Бархатная клятва - Деверо Джуд. Страница 13

— Нет, — проговорила Джудит. — Я не поверю, что все мужчины таковы.

— Тогда тебя, подобно мне, ждет жизнь, полная страданий. Если бы я знала об этом, когда мне было столько же, сколько тебе, моя жизнь сложилась бы иначе. Я верила, что люблю твоего отца. Я даже говорила ему об этом. А он смеялся Надо мной. Известно ли тебе, как это ужасно, когда ты открываешь мужчине свое сердце, а он смеется над тобой?

— Но ведь мужчины тоже любят женщин… — начала Джудит. Она была не в силах поверить в то, о чем говорила мать.

— Они любят женщин, но только тех, в чьей постели они спят, а когда им становится скучно, они переносят свою любовь на других. Женщина имеет власть над мужчиной тот короткий период, когда он еще не успел узнать ее и когда физическая близость окружена ореолом тайны. Тогда он будет «любить» тебя, и ты сможешь управлять им. Джудит встала и повернулась спиной к матери.

— Невозможно, чтобы все мужчины были такими. Гевин… — Она не смогла закончить. Элен забеспокоилась и подошла к дочери.

— Только не говори мне, что ты влюблена в него. О Джудит, моя дорогая Джудит, неужели семнадцать лет, проведенные в этом доме, ничему тебя не научили? Когда-то твой отец был таким же. Ты можешь не поверить, но и я была красива и нравилась ему. Неужели ты считаешь, что мне хочется говорить об этом с моим единственным ребенком? Я готовила тебя к служению церкви, я пыталась защитить тебя. Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Ты должна с самого начала поставить себя с ним должным образом, и только в этом случае он будет считаться с тобой. Никогда не показывай ему, что боишься. Твой страх сделает его сильнее. Если ты с первого мгновения будешь предъявлять ему требования, он научится слушать тебя, — но стоит немного промедлить, и будет поздно. Появится другая женщина и…

— Нет! — воскликнула Джудит. Элен с грустью взглянула на нее. Она понимала, что не способна спасти дочь от ожидавших ее страданий.

— Я должна возвращаться к гостям. Ты пойдешь со мной?

— Нет, — тихо ответила девушка. — Не сейчас.

Мне надо подумать.

Элен пожала плечами и ушла. Она была не в состоянии что-либо сделать.

Джудит сидела на каменной скамье, подобрав ноги и положив голову на колени. Она защищала своего мужа. Она находила сотни доказательств тому, что Гевин не похож на ее отца, в то же время понимая, что эти доводы — плод ее воображения.

Ее размышления были прерваны скрипом открывающейся калитки. В сад вошла очень худая девушка. Джудит сразу же узнала ее. Ее яркий наряд имел целью привлекать внимание людей. Левая часть корсажа была сшита из зеленой тафты, правая — из красной. На юбке цвета расположились в обратном порядке. Все свидетельствовало о том, что она пришла сюда с какой-то целью. Джудит наблюдала за ней из своего укрытия в зарослях жимолости. При первой встрече ей показалось, что Элис Вейланс красива, теперь же она поняла, что ошиблась. У нее оказался срезанный подбородок и слишком тонкие губы. Ее глаза сверкали как льдинки. За стеной послышались тяжелые мужские шаги, и Джудит собралась было выскользнуть через потайной ход, которым воспользовалась ее мать. Она не хотела мешать любовникам, но первые слова, донесшиеся до нее, заставили ее остановиться. Она узнала этот голос.

— Зачем ты просила меня о встрече? — напряженно спросил Гевин.

— О Гевин, — проговорила Элис, протягивая к нему руки. — Ты так холоден со мной. Неужели ты забыл меня? Неужели твоя любовь к молодой жене так сильна?

Джудит увидела, как Гевин нахмурился. Он не прикасался к этой женщине, но и не отодвигался от нее.

— И ты считаешь возможным говорить со мной о любви? Я умолял тебя стать моей женой. Я отказывался от приданого. Я предложил заплатить твоему отцу то, что ему пришлось бы отдать Чатворту, но ты не соглашалась.

— Ты обвиняешь меня в этом? — возмутилась она. — Разве я не показывала тебе синяки, которыми наградил меня отец? Разве я не рассказывала тебе, как он запирал меня и оставлял без хлеба и воды? Что мне было делать? Когда у меня появлялась возможность, я встречалась с тобой. Я отдала тебе все, что можно отдать мужчине, а теперь ты обвиняешь меня. И уже влюбился в другую. Признайся, Гевин, ты когда-нибудь любил меня?

— Зачем ты говоришь о том, что я влюбился в другую? Я ничего подобного не утверждал. — Раздражение в его голосе только росло. — Я согласился жениться только потому, что сделка была очень выгодной. Я получаю земли и титул, как ты первая успела заметить.

— Но когда ты увидел ее… — торопливо произнесла Элис.

— Я мужчина, а она красива. Естественно, я был доволен.

Джудит хотелось уйти. С того мгновения, когда она увидела мужа рядом с блондинкой, ее не покидало желание уйти отсюда, но ее тело, казалось, превратилось в камень, она не могла пошевелиться. Каждое слово Гевина подобно острому ножу вонзалось в ее сердце. Он умолял эту женщину выйти за него замуж, а потом женился на Джудит из-за ее богатства. Запасной вариант! Какой же она была дурой! Она вообразила, будто их робкие ласки — это признак зарождающейся любви. А все оказалось совершенно иначе.

— Значит, ты не любишь ее? — настаивала Элис.

— Как я могу ее любить? Я провел с ней всего несколько часов.

— Но ты мог бы полюбить ее, — ровным голосом сказала Элис и отвернулась. Когда она вновь обратила к нему лицо, в ее глазах стояли слезы — огромные, очаровательные, сверкающие слезы. — Ты можешь утверждать, что никогда не полюбишь ее? — Гевин молчал. Элис тихонько вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. — Я надеялась, что нам удастся увидеться здесь. Поэтому захватила с собой немного вина.

— Я должен возвращаться.

— Это не займет много времени, — ласково проворковала Элис и потянула Гевина к скамейке у стены.

Джудит словно завороженная наблюдала за Элис. Перед ней была великая актриса. Как же мастерски она умела вызывать слезы, ткнув ногтем в уголок глаза. Джудит все видела. Речь Элис была преисполнена трагизма. Джудит следила, как она осторожно устраивается на скамье, стараясь не помять свое платье из тафты, разливает вино в два больших кубка. Четкими, продуманными движениями она медленно сняла с пальца кольцо с крупным камнем, открыла его и высыпала в вино белый порошок.

Она успела отпить несколько глотков, когда Гевин выбил кубок из ее рук.

— Что ты делаешь? — закричал он.

Элис в изнеможении откинулась на стену.

— Я хочу покончить счеты с жизнью, любимый. Я могу вынести все испытания. Я могу смириться с тем, что выхожу за другого, а ты женишься на другой, но для этого я должна знать, что ты любишь меня. Без этою мне не жить. — Ее веки медленно опустились, а на лице отразилось такое спокойствие, как будто она уже превратилась в ангела Божьего.

— Элис, — произнес Гевин и обнял ее, — ты не должна этого делать.

— Мой дорогой Гевин, ты не понимаешь, что любовь значит для женщины. Без нее я мертва. Зачем продлевать агонию?

— Как ты можешь говорить, что я не люблю тебя?

— Ты действительно любишь меня, Гевин? Меня и только меня?

— Конечно. — Он наклонился и поцеловал ее в губы.

В свете заходящего солнца искусственный румянец Элис стал глубже. Ее темные ресницы отбрасывали на щеки таинственные тени.

— Поклянись! — твердо сказала она. — Ты должен поклясться, что будешь любить только меня и никого больше.

— Клянусь, — произнес Гевин. Элис быстро поднялась.

— Я должна вернуться до того, как меня начнут искать. — Похоже, она полностью пришла в себя. — Ты не забудешь меня? Даже сегодня ночью? — прошептала она, приблизившись к его губам и засунув руки под кафтан. Она не стала дожидаться ответа, а выскользнула из его объятий и убежала.

Звук хлопнувшей калитки заставил Гевина повернуться. За его спиной стояла Джудит, ее глаза и платье горели огнем в лучах солнца.

— Великолепный спектакль, — заметила она. — Я давно не видела такого захватывающего представления. Этой женщине надо попытать себя на театральных подмостках Лондона. Я слышала, что им не хватает хороших фигляров.