Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 55

Эллиотт Уоллас! Дядя Эллиотт!

«Но это невозможно, — подумала я, — этого просто не может быть!»

Его дыхание обожгло мне щеку.

— Что, не веришь мне? А зря. Мать велела ему помочь мне, иначе она разоблачила бы его как мошенника. Но еще до встречи с ним это случилось вновь, сразу после моего приезда в Нью-Йорк. Первая же девушка в ночном клубе. Я привесил к ее телу груз и швырнул в реку. Потом я познакомился с дядей Эллиоттом и рассказал ему о случившемся, прибавив, что раскаиваюсь и что ему придется найти мне работу, иначе я пойду в полицию сдаваться, а заодно расскажу газетчикам, какой он жулик.

В голосе Альтмана сквозил сарказм.

— «Разумеется, — сказал дядя, — работа для тебя найдется», — Он коснулся губами моего лба, — Теперь ты мне веришь, Каролин?

Лизи едва слышно заскулила от ужаса. Я сжала ее руку.

— Верю, — сказала я, — Знаю, ты говоришь правду.

— Веришь, что я раскаиваюсь?

— Да. Да. Верю.

— Хорошо.

Было так темно, что я не могла его разглядеть, но почувствовала, что он отошел от нас. Потом услышала, как он поднимается по лестнице. Сколько пройдет времени, прежде чем он вернется? — в отчаянии спрашивала я себя. Как же глупо я поступила. Никто не знает, куда я ушла. Пройдет несколько часов, прежде чем меня хватятся. Ник, подумала я, Ник, забеспокойся. Почувствуй — что-то случилось. Начни искать меня. Начни искать нас.

Наверное, прошло часа два. Я закричала. Он двигался так тихо, что я не услышала, когда он вернулся. Он закрыл мне рот рукой.

— Кричать бесполезно, Каролин, — сказал он, — Лизи поначалу тоже кричала. Я навещал ее здесь, рассказывал о ее фотографии в газетах. Она отказывалась записывать сообщения для отца, но я обещал ее отпустить, если она послушается. Обещал не всерьез, конечно. Не вздумай кричать. Крикнешь — и я тебя убью.

Он снова ушел. Голова гудела. Боль в ноге стала невыносимой. Попытаются ли Лукас Ривз или детектив Барротт связаться со мной? Поймут ли они, поймет ли Ник, что со мной случилась беда?

Последний раз, когда он вернулся, у меня было ощущение, что уже утро. Я разглядела его тень на лестнице.

— Я вовсе не собирался совершать еще одно преступление, Каролин, — сказал он, — Мне по-настоящему нравилась моя работа, я любил друзей, которых нашел по Интернету. Я действительно думал, что смогу остановиться. Я старался. А потом дядя Эллиотт сказал, что теперь я обязан оказать ему услугу. Он захотел, чтобы я избавил его от твоего брата. Мак обратился к Эллиотту с просьбой воспользоваться средствами фонда. Его девушка была беременна, Мак хотел жениться и оплатить обучение — свое и жены. Но к тому времени дядя Эллиотт вычистил большую часть ваших трастовых фондов и вложил уйму денег в проекты, которые лопнули. Он попытался отказать Маку, но тот что-то заподозрил. Пришлось его убить.

Пришлось его убить. Пришлось его убить. Мак мертв, с болью подумала я. Они убили его.

— Эллиотт был вынужден представить дело так, чтобы все считали Мака живым. Иначе он не смог бы избежать проверки трастовых фондов. Я заставил Мака произнести те слова, что вы слышали в первый День матери, прежде чем его пристрелить. Через год Эллиотт приказал мне убить преподавательницу и выкрасть пленки с голосом Мака, с тем, чтобы состряпать новые звонки Мака в День матери. Эллиотт — технический гений. Много лет он склеевал из тех пленок новые сообщения для звонков. Твой брат похоронен прямо здесь с остальными девушками. Взгляни, Каролин.

Он направил тонкий луч фонаря в сторону. Я подняла голову.

— Видишь кресты? Твой брат и остальные девушки закопаны там, лежат рядом друг с другом.

Все эти годы Мак был мертв, а мы надеялись и молились, чтобы он к нам вернулся. Сознание того, что Мак похоронен здесь, в этом жалком поганом подвале, наполнило мою душу глубоким горем. Я почему-то всегда верила, что отыщу брата. Мак. Мак. Мак...

Альтман рассмеялся, тоненько, визгливо.

— Эллиотт и вправду родился в Англии. Его мать родом из Канзаса. Прислуживала в одной американской семье, которую перевели по работе в Англию. В Лондоне она забеременела, и ее отослали домой сразу после рождения ребенка. Она помогала ему придумывать все эти истории насчет родства с президентом Рузвельтом. Они вместе их придумывали. А еще благодаря матери у него появился этот щегольской английский акцент. Он вообще хорошо подражает голосам. Последние три года он даже голос Мака имитировал. Он знает, что вы уже сверяли настоящий голос Мака с пленками домашнего видео. Как он вас всех провел, а?

Голос Альтмана становился все визгливее и визгливее.

— У нас есть только пятнадцать минут, а потом все будет кончено. Здание снесут. Но я хочу тебе все рассказать. Это я опустил ту записку в корзинку для пожертвований — дядя Эллиотт приказал. Его встревожило, что ты собираешься начать поиски Мака. Лил Крамер заметила меня в церкви. Я пару раз перехватывал ее взгляды. Но затем она решила, что видела Мака, потому что ты сказала ей, что он был на мессе. Прощай, Каролин. Прощай, Лизи.

В последний раз я слышала его удаляющиеся шаги. Пятнадцать минут. Через четверть часа здание будет снесено. Я умру, подумала я, а мама выйдет замуж за Эллиотта...

Лизи дрожала. Видимо, все поняла в его рассказе. Я не отпускала ее руки, смачивала ей губы, разговаривала с ней, умоляла держаться, уверяла, что нас ищут. Но теперь я уже сама не верила тому, что говорила. Я решила, что мы с Лизи станем последними жертвами этого безумца и Эллиотта Уолласа. В эту минуту я думала, что так хотя бы вскоре встречусь с Маком и отцом.

77

— Мы засекли его. Он на углу Сто четвертой и Риверсайд-драйв! — проорал Ларри Ахерн.

Во все патрульные машины поблизости передали сигнал тревоги. Взревели сирены, и машины помчались по указанному адресу.

Техника стояла наготове. Восторженный Дерек Олсен увидел, что его конкурент по бизнесу, Дуг Твайнинг, сам сидел в кабине крана.

— Один, — Дерек подскочил и начал отсчет.— Два.

Но тут восторгам пришел конец. Кто-то выбил заколоченное окно на втором этаже дома. Потом этот кто-то свесил ноги с подоконника и замахал руками. Альтман. Это был Говард Альтман.

Каменный шар качнулся к дому. В последнее мгновение Твайнинг заметил Альтмана и задергал рычаги, так что шар пролетел мимо стены всего в нескольких дюймах.

Из-за угла со скрипом тормозов выворачивали патрульные машины.

— Еще раз! Сюда! — верещал Говард Альтман, бегая по крыше портика и махая крановщику.

Он принялся подпрыгивать, сгнившая древесина затрещала, и дом начал разваливаться, этаж за этажом, складываясь как карточный домик. Видя, что происходит, Альтман нырнул через окно обратно в дом и как раз успел, чтобы на него обрушились тонны обломков.

Из машин высыпали полицейские.

— В подвал! — закричал один из них.— В подвал! Если они там, то это их единственный шанс.

78

Потолок обваливался, кругом все рушилось. Я подтянулась и попыталась накрыть своим телом Лизи, которая теперь уже едва дышала. Куски штукатурки ударили мне в плечо, голову, руку. Слишком поздно, слишком поздно, думала я. Подобно Маку и тем остальным девушкам, мы с Лизи обречены закончить наши жизни здесь.

Затем я услышала, как открылась дверь подвала, зазвучали громкие голоса. К нам спускались люди. Только тогда я позволила себе провалиться в забытье, убежав от боли. Видимо, меня как следует накачали успокоительными, потому что очнулась я только через два дня. У окна больничной палаты сидела мама и смотрела на меня точно так, как тогда, 11 сентября. И как в тот день, мы плакали, обняв друг друга, только на этот раз горюя о Маке, честном юноше, сыне и брате, который умер потому, что хотел исполнить свой долг.

Эпилог

Год спустя

После проверки бухгалтерских книг мы узнали, что Эллиотт украл у нас целое состояние. Стало ясно, в подтверждение разглагольствований Альтмана, что Мак догадался о темных махинациях со своим фондом, и эта догадка стоила ему жизни.