Сэнгоку Дзидай - Вязовский Алексей. Страница 20

— Это же сколько железа нужно, чтобы сделать такую пушку и припас к ней?! — первым ожидаемо заинтересовался Иемица.

— Много. Вот почему я вас тут собрал. Япония на пороге больших перемен. Португальцы принесли в нашу страну страшное оружие. Аркебузы уже нашли свое место на поле боя. Скоро ход дойдет и до пушек. Измениться все. Сейчас самураи воют с самураями. Десятки лет наши дворяне учатся сражаться, владеть мечом, луком, копьем. Всю жизнь идут по Пути Бусидо, совершенствуя свои навыки.

Но бесчестные дайме южных и северных кланов, в погоне за властью, скоро начнут и уже начали вооружать крестьян. Чтобы научиться метко стрелять из лука нужны годы. Чтобы научиться стрелять из ружья — нужен один месяц. Лук бьет на 250 сяку

[38]

, а у ружья дальность до 600 сяку.

Эх, хорошо иметь эйдетическую память!

Пушки стреляют еще дальше — продолжил я свою лекцию — убойную силу лука и ружей также нельзя сравнить. Постепенно, с совершенствованием фузей и аркебуз, пропадет необходимость в доспехах. А потом и в самураях. Каждый черноногий через пару недель муштры, пёрнув от счастья, свалит из аркебузы самурая в полном снаряжении. Еще до того, как этот доблестный, с родословной на пяти свитках самурай увидит крестьянина.

Надо было видеть глаза кузнецов. У Мито они стали квадратными от удивления, а у Амакуни налились кровью от ярости. Я, конечно, утрировал сильно. Преувеличил дальность боевого применения ружей, преуменьшил защитные качества доспехов. Да и самураи протянут еще лет 300 до реставрации Мейдзи. Впрочем, этим они будут обязаны Сакоку — политике самоизоляции Японии от внешнего мира. Военная аристократия в Европе исчезнет еще раньше. Уже сейчас в тех же Нидерландах с испанцами воюют в основном наемники.

— Если вы правы, господин дайме, это мерзко, это… святотатство! — ударил кулаком по татами Амакуни — надо сейчас же написать сёгуну, чтобы тот запретил бесчестное оружие гайдзинов. Я лично поеду ко двору и буду просить правительство казнить южных варваров! Слава Будде, меня немного знают в Киото.

— Поздно, Амакуни-сан — печально покачал головой я.

— Ёкай [39] выпущен из кувшина — переиначил я на японский лад арабскую пословицу про джинна вылезшего из бутылки.

После того, как я нагнал жути на кузнецов, разговор удалось перевести в деловое русло. Нет, конечно, я и мои самураи шли и будут идти путем Бусидо! Но надо же иметь козыри в рукаве. Мы не будем применять первыми огнестрельное оружие — заверил я металлургическую общественность Сатоми — но иметь его обязаны. Посему, давайте подумаем, как нам перейти от сыродутного железа к плавке.

Тут я подсунул кузнецам схему простенькой домны. Двойной усеченный конус, сужающийся к верхней, открытой части печи.

— Вот тут — я опять воспользовался палочками для демонстрации работы домны — загружается руда и уголь. Здесь отверстие для фурмы — трубы, через которую мы будем нагнетать воздух. Воздуха нужно много, поэтому меха будут работать от водяного колеса. Вал водяного колеса снабдим кулачками, которые будут оттягивать крышки клинчатых кожаных мехов. Высота домны — 3, 4 метра. Делать ее нужно сразу из жаростойкого кирпича. Вот отсюда следует выпускать шлак. Вместе со шлаком будет выходить чугун. Это такое железо, которое вам покажется бесполезным, его нельзя ни ковать, ни сваривать. Он очень хрупок. Однако чугун весьма полезен. Во-первых, его можно использовать как сырье вместе с рудой, т. е. отправлять в переплавку. Во-вторых, из него можно лить разные заготовки, такие же как из меди — колокола, котлы и самое важно пушки. Делаете из жаростойкой глины формы, льете в нее чугун и товар готов. Только если медь — дорогой и редкий металл, то чугуна у вас будет с одной плавки выходить до 90 моммэ

[40]

!

Кузнецы от удивления покачали головой. И тут же засыпали меня вопросами: Откуда я все это знаю? Зачем так сильно нагнетать воздух? Сколько нужно руды и угля? Как долго длиться плавка?….

— Плавка длиться 15 часов, разогрев печи еще часа три — напряг мозг я — После слива чугуна и шлака, внутри печи будет лежать ковкое железо в крицах, а сверху криц — сталь, самый ценный металл. Его можно пускать на любую режущую поверхность — мечи, серпы…

По поводу нагнетания воздуха я упомянул важность высокого жара в печи, который невозможно достичь ручными мехами. Про науглероживания ничего объяснять не стал. Объемы руды и угля порекомендовал установить путем проб и ошибок. Ну а на самый главный вопрос — откуда я все это знаю — сослался на тайный трактат уже упомянутого Чэнь Гуя, который мои шпионы выкрали у китайцев. Нет, трактат я показать кузнецам не могу, достаточно того, что рассказал.

Решили, что под домну делаем отдельный союз дза. У каждого из нас будет треть доли. Свои доли кузнецы могут внести рудой, углем, кирпичом и работой. Я вношу деньги и участок у ручья или реки, который подберут мастера под домну. Обговорили номенклатуру. Меня в первую очередь интересовали пушки. Я подозревал, что тот чугун, который пойдет с первых плавок, вряд ли можно будет использовать под орудия, но надеялся, что постепенно качество улучшится. Тем более мы сразу миновали стадию каменных ядер — а зачем они нужны, если можно сразу лить чугунные, а это в свою очередь означает возможность «поиграть» с калибром и толщиной стенок.

— И последнее — подошел к самому важному я — не позднее чем через три дня мне нужно пятьсот проволочных ежей.

Противоконно-противопехотное заграждение под названием чеснок уже давно известно цивилизации. Но вот в Японии — это новость, требующая осмысления. А не противоречит ли Бусидо? Пришлось дать слово дайме, что не противоречит. А как делать? Банально — ковка и сварка двух гвоздей, так, чтобы один все время торчал вверх.

Глава 10

Закончив с кузнецами и выдав им направление к моему казначею, я принял священника и обоих управляющих городом. С коор-бугё и Мияги Маэ я особо церемониться не стал и сразу выкатил им требования открытия публичных школ при каждом монастыре, дза и кабунаками. Помня, с какими трудностями пробивало себе путь всеобщее образования, я сделал ставку на традиционную японскую послушность. Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Дайме приказал учить всех детей чтению, счету, истории (благо есть что рассказать — первый император Японии Дзимму датируется аж 711 веком ДО нашей эры!), географии — жители Сатоми взяли под козырек. Плюс я разрешил всем профессиональным союзам учить собственным дисциплинам. Как и ожидалось, если светская и духовная власть Тибы если и удивилась, то не показала этого ни одним мускулом. Какой срок обучения? С какого возраста? Как быть с детьми крестьян, которые не знают своего возраста? Кто будет платить? Сколько школ открывать?

Пока решили открыть три школы в Тибе, две в Итихаре (для этих целей я командировал в бывший город дяди одного из коор-бугё), и по одной в крупных деревнях. Деньги на первоначальном этапе выделял лично я, из казны дайме. Проект оценили в две тысячи коку в год — оплата учителям, которых решили набрать из монахов, покупка базового инвентаря — столов, стульев и самое дорогое — бумага для учебников. Эх! Чую не обойтись мне без печатного производства. А ведь так не хотелось связываться с наборщиками, выделкой бумаги. Сразу даю команду найти и нанять мне хорошего печатника. Пусть даже и в столице.

Что касается вопроса, когда принимать детей в школу… тут я слегка сбойнул и задумался над возрастом. Вроде бы испанские миссионеры столкнулись с такой же проблемой в Африке. Дети и их родители не всегда знали год рождения и как определить, что чаду пора в школу было не понятно. Однако нашлось оригинальное решение. Если ребенок может левой рукой достать через голову правое ухо — значит пора. Ну, а если нет — приходи на следующий год. Этот забавный выход я и предложил моим японцам.