Лунный свет тебе к лицу (Ты обратилась в лунный свет) - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 26

«Должно быть какое-то простое объяснение ее находкам», — рассуждала Мэги. Из обследованных могил, включая могилу Нуалы, на четырех были колокольчики, все совершенно одинаковые по форме и весу. С могилы миссис Райнлендер колокольчик кто-то убрал. Выходило, что на могиле только одной из подруг Греты Шипли не было такого странного подарка.

Допив кофе, она покачала головой, отказавшись от дополнительной порции, предложенной официанткой. В голове Мэги звучало одно имя: миссис Бейнбридж. Подобно Грете Шипли, та жила в «Латам Мейнор» со времени его открытия. Она должна знать всех этих женщин, понимала Мэги.

В машине Мэги позвонила Летиции Бейнбридж по сотовому телефону. Та была у себя в номере.

— Приезжайте немедленно, — сказала она Мэги. — Очень хочу вас видеть. Сегодня утром я была не совсем хороша.

— Еду, — ответила Мэги.

Положив трубку, она достала из-под сиденья колокольчик с могилы Нуалы и положила его в сумочку. Отъезжая от обочины, она невольно вздрогнула. Металл был холодный и липкий на ощупь.

42

Это была самая длинная неделя в жизни Малкома Нортона. Шок после отказа Нуалы Моор продать дом, потом сообщение Барбары о том, что она уезжает к дочери в Вейл на неопределенный срок, сильно его потрясли.

Он должен заполучить этот дом! Страшной ошибкой было сказать Дженис про изменение в Законе об охране окружающей среды Ветленда. Ему надо было рискнуть и подделать ее подпись на закладной. Он был в отчаянии.

У Малкома выступил на лбу пот, когда Барбара по телефону соединила его с начальником полиции Брауэром. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и не выдать волнения.

— Доброе утро, шеф. Как поживаете? — сказал он, пытаясь придать голосу радостное звучание. Брауэру было явно не до разговоров.

— Прекрасно. Хотел бы заехать сегодня к вам и поговорить несколько минут.

«О чем?» — в панике подумал Малком, но приветливо произнес:

— Было бы замечательно, но предупреждаю вас, я уже купил билет на Бал полицейских. — Даже на его собственный вкус это была плоская потуга на шутку.

— Когда вы свободны? — спросил холодно Брауэр. Нортон не собирался рассказывать Брауэру, до какой степени он свободен.

— У меня была назначена встреча на одиннадцать, но я перенес ее на час дня. Так что пока я свободен.

— Буду у вас в одиннадцать.

Слушая гудки отбоя, Малком нервно смотрел на трубку в руке. Наконец он ее положил.

В дверь тихонько постучали, и появилась голова Барбары.

— Малком, что-нибудь случилось?

— Что может случиться? Он просто хочет со иной поговорить. Единственное, что приходит в голову, это вечер пятницы.

— Да, конечно. Убийство. Обычная процедура для полиции, опрашивают друзей и знакомых, не помнят ли они что-нибудь на первый взгляд вроде бы не очень сажное. И конечно, вы с Дженис были приглашены на обед к миссис Моор.

Вы с Дженис. Малком нахмурился. Был ли это намек на то, что oн все еще ничего не предпринял для официального развода с Дженис? Нет, в отличие от его жены Барбара не играла ядовитыми словами и намеками. Ее приемный сын работал ассистентом районного прокурора в Нью-Йорке, она, вероятно, слышала от него о происшествиях, везде полно подробностей о работе полиции.

Она хотела прикрыть дверь.

— Барбара, — сказал он умоляющим голосом, — дай мне немного времени. Не оставляй меня теперь.

В ответ она плотно закрыла дверь.

Брауэр прибыл ровно в одиннадцать, очень прямо сел в кресло напротив и сразу перешел к делу.

— Мистер Нортон, вы были приглашены в дом к Нуале Моор к восьми часам в день убийства?

— Да, моя жена и я приехали минут десять девятого. Как вам известно, нам было велено оставаться в доме соседей Нуалы, у Вудзов.

— Когда вы ушли из конторы в тот вечер? — спросил Брауэр.

Нортон поднял брони и задумался.

— Как обычно... Нет, немного позже. Почти без четверти шесть. У меня было дело вне конторы, пришлось занести бумаги и проверить почту.

— Отсюда вы пошли прямо домой?

— Н-не совсем. Барбара... миссис Хоффман, мой секретирь, в тот день отсутссвовала из-за простуды. Накануне она унесла эти документы домой, чтобы поработать с ними в выходные, поэтому я зашел к ней, чтобы забрать их.

— Сколько это заняло времени?

Нортон мгновение думал.

— Она живет в Мидлтауне, было сильное движение, так что около двадцати минут в каждую сторону.

— Значит, домой вы пришли около половины седьмого.

— Возможно, даже еще позже. Ближе к семи, полагаю.

На самом деле он приехал домой в 7.15. Он хорошо запомнил время. Малком отругал себя. Дженис сказала ему, что на его лице было написано все, как в книге, когда Ирма Вудз сообщила про завещание Нуалы.

— Ты выглядел так, словно хотел кого-то убить, — сказала она, издевательски взглянув на него. — Ты даже обмануть не можешь как следует.

Поэтому с утра он повторял ответы на возможные вопросы Брауэра о его реакции на отказ Нуалы продать дом. Он не даст волю своим эмоциям. Хорошо, что он тщательно продумал ситуацию, потому что полицейский действительно задал ряд вопросов о продаже дома.

— Не очень приятно было получить отказ, — рассуждал Брауэр. — Но, с другой стороны, в городе немало домов, как у Нуалы, и все не дождутся быть проданными.

«Хочешь знать, зачем мне нужен именно этот?» — подумал Нортон.

— Иногда хочется иметь дом просто потому, что хочется. Кажется, будто он говорит тебе: «Купи меня, я твой», — продолжал полицейский.

Нортон ждал.

— Вы с миссис Нортон действительно влюбились в него, — предположил Брауэр. — Вы даже свой собственный заложили, чтобы получить этот.

Теперь Брауэр откинулся в кресле, прикрыл глаза и скрестил пальцы рук.

— Любой, кто так сильно хочет купить дом, очень расстроится, если узнает, что появился вдруг какой-то родственник и может все спутать. Есть только один способ это предотвратить. Остановить родственника или хотя бы не дать ему повлиять на хозяина дома.

Брауэр встал.

— Было приятно с вами побеседовать, мистер Нортон, — сказал он. — Перед уходом позвольте поговорить с вашей секретаршей миссис Хоффман.

Барбара Хоффман радовалась разлуке. Она осталась дома, сославшись на простуду, но на самом деле ей нужен был день, чтобы подумать. А чтобы успокоить совесть, она взяла с собой пачку дел из конторы, которые собиралась разобрать, дабы после ее ухода все было в полном порядке.

Странно, но невольно он сам помог ей принять это решение. Раньше он никогда не бывал у нее в доме, но вдруг зашел в пятницу вечером. Он, конечно, не знал, что у нее в гостях соседка Дора Холт. Когда Барбара открыла дверь, он наклонился ее поцеловать, но, заметив тревожный взгляд, отступил.

— О, мистер Нортон, — быстро сказала она. — Дело Моор, за которым вы пришли, у меня.

Она представила его Доре Холт, сделала вид, что роется в бумагах, достала одну и протянула ему. Но она не пропустила понимающего взгляда и живого интереса в глазах соседки. Это был тот самый момент, когда ситуация становится невыносимой.

Теперь, сидя напротив шефа полиции, Барбара Хоффман чувствовала себя глупой, неловко рассказывая ему нелепую историю про то, как ее начальник был у нес дома.

— Значит, мистер Нортон зашел только на минуту?

Она немного расслабилась, хотя бы в этом она могла быть совершенно правдива.

— Да, он взял документ и сразу ушел.

— Что это был за документ, миссис Хоффман?

Придется солгать еще раз.

— Я... я... точно не... это было дело Моор. — Она мысленно съежилась, услышав в своем голосе извинение.

— И вот еще что. В какое время мистер Нортон появился у вас?

— Сразу после шести, кажется, — честно ответила она.

Брауэр встал и кивнул на селектор у нее на столе.

— Сообщите, пожалуйста, мистеру Нортону, что я хотел бы поговорить с ним еще минуту.

Вернувшись в кабинет адвоката, Брауэр сразу взял быка за рога.