Соглядатай - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 18

После ночевки в «Эйпл-мотеле» собственная кровать показалась Пэт особенно широкой и удобной. И все же спала она плохо — мысли то и дело возвращались к неприятной сцене с Пелхэмом. Многие из телебоссов считают заигрывания с молоденькими и хорошенькими сотрудницами своей приятной обязанностью, чем-то вроде ежедневной тренировки для поддержания формы, и некоторые из них бывают весьма мстительны, когда нарываются на отказ.

Пэт быстро оделась, выбрав черное шерстяное платье с замшевым лифом. За окнами опять сгустились тучи, предвещая ненастный день. Оконные стекла на северной стороне дома дребезжали от ветра, который со свистом проникал в щели.

Пэт вышла на лестничную площадку. Сквозняк усилился. На сей раз завывание ветра напомнило Пэт детский плач.

Я бежала вниз по лестнице. Я была очень напугана и плакала...

Мгновенная слабость заставила ее ухватиться за перила. Началось, подумала она лихорадочно. Этовозвращается.

По пути в офис сенатора Пэт чувствовала себя одинокой и несчастной. Она не могла избавиться от всепоглощающего страха, который захлестнул ее после этого мимолетного воспоминания.

Почему ей до сих пор так страшно?

Что она видела той ночью?

Филипп Бакли уже ждал Пэт. В полумраке кабинета его очки поблескивали еще более настороженно-враждебно, чем прежде. «Чего он боится? Похоже, считает меня британской шпионкой в лагере колониальных войск», — подумала Пэт.

Не удержавшись, она сообщила мистеру Бакли о своем впечатлении.

Тот ответил ледяной улыбкой.

— Если бы я считал вас британской шпионкой, вы бы и на милю не приблизились к колониальному лагерю, — заявил он. — Сенатор появится здесь с минуты на минуту. Может быть, вы пожелаете взглянуть на расписание? Это даст вам некоторое представление о ее загруженности.

Пока Пэт читала список посетителей, Бакли заглядывал в текст через ее плечо.

— Думаю, нам придется отложить встречу по меньшей мере с тремя из этих людей... Итак, вы просто посидите в кабинете сенатора и понаблюдаете за ее работой. Так вы сможете решить, какие эпизоды ее рабочего дня следует включить в передачу. Разумеется, если ей понадобится обсудить какие-нибудь конфиденциальные вопросы, вас попросят удалиться. Я поставил для вас стол в ее личном кабинете, чтобы ваше присутствие не слишком бросалось в глаза.

— Вы предусмотрели все, — сказала Пэт. — А как насчет чудесной широкой улыбки? Вы должны будете продемонстрировать нечто подобное перед камерой, когда мы начнем снимать.

— Я приберегу свою улыбку до тех пор, когда увижу окончательно отредактированную версию программы, — сухо пообещал Бакли, но немного расслабился.

Абигайль Дженнингс вошла в кабинет через несколько минут.

— Я рада, что вы здесь, — обратилась она к Пэт. — Мы не смогли связаться с вами, и я уже забеспокоилась, не уехали ли вы куда-нибудь.

— Мне передали ваше приглашение вчера вечером.

— Хм. Лютер не был уверен, сможет ли вас разыскать.

«Ах вот оно что — сенатору не терпится узнать, где я пропадала...» — пронеслась мысль у Пэт, но она не собиралась раньше времени раскрывать свои карты.

— Но уж теперь я стану вашей тенью, по крайней мере до конца работы над программой, — заверила она сенатора. — Вам, вероятно, еще успеет надоесть моя физиономия.

Абигайль никак не откликнулась на шутку.

— Я должна иметь возможность быстро связаться с вами, если потребуется. Лютер говорил, что вы хотели обсудить со мной некоторые вопросы. С моим расписанием дело обстоит так, что я часто до последней минуты не знаю, когда выпадет свободная минутка. Ну а теперь — за работу.

Пэт последовала в личный кабинет сенатора, где Абигайль сразу же погрузилась в изучение текущих дел. Один из докладов, положенных ей на стол, поступил слишком поздно, и сенатор резким тоном потребовала объяснений.

— Я должна была получить его еще на прошлой неделе.

— Мы не успевали собрать цифровые данные, — смущенно ответил Бакли.

— Почему?

— Просто не хватило времени.

— Когда не хватает времени в течение дня, то нужно использовать еще и вечера, — отрезала Абигайль. — Если кто-то из моих сотрудников собирается работать лишь от звонка до звонка, то пусть сообщит мне об этом.

В семь часов начался прием. Уважение Пэт к сенатору Дженнингс росло по мере того, как она следила за разговором с каждым новым посетителем. Лоббисты [7] от нефтяной промышленности; борцы с загрязнением окружающей среды; представители Совета ветеранов, требующие увеличения пособий... Совещание по подготовке нового билля о жилищном строительстве. Представитель финансовой инспекции об освобождении от налога лиц со средним доходом. Делегация граждан преклонного возраста, протестующих против сокращения бюджета в сфере социального обеспечения.

Когда собрался сенат, Пэт проводила Абигайль и Филиппа Бакли до палаты. Пэт не была аккредитована на время сессии, а следовательно, не могла занять место в журналистской ложе и направилась на балкон для гостей. Она видела, как сенатор с непринужденной улыбкой вошла в зал, на ходу приветствуя коллег, чья внешность оказалась на удивление разнообразной. Здесь были долговязые и коротышки, болезненно-тощие и тучные, кто-то с буйной шевелюрой, кто-то с аккуратной стрижкой, а кто-то — лысый. Несколько человек выглядели как университетские профессора. Женщин, кроме Абигайль, среди сенаторов было только двое: Клер Лоуренс из Огайо и Филлис Хольцер из Нью-Хэмпшира — независимая кандидатка, неожиданно для всех одержавшая победу над своими именитыми соперниками на выборах.

С особым интересом Пэт наблюдала за Клер Лоуренс. Младший сенатор от Огайо появилась на заседании в темно-синем вязаном костюме-тройке, уютно облегавшем ее ладную фигуру. Короткие, с проседью, волосы, вьющиеся от природы, мягкой волной обрамляли угловатое лицо. Пэт отметила то явное удовольствие, с которым коллеги приветствовали миссис Лоуренс, и взрывы смеха, сопровождавшие ее реплики. Клер Лоуренс относилась к тем редким людям, чьи остроумные замечания подхватываются на лету; ее быстрый ум помогал разрядить атмосферу в самых горячих схватках, и при этом она отнюдь не сдавала своих позиций.

Пэт написала в блокноте слово «юмор» и подчеркнула его двумя чертами. Абигайль справедливо считали серьезной и непреклонной. Неплохо бы включить в программу несколько забавных эпизодов, гармонично вплетая их в канву фильма.

Длинный настойчивый звонок призвал законодателей к вниманию. Старший сенатор от Арканзаса занял председательское место, принадлежащее заболевшему вице-президенту, и после краткого обсуждения процедурных вопросов предоставил слово старшему сенатору от Виргинии.

Абигайль встала и без намека на нервозность надела очки для чтения. Простая гладкая прическа подчеркивала изящество линий ее профиля и шеи.

— Всем вам хорошо известны библейские строки: «Господь дал, Господь и взял; да будет благословенно имя Господне», — начала она. — До недавнего времени наше правительство расточительно и необдуманно раздавало средства направо и налево. А теперь настойчиво пытается их отобрать у ранее облагодетельствованных людей. Но лишь немногие благословляют его за это. Конечно, коррекция социальных программ необходима. Но сейчас нам пора дать оценку тому, что уже сделано. Я убеждена, что пришло время реставрировать многие программы. Слово «потребитель» этимологически связано со словом «требовать». Безусловно, никто из вас, достопочтенные коллеги, не будет спорить с тем, что каждый человек в этой стране имеет законное право требовать пищи и крова...

Абигайль была великолепным оратором.

Она говорила больше часа, и аудитория наградила ее продолжительными аплодисментами. Когда сенаторы разошлись на перерыв, руководитель группы большинства поспешил к Абигайль с поздравлениями.

Пэт и Филипп подождали, пока сенатор наконец вырвется из толпы коллег и зрителей, окружавшей ее плотным кольцом, и вместе отправились в офис.