Розы для возлюбленной - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 39

Может, стоит бросить все и пуститься в бега? — спрашивал он себя, проезжая мост Джорджа Вашингтона и сворачивая на Пелисейджс-Паркуэй. Ведь никто и понятия не имеет о его доме в Кэтскилзе, который к тому же даже зарегистрирован на другое имя. Под другими, столь же вымышленными именами у Джесона были вложены большие деньги в оборотные ценные бумаги. Наконец, был у Джесона даже поддельный паспорт. Так не стоит ли ему действительно взять да немедленно уехать из страны?

С другой стороны, если изображение было таким неразборчивым, каким его нашла Джудит Шелби, то даже если кому-то оно и напомнит его, Джесона, то вряд ли кто на основании такого свидетельства посмеет обвинить его в воровстве.

К тому моменту, как он выехал на дорогу, ведшую к Элпину, Джесон уже принял решение о том, как будет себя вести. За исключением фотографии, сделанной скрытой камерой, он не оставил никаких следов, никаких отпечатков пальцев. В этом он был почти уверен. Вел он себя всегда очень осторожно, и эта осторожность всегда окупалась. Да и не сможет он просто так взять да отказаться от той роскошной жизни, которую ведет сейчас, лишь потому, что что-то неприятное может вдруг произойти. Наконец, Джесон никогда не был трусом. Если бы он был им, он давно оставил бы полную опасностей жизнь, которую вел в течение многих лет.

Нет, он не поддастся панике. Он не изменит ничего в своем жизненном распорядке. Разве, что надолго откажется от «работы», от ограблений. Так обещал себе Джесон. Деньги ему не нужны, а поступившее предупреждение судьбы надо воспринять именно как таковое.

Домой он приехал без четверти четыре, просмотрел почту. Один конверт привлек его внимание. Он вскрыл его, достал лежавший в нем лист бумаги, снимок, изучил его и… рассмеялся.

Конечно же, никто и не подумает связывать его с этой вот мутной фотографией, с этим где-то смешным даже лицом, наполовину скрытым сдвинутой на лоб маской-чулком, с этим зернистым контуром, виднеющимся в дюйме от злосчастной копии роденовской статуэтки.

— Да здравствуют подделки! — воскликнул Джесон, и с этими словами отправился спать. Он чувствовал себя очень утомленным после многих часов, проведенных под нескончаемый поток слов, извергавшихся Верой Шелби Тодд. Проснулся Джесон как раз перед началом шестичасовых новостей. Дотянувшись до пульта дистанционного управления, он включил телевизор.

Главной темой новостей оказалось то, что обвиняемый вместе с Джимми Уиксом его бухгалтер Барни Хаскелл, по слухам, был на пути к тому, чтобы заключить сделку с министерством юстиции.

«Ерунда! Вот я бы уж действительно сумел кое о чем договориться с обвинением по поводу Уикса, если бы захотел», — подумал Джесон. Мысль эта понравилась ему, хотя он и понимал, что, конечно, подобный случай никогда не представится.

58

Робин как раз выключила учебную передачу, которую показывали по телевизору, когда раздался звонок в дверь. Девочка обрадовалась, услышав голос Джофа Дорсо в коридоре, и побежала с ним поздороваться. Она тут же заметила, что и гость, и ее мать выглядят слишком уж серьезными. Наверное, они поссорились тогда, а теперь решили помириться.

За ужином, как отметила Робин, мать была необычно молчалива. Джоф, напротив, много шутил, рассказывал всякие смешные истории о своих сестрах.

Какой же он хороший, этот Джоф, думала Робин. Он напоминал ей Джимми Стюарта в фильме «Жизнь прекрасна!», который они с матерью смотрели каждое Рождество. У Джофа была такая же застенчивая, добрая улыбка, мягкий голос и еще волосы, которые никогда не лежали так, как, наверное, следовало.

От Робин не ускользнуло то, что мать слушала рассказы Джофа лишь вполуха. Девочке стало очевидно, что у взрослых какое-то дело и что им надо поговорить. Но только без нее, без Робин. Поняв все это, Робин решила пойти на большую жертву и отправиться к себе наверх, чтобы там заняться домашним заданием по природоведению.

Сначала, правда, она помогла убрать со стола и только потом объявила о своем благородном намерении. Мать явно восприняла ее решение с облегчением. Значит, она действительно хочет поговорить с Джофом наедине, про себя обрадованно отметила Робин. Может, это хорошее предзнаменование.

Джоф остановился под лестницей и подождал, пока щелкнет замок на двери в комнату Робин. Потом он вернулся на кухню.

— Покажи мне это фото.

Керри достала снимок из кармана и протянула адвокату.

Джоф внимательно рассмотрел фотографию.

— Я думаю, Робин правильно описала все, что произошло с ней в то утро, — констатировал он. — Машина должна была быть припаркована прямо напротив вашего дома, через улицу. Только так можно было получить такой кадр. Кто-то, значит, снял ее спереди, когда она шла в направлении снимающего от крыльца дома.

— Значит, она была права и насчет того, что машина сорвалась с места и двинулась прямо на нее, — продолжила мысль Джофа Керри. — А что, если бы машина не вывернула вовремя? Но все же, Джоф, зачем кому-то все это делать?

— Не знаю, Керри. Зато мне ясно другое — ко всему этому надо отнестись самым серьезным образом. Что ты намерена предпринять?

— Завтра утром я покажу снимок Френку Грину. Мы проверим, не отмечалось ли появление в наших краях каких-нибудь типов с сексуальными отклонениями. Робин я теперь буду возить в школу сама. Обратно она также не станет больше ходить пешком с другими детьми. Сиделка будет теперь ее забирать из школы. Я и в школе всех предупрежу, чтобы они знали, что за Робин может кто-то охотиться.

— А не следует ли все рассказать самой Робин?

— Не уверена, что это надо делать. Пока еще не надо, наверное.

— А ты уже говорила об этом с Бобом Кинелленом?

— Бой мой!.. Мне это и в голову почему-то не пришло. Да, конечно, с Бобом надо поговорить.

— Правильно. Я бы хотел знать, если бы что-то подобное происходило с моим ребенком, — согласился Джоф. — Слушай, позвони-ка ему прямо сейчас. А я пока приготовлю нам с тобой по чашке кофе.

Дома Боба не оказалось. Ответившая на звонок Элис была с Керри вежлива, но холодна:

— Он все еще на работе, — ответила она. — Он почти что поселился в своем кабинете в последние дни. Что-нибудь ему передать?

«Ничего, только то, что его старшая дочь в опасности, — мысленно ответила Керри, — и у нее нет в доме пары слуг, которые жили бы постоянно при ней и следили бы за ее безопасностью, пока родители работают».

— Я позвоню Бобу на работу. До свидания, Элис.

Боб Кинеллен поднял трубку практически сразу же. Слушая рассказ Керри о происшествии с Робин, он бледнел все больше и больше. При этом у него самого не возникло ни малейших сомнений относительно того, кто именно сфотографировал его дочь. Так поступить мог лишь один человек — Джимми Уикс. Это был его почерк. Именно так он обычно начинал войну нервов, потом все больше и больше наращивая напряжение. На следующей неделе Керри пришлют еще одну фотографию, сделанную уже с более близкого расстояния. При этом никакой письменной угрозы не будет. Никакой записки. Просто придет в конверте фотография и все. Однако это будет ясно означать следующее: или мать ребенка изменит свое поведение и правильно поймет ситуацию, или же…

Кинеллену не составило труда придать своему голосу беспокойные интонации. Он действительно расстроился и встревожился. Боб согласился с Керри в том, что какое-то время надо будет возить Робин в школу и обратно на машине.

Повесив трубку, Кинеллен со злостью стукнул кулаком по столу. Джимми совсем вышел из-под контроля. Ведь и ему, и самому Бобу было ясно, что их дела плохи, если Хаскелл пойдет-таки на сделку с министерством юстиции.

«Уикс, конечно, понимает, что Керри, скорее всего, позвонит мне и расскажет о случае с Робин, — размышлял Боб. — Таким образом он предлагает мне предупредить бывшую жену о том, что лучше ей не лезть в дело Реардона. Таким же образом он, кстати, и меня самого кое о чем предупреждает: мол, лучше будет, если мы выиграем процесс по обвинению его в неуплате налогов, иначе…» Чего, однако, не знает Уикс, признал Боб, так это того, что Керри испугать очень сложно. Напротив, если она поймет, что это фото — предупреждение, она воспримет его так же, как бык воспринимает красную тряпку.