История темных лет - Витич Райдо. Страница 39

Принцесса протанцевала весь вечер, ночью посмотрела фейерверк и вернулась домой под утро, совершенно усталая, но довольная. Ей показалось, что она только коснулась головой подушки, как кто-то начал ее будить. "Что за наглость?" — подумала Анжина и не глядя запустила в нахала шелковой подушкой.

— Спасибо, сестренка.

— Иржи, — пропищала она, с трудом открыв один глаз. — Вставай, соня, — пропел он, произведя ответный залп подушкой.

— Между прочим, на дворе несусветная рань, что ж Вам, сударь, не спится? — сказала девушка, пытаясь перевести свое тело в вертикальное положение.

— Поговорить хочу, — прилег Иржи у изножья кровати. — Как тебе Паул? Понравился? — Что ж ты ко мне привязался? Паул как Паул. Не жмет, не греет, — зевнула девушка, с трудом припоминая принца. Высокий, худощавый мужчина был недурен собой внешне, элегантный, ухоженный и неестественно манерный, самоуверенный в своей неотразимости. Его наглые глазки весь вечер цепко следили за ней, отравляя прекрасное настроение. Он точно мысленно примеривал ее к интерьеру своей спальни — подойдет не подойдет?

Неприятный тип, не стоящий внимания, по ее мнению.

— Он очарован тобой. Анжина фыркнула в ответ, брезгливо передернув плечами. — Я хочу, чтобы ты вышла за него замуж, — заявил Иржи, вставая с кровати. — Во имя всеблагого, к чему такая настойчивость? — Он дает хороший выкуп, стратегически важные и перспективные планеты, мы сможем расширить сферу влияния Сириуса, а в дальнейшем увеличить доходы в казну, — Иржи засунул руки в карманы и отошел к окну. — Но главное, не в этом. Паул поддержит нас на галактическом совете и обеспечит два необходимых голоса. Тогда мы сможем очень многое: изолировать землян, добиться справедливости, усилить оборону планет, чтобы никто впредь не посмел посягнуть на нас. Но для этого ты должна нам помочь! — Нет, прости, наверняка есть другие способы… — Нет! — покачал головой Иржи и уставился на нее, словно она могла стать причиной глобальной катастрофы, — Ты не понимаешь! Я глава галактического совета и не вправе давить на него, меня просто снимут с должности, если не выгонят вообще. Этого нельзя допустить, мы станем совершенно беззащитными. Я хочу не просто увеличить вооружение, усилив оборону и защиту системы… Я хочу отомстить за маму, понимаешь! Мнения в совете разделились, прения могут затянуться на годы, уже затянулись, и Земля выскользнет, тогда душа корлоевы так и останется не отомщенной. Два голоса, всего лишь два голоса, и все получится. Я за два года ни разу не просил тебя ни о чем, а сейчас прошу, пожалуйста, выйди замуж за Паула. Тебе это ничего не будет стоить. Не понравится, разведешься, слова никто не скажет, и будешь жить дальше, как хочешь, но помоги отомстить, ведь она и твоя мама, неужели в твоей душе ни капли любви к ней… Я прошу, сестренка, ради родителей, ради нас, ради процветания и безопасности всей системы согласись стать женой Паула.

— Хорошо я согласна, — после долгого молчания безжизненным голосом ответила Анжина.

Дверь за братом давно закрылась, а девушка все сидела на кровати, обняв колени, и невидящими глазами смотрела на край одеяла. Все ее планы, все мечты рухнули в одночасье под гнетом долга и обязательством перед братьями и мамой. Она совсем не помнила матушку, но от этого было лишь больнее, горечь и стыд сжали сердце. Анжина казнила себя за черствость и бессердечие. Два года ей не напоминали о родителях, щадили чувства, боясь разбередить рану, а она и не вспоминала, с легкостью забыла обо всем, купаясь в роскоши и достатке. И вдруг с полной очевидностью поняла, как отвратительно вела себя, не утруждаясь заботами, бездумно порхала по дворцу, лишь беря и ничего не давая взамен. Братья пеклись о благе и процветании системы день и ночь, но не забывали и о сестре, окружая ее теплом заботой и любовью, а она… что дала взамен, чем отплатила? Настала пора взрослеть и платить.

Анжина зажмурилась, с ужасом осознавая, что теперь не будет ни Танжера, ни водопадов. Любимый не поведет ее под венец, и их дети не будут весело агукать на руках. Мечты разбитым стеклом осыпались в душе, отдаваясь тихим, горьким звоном в сердце. Ей суждено стать женой чужого, нелюбимого и ненужного человека, так пусть хоть честь достанется любимому, а может…Танжер спасет ее от постылого брака, что-нибудь, придумает?

Мама, мама, мамочка, прости свою бессердечную дочь. Что делать? Что выбрать? Предать память матери, оставить ее смерть не отомщенной, предать братьев или предать свою любовь? Выбирай хоть первое, хоть второе, все равно одно из них будет стоять вечным укором в памяти, памятником собственного малодушия и предательства, и весь остаток жизни жечь стыдом. Мама, которая выносила ее, вскормила, любила и умерла, прикрывая собой от жестокости палачей, братья, подарившие ей годы безмятежного счастья, окружившие заботой, вернувшие семью или любимый, тот ради кого бьется сердце, к которому прилипла, срослась всей душой, всеми помыслами.

Мамочка, как можно жить с нелюбимым?

Но как отказать родным, предать память о матери, поставить собственные желания выше семьи и долга? Душа разрывалась от боли, хотелось убежать, зарыться в подушки, не видеть, не слышать, не решать… не выбирать!

Анжина весь день провела, как в бреду, а вечером, когда дворец погрузился в сон, осторожно ступая по паркету босыми ногами, пробралась в спальню Танжера, решившись отдать самое дорогое любимому.

Танжер не спал. Он сидел на расстеленной кровати, сцепив руки на коленях, и тупо смотрел в пол. Свет ночника падал на бронзовое тело, отображая каждую мышцу на голом торсе. Анжина тихо скользнула в комнату, завороженно разглядывая прекрасное тело любимого и дрожа от волнения, приблизилась к нему. Танжер медленно повернул голову в ее сторону и точно увидел привидение. Немой вопрос застыл в его широко распахнутых глазах, брови сошлись на переносице, а лицо исказила гримаса боли.

— Я… выхожу замуж, — еле слышно прошептала девушка, с трудом подбирая слова. — Но я люблю тебя, а не того и… прошу у тебя одну ночь, я не хочу отдавать другому то, что берегла для тебя. Если… я все равно потом разведусь, и мы сможем быть вместе, просто сейчас…

Она искренне верила, что Танжер все поймет и дождется ее. Иначе и быть не могло, они будут вместе. Но она ошиблась.

Капитан резко встал и, покачав головой, отошел к противоположной стене, подальше от нее.

— Танжер, любимый… — Госпожа, не надо! — он выставил руку, боясь, что принцесса подойдет слишком близко и уже не переиграешь, не устоишь, не откажешь. В зрачках плескалась страдание, он будто делал мучительный выбор и еле справлялся с собой. — Вы не понимаете, так нельзя. Я простой капитан, а вы принцесса, я не достоин такой чести. — Не надо так со мной, Тан, я прошу как женщина, которая любит, а не как принцесса. Ты не бойся, никто не узнает. Это наше с тобой дело. — Нет, нет! — повысил голос Танжер так, что девушка вздрогнула от неожиданности. — Вы не понимаете, что творите. Я ничего не смогу дать вам ни сейчас, ни потом. Не стоит тешить себя надеждой. Мы не можем быть вместе, между нами пропасть, и ее не преодолеть. За это казнят. Нам не скрыться и не скрыть… ничего. Да, я люблю Вас, и мне тяжело это говорить, но… поймите, у нас не может быть будущего, я не смогу предать королей, осквернить их дом, обесчестив сестру. Если бы… но это невозможно. Прошу тебя, уходи, не рви сердце, не заставляй меня… Твое будущее в доме мужа, а не здесь, и только ему ты можешь принадлежать. Он может не простить тебя, когда узнает, что ты… не чиста перед ним. Анжина стояла совершенно оглушенная. Она думала, что этого хотят оба, что Танжер поможет ей сделать выбор, но оказалось, что любимый так же, как и она, стоит на перепутье: с одной стороны, она, с другой — долг и смерть. Они оба оказались в одной ловушке, но выбор должен сделать каждый сам, слишком высока ставка. Он его сделал, а она… должна выпутываться теперь сама, и никто не поможет.

Ни тогда, ни много позже, пройдя через ад, Анжина не осуждала его, он хотел жить, и это было его право, но боль все равно не отпускала. Он мог ее спасти, но не захотел. Знай, что будет дальше, знай, что ее ждет, может быть, он поступил бы иначе? Кто знает? Единственное, что она знала точно, так это то что будь она на его месте, выбор был бы другим…