Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 13

— Репутация у «Вудшеда» хорошая, — согласился детектив Гейлор, — Но ваши собственные служащие сообщили нам, что вы довольно долго беседовали с Лизи Эндрюс.

— Я видел, как она танцует, — мгновенно отреагировал Ник, — Она красивая девушка и действительно превосходная танцовщица. Даже не скажешь, что она не профессионал. А еще она выглядит очень молодо. Я знаю, у нее проверили документы, но я бы мог поклясться, что она несовершеннолетняя. Поэтому я попросил одного из официантов подвести девушку к моему столику и сам проверил ее удостоверение личности. Оказалось, ей только-только исполнился двадцать один год.

— Она села за ваш столик, — бесстрастно произнес Гейлор, — вы купили ей выпить.

— Она выпила со мной бокал белого вина, а потом вернулась к своим друзьям.

— И о чем вы говорили все то время, что она потягивала вино, мистер Демарко? — поинтересовался капитан Ахерн.

— Обычный, ничего не значащий разговор. Она рассказала, что в следующем году заканчивает университет, но еще не решила, чем хочет заниматься. Ее отец и брат врачи, но медицина не для нее. Она сказала, что все больше и больше склоняется к тому, чтобы получить магистра в социальной сфере, но пока не уверена. Она собиралась сделать перерыв на год после колледжа, чтобы обдумать свой следующий шаг.

— Вам не показалось, что она чересчур разоткровенничалась с незнакомцем, мистер Демарко?

Николас Демарко пожал плечами.

— Я так не думаю. Потом она поблагодарила меня за выпивку и вернулась к друзьям. За моим столиком она провела меньше пятнадцати минут.

— Что вы делали потом? — спросил Ахерн.

— Я закончил ужин и пошел домой.

— Где вы живете?

— У меня квартира на пересечении Парк-авеню и Семьдесят восьмой улицы. Однако недавно я приобрел здание в Трибеке и на последнем этаже устроил себе квартиру. Там я и провел ночь с понедельника на вторник.

Ник сначала сомневался, стоит ли сообщать полицейским эту информацию, но потом решил выложить карты на стол.

— У вас квартира в Трибеке? Никто из ваших служащих об этом даже не упомянул.

— Я не делюсь с ними новостями о своих личных приобретениях.

— А привратник в вашем здании в Трибеке есть?

Он покачал головой.

— Как я уже сказал, квартира расположена на последнем этаже. Всего их в доме пять. Я приобрел его целиком, выкупив аренды у жильцов. Остальные этажи сейчас пустые.

— Как далеко дом от вашего бара?

— Примерно в семи кварталах, — Николас Демарко замялся, потом добавил: — Уверен, вы должны знать все детали. «Вудшед» я покинул незадолго до одиннадцати. Прошелся пешком до Трибеки и сразу лег спать. Будильник прозвенел в пять утра. Я принял душ, оделся и поехал в аэропорт Тетерборо. Вылетел в шесть сорок пять и приземлился в Чарльстоне. В двенадцать я уже сделал первый удар на поле для гольфа.

— Вы не приглашали мисс Эндрюс зайти к вам выпить по рюмочке перед сном?

— Нет, не приглашал, — Николас Демарко обвел взглядом обоих детективов, — Возвращаясь из аэропорта, я услышал в новостях по радио, что отец Лизи предложил награду в двадцать пять тысяч долларов за любую информацию о ее местонахождении. Я намерен предложить такую же сумму. Больше всего я хочу, чтобы Лизи Эндрюс нашли живой и здоровой, в первую очередь потому, что было бы ужасно, если бы с ней что-то случилось...

— В первую очередь? — изумленно переспросил Ахерн, — По какой еще причине вы хотите, чтобы ее нашли?

— Моя вторая причина весьма эгоистична. На приобретение участка, где расположен «Вудшед», ремонт, обстановку и наем служащих потрачена огромная сумма денег. Я хотел создать безопасное, интересное заведение для молодежи и людей постарше, где они могли бы хорошо проводить время. Если исчезновение Лизи окажется как-то связано с моим клубом, пресса спустит на нас всех собак и через полгода двери клуба закроются. Я хочу, чтобы вы проверили моих служащих, посетителей и меня. Но могу уже сейчас утверждать, что вы зря теряете время, если думаете, будто я имею какое- то отношение к исчезновению девушки.

— Мистер Демарко, вы один из многих, кого мы проверяем и будем проверять, — спокойно отреагировал Ахерн.— Вы зарегистрировали полет в Тетерборо?

— Разумеется. Если вы проверите записи, время в пути вчера утром было отличное. Сегодня, из-за близких бурь, показатели несколько хуже.

— Еще один, последний вопрос, мистер Демарко. На чем вы добирались в аэропорт, туда и обратно?

— На машине, я сам был за рулем.

— Какая у вас машина?

— Обычно я езжу на «мерседесе»-кабриолете, если только по какой-то причине не везу с собой много багажа. Вообще-то клюшки для гольфа всегда хранятся у меня в багажнике джипа, поэтому я воспользовался им для поездки в аэропорт вчера и сегодня.

Николас Демарко заметил, как переглянулись детективы, и сразу понял, что стал основной фигурой, представляющей интерес в деле исчезновения Лизи Эндрюс. Хотя и без всяких взглядов ему было все понятно. «Я разговаривал с ней за несколько часов до того, как она исчезла, — подумал он, — Никто не сможет подтвердить, что мы не встретились позже у меня дома. Рано утром я улетел на частном самолете. Я не имею нрава обвинять их в подозрительности — это их работа».

Коротко улыбнувшись, он обменялся рукопожатиями с обоими и сказал, что немедленно сделает публичное заявление об увеличении награды за любую информацию о Лизи еще на двадцать пять тысяч.

— А я могу заверить вас, что мы будем работать сутки напролет, без выходных, чтобы отыскать ее, и если с ней все-таки что-то случилось, мы найдем того, кто это сделал, — сказал Ахерн тоном, который Николас Демарко правильно воспринял как предупреждение.

15

Когда я выходила из квартиры на Саттон-плейс, просигналил мобильник. Пришлось ответить. Звонивший представился детективом Барроттом, и хотя пульс у меня участился, я разговаривала подчеркнуто холодно. В понедельник он меня отшил, так с чего вдруг ему понадобилось звонить мне теперь?

— Мисс Маккензи, как вы, быть может, знаете, исчезнувшая прошлой ночью молодая женщина, Лизи Эндрюс, живет по соседству с вами, на Томпсон-стрит. Я как раз сейчас опрашиваю соседей в квартале. Увидел ваше имя в списке жильцов на дверях подъезда. Я был бы очень благодарен за возможность поговорить с вами снова. Мы можем увидеться в ближайшее время?

Прижимая трубку к уху, я подала сигнал швейцару, чтобы он поймал мне такси. У дома стояла машина, из которой выгружался пассажир. Я ждала, пока пожилая дама выберется из машины, а сама продолжала разговор с детективом, которому сообщила, что уже в дороге и, в зависимости от пробок, буду дома минут через двадцать.

— Я вас подожду, — сказал он, не давая мне возможности выбрать другое, более удобное время.

Иногда поездка от Саттон-плейс до Томпсон-стрит занимает пятнадцать минут. Иногда машина из-за пробок не едет, а просто ползет. Это был один из тех «ползучих» дней. Хотя, конечно, я не спешила повидаться с детективом Барроттом — просто если я куда-то еду, то мне не терпится туда добраться, еще одна черта характера, унаследованная от отца.

Я невольно вспомнила, как волновался мой отец, когда исчез Мак. Каково, должно быть, сейчас отцу Лизи Эндрюс. Во вчерашних вечерних новостях доктор Эндрюс, с трудом сдерживая слезы, показывал фотографию дочери и просил о помощи. Мне казалось, я способна понять, что он сейчас испытывает, но потом засомневалась, так ли это. Как ни тяжело нам было, Мак все-таки ушел в никуда среди бела дня. Другое дело — Лизи Эндрюс. Хрупкая девушка, одна на ночных улицах, разве она сможет справиться с безжалостным громилой?

Все это крутилось у меня в голове, пока такси медленно ползло к Томпсон-стрит.

Барротт сидел на ступенях кирпичного особняка — нелепое зрелище, подумала я, расплачиваясь с водителем. Днем снова потеплело, и он расстегнул пиджак, ослабил узел галстука. Заметив меня, он быстро поднялся, затянул галстук и застегнул пуговицу на пиджаке.