в толпе себе подобных. Но, с другой стороны, не так у эльфов и хорошо. Мужчины, что женщины, женщины, что дети. Что на тех, что на других лишь смотреть можно, а вот дышать в их сторону уже побоишься — не сдует ли, не сломаются ли? Жить-то так маетно. Но, опять же, башенки зданий, интерьер помещений тоже выглядят хрупким, однако таковыми не являются. Может вся хрупкость и эфемерность вещей, существ лишь иллюзия?

Муха цеце тоже маленькая, на иллюстрациях безобидная…

Соулорн почувствовал присутствие человека, услышал мысли девушки, но сделал вид, что не заметил ее, чтоб не смущать Умарис. Ей сейчас нелегко — к чему расстраивать еще больше?

Парень приветливо улыбнулся гостье и пригласил присесть:

— Как твои дела?

— Прекрасно, — смущенно улыбнулась девушка. — Как у вас?

— Как обычно, хорошо. Соулорн мне дудочку делает, — защебетала Алирна. Соулорн же понимая, зачем пришла Умарис, тихо заметил:

— Авилорн не в восторге. Матушке пришлось закрыть их вместе.

— Вот как? Значит ли это, что Авилорн не сдается? — надежда уже почти погасшая, ожила в глазах девушки.

— Ничего это не значит, — надула губки Алирна. — Авилорн опять ездит в рощу.

— Моя соперница Эстарна, — с пониманием кивнула Умарис. — Я бы смогла излечить его от пагубной привязанности.

Соулорн был иного мнения, но озвучивать его не стал, принялся за работу над дудочкой, дав возможность беседовать женщинам.

— Возможно, но за три цикла этого не случилось.

— Если б мы встали у алтаря и обменялись кровью…

— Нет, Умарис, не хочу тебя огорчать, но ты должна понять — ничего бы не изменилось. Авилорн сильней тебя, а его привязанность к Эстарне сильней, чем к семье, и законы рода он готов был попрать ради собственной иллюзии.

— Ты так думаешь?

— Так думают и мама, и Аморисорн. А ему, как ты понимаешь, видней, — заметил Соулорн, не отрываясь от работы над дудочкой, что была уже почти готова.

— Мне говорил отец, что страсть Авилорна к Фее тревожит энгис Ювистеля и многих эдгернов.

— Но ты не верила? — покосился на нее юноша.

— Скорей не хотела верить, — призналась девушка. — Но сейчас возможно его увлечение пройдет, а потом…

— Он женат, — напомнила Алирна.

— Да, но… человек. Нельзя же всерьез принимать их союз. Меж ними нет ничего общего и быть не может.

— Они обменялись кровью.

— Она и поможет Авилорну избавиться от чар Феи.

— Ты так думаешь или твой отец? — прищурился Соулорн. Девушка отвела взгляд и вздохнула.

— Я хочу в это верить.

— Не тешь себя надеждой Умарис, Авилорн потерян и для тебя, и для Эстарны. Может быть, никто из вас этого еще не понимает, но поверь мне, стороннему наблюдателю, человек и эльф будут вместе. Это предрешено, сбылось, свершилось. Брат сопротивляется, но не ей — себе. Метания будут недолгими. Вспомни, что случилось с Ювиль, когда она волей случая обменялась кровью с горрином. Полцикла они избегали друг друга, чахли и не ведали отчего, боролись с собой, а сейчас нет крепче пары, она даже ушла из наших краев, приняла законы рода мужа. Таких примеров масса, а итог один. Прими совет, обрати свой взор на Листорна. Он давно смотрит на тебя и если б не Авилорн, он бы, я уверен, пошел к твоему отцу сговаривать тебя.

— Брат Ювистеля? — покраснела гостья. — Что ты, Соулорн.

— Это так, — улыбнулась лукаво Алирна. — Я сама пару раз ловила его восхищенные и одновременно печальные взгляды в твою сторону.

— Неважно, — качнула головой Умарис.

— Эльфийская кровь самая упрямая, — протянул Соулорн с пониманием и посмотрел в сторону притаившейся невестки. — Впрочем, у меня на сей счет появились сомнения.