Прежде чем проститься - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 16

Лайза Райен мужественно сдерживала слезы, но в тот момент они все-таки прорвались, и Нелл пришлось терпеливо ждать, пока ее собеседница заговорит снова.

— Джимми невиновен, — шмыгая носом, продолжала Лайза. — Он — жертва, как и ваш муж. Наверное, кто-то попытается все свалить на его депрессию. Я не отрицаю: у Джимми была депрессия. Так знали бы вы, сколько он ходил без работы! Куда ни сунется, нигде не берут. А счета росли. Но потом ему повезло. Ваш муж ему поверил и помог устроиться в компанию Краузе. Джим был очень благодарен мистеру Колиффу. А вчера этот коп вдруг так вкрадчиво меня спрашивает: «Скажите, не было ли у вашего мужа причин взорвать яхту?» Совсем одурели! Знайте, миссис Колифф: если у Джимми и появлялись мысли о самоубийстве... мне больно об этом говорить, но я это ощущала... он ни за что бы не погубил других. Ни за что и никогда! Джимми был хорошим человеком, прекрасным отцом и мужем. Я знала его с раннего детства и могу хоть под присягой сказать: Джимми на убийство неспособен.

Снимки похорон Джимми Райена попали на страницы почти всех крупных нью-йоркских газет. Лайза Райен с тремя жмущимися к ней детьми шла за гробом. Вспомнив о них, Нелл зажмурилась.

— Нелл, на следующей неделе мне бы очень хотелось обсудить с вами кое-какие деловые вопросы, — все так же мягко произнес Лэнг. — Нужно принять несколько решений, и мне понадобится ваше участие. Но я вас не тороплю.

Он встал.

— Постарайтесь отдохнуть. Ночью вам удается поспать?

— Более или менее.

Закрыв дверь за Питером Лэнгом, Нелл облегченно вздохнула. К своему стыду, она почти ненавидела Лэнга за то, что судьба пощадила его. Подумаешь, царапины на лице! Скоро от них не останется и следа. И его губа через несколько дней заживет.

— Адам, — громко произнесла Нелл. — Адам, — повторила она, словно он находился в соседней комнате и мог ее услышать.

Конечно же, никто ей не ответил.

Проливной дождь, начавшийся в ту страшную пятницу, принес с собой похолодание. Отопление в доме было переключено на режим охлаждения воздуха, и хотя, ложась спать, она закрыла все вентили, в квартире было более чем прохладно. Ежась, Нелл отправилась в спальню взять свитер.

В субботу хлопотунья Лиз явилась к ней с утра.

— Тебе надо поесть, — сказала она.

За много лет работы с дедом Лиз усвоила некоторые его интонации.

— Я вчера не догадалась проверить твои припасы. Даже если в холодильнике и не пусто, думаю, грейпфруты, бекон и горячие рогалики прямо из пекарни тебе не помешают.

Они обе уселись завтракать. Налив себе вторую чашку кофе, Лиз сказала:

— Нелл, я понимаю, что суюсь не в свое дело. И тем не менее это мое дело... Мак переживает за тебя. Не отгораживайся от него.

— А сколько он отгораживался от Адама? Такое тяжело простить.

— Согласна, Мак упрям. Но его упрямство никогда не шло вразрез с твоими интересами, Нелл. Старик понимает, как тебе хочется включиться в предвыборную борьбу за его прежнее место.

— Лиз, давайте сейчас не будем о предвыборной борьбе, — довольно резко сказала Нелл.

— Конечно, дорогая, — пошла на попятную секретарша Мака.

Лиз приходила к ней каждое утро, неизменно принося упоительно вкусные свежие рогалики. Сегодня она с грустью заметила:

— Нелл, ты так ни разу и не позвонила Маку.

— Мы с ним встретимся на мессе. Потом будет обед. А сейчас я хочу научиться жить без его постоянных подсказок и напоминаний.

«Научиться жить одной в квартире, которая вновь стала только моей», — мысленно добавила она.

Эту квартиру Нелл купила одиннадцать лет назад, когда окончила Джорджтаунский университет. Достигнув совершеннолетия, она получила право распоряжаться вкладом, положенным на ее имя при рождении. В те годы нью-йоркская торговля недвижимостью переживала спад. Нелл вполне хватило денег, чтобы купить просторный кондоминиум, который теперь стоил в несколько раз дороже.

«А не сменить ли нам гнездышко? — в шутку спросил Адам, когда у них начались разговоры о женитьбе. — Конечно, дом мне пока не потянуть, но дай мне десять лет, и обещаю тебе: картина неузнаваемо изменится».

«Не понимаю, почему бы нам не провести эти десять лет здесь? Я привыкла к этому месту. Думаю, и ты привыкнешь».

Адам согласился. Нелл освободила для его вещей один из двух вместительных шкафов и забрала из жилища Мака антикварный комод, принадлежавший ее отцу... Сейчас Нелл стояла возле комода, держа в руках овальный серебряный поднос, который обычно лежал под их свадебной фотографией. Перед сном Адам складывал туда свои часы, ключи, бумажник и мелкие деньги.

Только выйдя замуж, Нелл по-настоящему прочувствовала свое прежнее одиночество. Она быстро успела привыкнуть, что Адам постоянно рядом. Он был рядом и в ту ночь, когда вернулся из Филадельфии...

Нелл снова вспомнила, как украдкой следила за привычным ритуалом Адама. Откуда ей было знать, что все это в последний раз? Нелл пробовала убеждать себя, мысленно спрашивать: «А тебе бы хотелось вместо утренней ссоры получить ночную?» Не помогало. Ее все равно продолжала грызть совесть и совершенно непонятное иррациональное чувство вины.

Лиз предложила как-нибудь прийти и помочь ей упаковать одежду Адама и его личные вещи.

— Ты до сих пор не ощущаешь реальность его смерти. А тебе обязательно надо это ощутить, иначе ты не оправишься. Его вещи держат тебя. Как ни печально, но их надо убрать.

«Не сейчас, — подумала Нелл. — Только не так сразу».

Зазвонил телефон. Нелл нехотя сняла трубку.

— Миссис Колифф?

— Да.

— Говорит инспектор Бреннан. Нам с моим напарником, инспектором Склафани, было бы очень нужно поговорить с вами.

«Не сейчас, — снова подумала Нелл. — Я никого не хочу видеть. Накануне поминальной мессы я должна мысленно быть с Адамом, а мне до сих пор не удается ощутить его присутствие».

Еще в детстве Герта научила Нелл общаться с теми, кто, как она говорила, «перешел по другую сторону завесы». Для этого нужно было взять в руки какую-нибудь вещь, принадлежавшую умершему, и мысленно представить лицо этого человека. Нелл тогда очень хотелось поговорить с матерью. После гибели родителей прошло всего полгода. В школе Нелл задали сочинение, и сейчас она сидела с раскрытой книжкой, но вместо чтения смотрела в окно. Она даже не слышала, как в комнату вошла Герта.

Нелл любила обоих родителей, но в тот день она отчаянно нуждалась в материнской любви и участии.

— Назови имя, — шепотом подсказала ей Герта.

— Мамочка...

— Я почувствовала, что ты зовешь маму, и принесла тебе одну вещь. Слава богу, она не попалась на глаза твоему деду, а то бы он давно выкинул эту безделушку.

Герта держала в руках мамину шкатулку из слоновой кости. Раньше она стояла у мамы на туалетном столике. Внутри шкатулка удивительно пахла лесом. Когда родители уезжали, Нелл часто приходила в их комнату и открывала шкатулку. Она нюхала лесной аромат и ощущала, что мама где-то совсем рядом.

Шкатулку долго не открывали, и в ноздри Нелл ударила сильная волна знакомого запаха. И чудо повторилась: мама снова была рядом. Нелл не требовались слова; ей хватило материнского присутствия.

— Как ты догадалась принести шкатулку? — потом спросила она у Герты.

— Наверное, интуиция, — улыбнулась Герта. — Твои папа и мама будут рядом с тобой до тех пор, пока тебе нужна их поддержка. Но знай: они теперь живут в другом мире, и там у них свои задачи. Им трудно разрываться между тем миром и нашим. Когда ты почувствуешь, что окрепла, обязательно отпусти родителей. Не привязывай их к себе.

Разумеется, ее дед ничего об этом не знал. Все разговоры об общении с загробным миром лишь злили его. После того как родители спасли ей жизнь на Мауи, Нелл поняла, что дальше она должна идти самостоятельно, и отпустила их. Но вот так же отпустить Адама она была не готова. «Прежде чем проститься, я хочу, чтобы он еще немного побыл со мной», — думала Нелл.

— Миссис Колифф, вы меня слышите? — вернул ее к действительности голос инспектора Бреннана.