Лунный свет тебе к лицу (Ты обратилась в лунный свет) - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 41

— Конечно, что-нибудь прояснилось? Я имею в виду дело Нуалы?

— О, ничего особенного, просто хотел поговорить с вами. Возможно, я буду не один. Это ничего? Позвоню перед выездом.

— Конечно, — согласилась она. Потом, решив, что Эрл Бейтман может услышать ее разговор, повысила голос:

— У меня как раз сейчас в гостях Эрл Бейтман. Он принес мне чудесную фотокарточку Нуалы. До скорой встречи.

Вернувшись в гостиную, она заметила, что пуфик возле его кресла сдвинут с места. Значит, он вставал. «Он действительно подслушивал, — подумала она. — Отлично». Улыбнувшись, она сообщила:

— Это был шеф полиции Брауэр. «Ты об этом уже знаешь», — добавила она про себя. — Хочет заехать сегодня. Я сказала, что вы у меня.

Бсйтман важно кивнул.

— Хороший начальник полиции. Людей уважает. Не такой, как полицейские в других странах. Вам известно, что происходит, когда умирает король? Во время траура полиция берет контроль над правительством. Ведь иногда даже убивают королевскую семью. В некоторых странах это было обычным явлением. Могу привести немало примеров. Вы знаете, что я читаю лекции о похоронных обычаях?

Мэги села, удивленная этим странным человеком. Она почувствовала в нем что-то новое, почти религиозную увлеченность. Из неуклюжего, рассеянного профессора он превратился в сладкоголосого миссионера. Он даже сидел по-другому. Напряженная поза робкого ученика сменилась на удобную позу человека уверенного и свободного. Он слегка подался вперед, положив левый локоть на подлокотник, и слегка наклонил голову. Он больше не таращил на нее глаза, теперь они были устремлены куда-то мимо нее.

У Мэги пересохло во рту. Бессознательно она села в двойное кресло и поняла, что он смотрит туда, где лежало тело Нуалы.

— Вы знаете, что я читаю лекции о похоронных обычаях? — повторил он, и она со страхом поняла, что забыла ответить на его вопрос.

— О да, — быстро сказала она. — Помните? Вы говорили об этом при нашей первой встрече.

— Хотел бы поговорить с вами об этом, — искренно сказал Бейтман. — Видите ли, кабельное телевидение заинтересовалось моими лекциями, они предлагают мне сделать серию передач, если у меня наберется тем хотя бы на тринадцать трндцатиминутных программ. Это не проблема. Материала у меня более чем достаточно, но мне хотелось бы побольше наглядности.

Мэги ждала.

Эрл скрестил пальцы. Теперь его голос стал вкрадчивым.

— Ответ на это предложение должен быть дан незамедлительно. Необходимо срочно заняться этим. Вы преуспевающий фотограф и понимаете важность хорошего изображения. Вы мне окажете большую честь, если сегодня посетите мой музей. Это в центре, рядом с похоронной конторой, что принадлежала моей семье. Вы, конечно знаете, где это. Не уделите ли мне час времени? Я покажу вам экспонаты и все объясню, может, вы поможете выбрать кое-что для режиссера. — Он помолчал. — Мэги, пожалуйста.

«Он точно меня подслушал, — решила Мэги. — Знает, что Брауур приедет сюда, и знает, что я сказала ему, кто у меня. Лайам рассказал мне про викторианские колокольчики Эрла. Их должно быть двенадцать. Предположим, что они выставлены в музее. И предположим, что их теперь всего шесть. Если так, то логично сделать вывод, что на могилы их положил именно он».

— С удовольствием, — согласилась она, подумав. — Но ко мне сегодня приедет Брауэр. На всякий случай я оставлю на двери записку, что я с вами в музее и вернусь к четырем.

Эрл улыбнулся.

— Очень разумно, Мэги. У нас будет много времени.

В два часа Чет Брауэр заехал за детективом Джимом Хаггерти в его контору, но узнал, что тот ушел несколько минут назад, сказав, что скоро вернется. Когда Хаггерти появился, в руках у него были те же бумаги, над которыми склонился Брауэр, сидя за его столом, — копии некрологов, что искала Мэги в ньюпортских газетах. Хаггерти знал, что еще один комплект был послан факсом Лоре Хорган в контору инспектора в Провиденсе.

— Что ты искал, Джим? — спросил Брауэр. Хаггерти упал на стул.

— Возможно, то же, чго и вы, шеф. Пять из шести умерших женщин жили в этом шикарном доме престарелых.

— Верно.

— Ни у одной из них не было близких родственников.

Брауэр взглянул на него ласково.

— Очень хорошо.

— Все они умерли во сне.

— Точно.

— И в каждом случае наблюдал их доктор Вильям Лейн. Директор «Латам Мейнор». То есть он подписал свидетельства о смерти.

Брауэр одобрительно улыбнулся.

— Ты быстро схватываешь.

— Кроме того, — продолжал Хаггерти, — в некрологах сказано, что в случае смерти владельца купленный им номер снова переходит в собственность «Латам Мейнор» и может быть опять продан, и очень быстро.

Брауэр нахмурился.

— Я об этом не подумал, — признался он. — Поговорим с инспектором. Лора тоже над этим работает. Она проверяет доктора Лейна и уже ознакомилась с биографией сестры Зельды Маркой. Собирается сегодня со мной к Мэги Холлоувей, побеседовать.

Хаггерти задумался.

— Я знал миссис Шипли, ту, что умерла в «Латам Мейнор» на прошлой неделе. Она мне очень нравилась. Я решил, что ее родственники еще не уехали, поспрашивал, они остановились в «Харборсайд Ин». Так что я просто подъехал к ним.

Брауэр ждал. У Хаггерти было совершенно растерянное выражение лица, которое, как знал Брауэр, свидетельствовало о том, что он кое-что нашел.

— Я выразил им соболезнование и поговорил с ними немного. Оказывается, вчера Мэги Холлоувей была в «Латам Мейнор».

— Что она там делала? — выпалил Брауэр.

— Ее пригласили на обед старая миссис Бейнбридж и ее дочь. Потом она поднялась в комнату миссис Шипли и говорпла с родственниками, когда те паковали вещи. — Он вздохнул. — У миссис Холлоувей была странная просьба. Она сказала, что ее мачеха Нуала Моор, преподававшая искусство в «Латам Мейнор», помогла миссис Шипли нарисовать рисунок, и она хотела бы его забрать. Забавно, что рисунка не оказалось на месте.

— Может, миссис Шипли его порвала?

— Маловероятно. Но позднее две жительницы пансионата рассказали родственникам миссис Шипли, что видели этот рисунок. Это вроде был плакат времен Второй мировой войны с изображением шпиона, подслушивающего за двумя рабочими оборонного завода.

— Зачем он нужен миссис Холлоувей?

— Потому что Нуала изобразила себя и Грету Шипли в виде этих рабочих, а вместо шпиона, как вы думаете, кого она нарисовала?

Брауэр взглянул на Хаггерти сощурившись.

— Сестру Маркей, — довольно сообщил детектив. — И еще, шеф. По правилам «Латам Мейнор», в случае смерти комната запирается, пока не появятся родственники, чтобы забрать личные вещи покойного. Другими словами, никто не мог просто так зайти и взять рисунок. — Он сделал паузу. — Наводит на размышления, не так ли?

Нейл отменил встречу во время ленча и вместо этого съел бутерброд с кофе у себя в кабинете. Он попросил Триш избавить его от всех звонков, кроме самых важных, потому что хотел освободить себе несколько следующих дней.

В три часа, когда Триш вошла к нему с пачкой свежих бумаг, он звонил отцу.

— Па, я сегодня вечером заеду, — сказал он. — Пытался по телефону связаться с этим Хансеном, но мне все время отвечают, что его нет. Поэтому хочу съездить туда сам. За этим парнем есть гораздо больше, чем просто подлые советы старушкам.

— Мэги об этом тоже говорила, уверен, она что-то откопала.

— Мэги!

— Она думает, что существует какля-то связь между Хансеном и женщинами, которые подавали заявления в «Латам Мейнор». Я разговаривал с Лаурой Арлингтон и Корой Гебхарт. Оказывается, он позвонил им совершенно неожиданно.

— Почему они просто не отказались с ним разговаривать? Обычно люди не связываются по телефону с теми, кого не знают.

— Возможно, ссылка на Альберту Даунинг помогла ему заручиться их доверием. Он даже советовал им позвонить ей. Но потом, а это интересный момент, он говорил, как некоторые люди покупают акции, которые теряют свою силу из-за инфляции, и в качестве примера приводил акции, которыми владели Кора Гебхарт и Лаура Арлингтон.