Бархатная клятва - Деверо Джуд. Страница 58

— Мы должны поговорить, — схватив ее за руку, произнес Гевин. — Серьезно и без злости.

— Разве между нами может быть другое чувство, кроме злости? Говори, что собирался… я сгораю от нетерпения.

Выражение лица Гевина смягчилось.

— Твоя беременность тяготит тебя?

Джудит руками прикрыла живот и вздернула подбородок.

— Этот ребенок никогда не будет мне в тягость.

Гевин перевел взгляд на реку. Создавалось впечатление, что он пытается разрешить мучившую его проблему.

— Оценивая все случившееся, я считаю, что ты руководствовалась исключительно благими намерениями, отдавая себя в руки Демари. Мне известно, что ты не любишь меня, но ведь в плену оказалась и твоя мать. Только ради нее ты шла на риск. — Джудит, нахмурившись, кивнула, — Я не знаю, что произошло после твоего появления в замке. Возможно, Демари был ласков с тобой, а ты нуждалась в добром отношении. Возможно, что он предложил тебе свою заботу еще на свадьбе. — Джудит охватила такая страшная ярость, что она лишилась способности произнести хоть слово. — Что касается ребенка, то можешь оставить его, я не прогоню тебя, как, очевидно, должен был бы. Если бы я знал всю правду, то, наверное, пришел бы к выводу, что в случившемся есть и моя доля вины. Я буду заботиться о ребенке как о своем собственном, и он получит в наследство часть твоих земель. — Гевин замолчал и взглянул на жену. — Ты ничего не хочешь сказать? Я попытался быть честным… и справедливым. Не могу поверить, что ты можешь потребовать большего.

Джудит понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки.

— Справедливым! Честным! — цедила она сквозь зубы. — Тебе не знакомы эти слова! Послушай, что ты несешь. Ты с готовностью признаешь, что я приехала в замок с добрыми намерениями, и тут же смертельно оскорбляешь меня.

— Оскорбляю? — удивленно переспросил Гевин.

— Да! Оскорбляешь! Ты считаешь, что я могу так низко пасть, по собственному желанию отдав себя человеку, который угрожает моей матери и мужу, — ведь перед лицом Господа ты являешься мне мужем! Ты говоришь, что я нуждалась в добром отношении! Да, правильно, потому что я никогда не видела подобного отношения от тебя. Но я не настолько безмозгла, чтобы нарушить данные перед Богом клятвы ради капли внимания. Однажды я нарушила клятву, но больше не сделаю ничего подобного. — При этом воспоминании щеки Джудит запылали, и она отвернулась.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — начал Гевин, распаляясь. — Ты говоришь загадками.

— Ты намекаешь на то, что я якобы нарушила супружескую верность. Что здесь непонятного?

— Ты носишь чужого ребенка. Как мне еще назвать это? Я предложил заботиться о ребенке. Ты должна быть благодарна, что я не прогнал тебя.

Джудит пристально посмотрела на него. Он не спросил, его ли это ребенок. Он просто принял на веру слова Уолтера. Еще на свадьбе мать Джудит сказала, что мужчина скорее поверит самому последнему крепостному, чем своей жене. Это верно. А если бы Джудит отрицала, что спала с Уолтером? Поверил бы он ей? Нет никакой возможности подкрепить ее слова доказательствами.

— Тебе больше нечего сказать? — настойчиво произнес Гевин. Джудит продолжала молча смотреть на него. — Значит, ты принимаешь мои условия?

Ладно, она будет играть по его правилам.

— Ты говоришь, что отдашь ребенку мои земли. Ты жертвуешь малым.

— Я разрешаю тебе остаться! Я мог бы прогнать тебя.

Джудит рассмеялась.

— Тебе ничто не мешает сделать это в любой момент. У мужчин есть такое право. Ты будешь содержать меня, пока тобою движет желание. Я не так глупа. Я хочу нечто большее для своего ребенка, чем просто наследство.

— Ты требуешь платы?

— Да, за то что приходила к тебе в замке. — Эти слова причиняли боль. Сердце Джудит разрывалось от страданий, но она изо всех сил скрывала это.

— Что же ты хочешь?

— Чтобы мою мать выдали замуж за Джона Бассетта. — Глаза Гевина широко раскрылись от изумления. — Ты ее ближайший родственник, — добавила Джудит. — Ты имеешь на это право.

— Джон Бассетт…

— Не надо. Я и так все знаю. Но разве ты не видишь, как она его любит?

— При чем здесь любовь? В первую очередь надо принимать в расчет собственность, наши владения, которые следует объединить.

Джудит коснулась его руки и подняла на него молящий взор.

— Ты не знаешь, что это такое — жить без любви. Твое сердце уже отдано, и у меня нет надежды на подобное чувство. Но моя мать никогда не любила так, как любит сейчас Джона. В твоей власти дать ей то, в чем она нуждается. Умоляю тебя, не позволяй злобе, направленной на меня, возобладать над тобой и лишить других людей счастья.

Гевин не сводил с нее глаз. Даже ее красивая внешность не помешала ему увидеть в ней женщину, страдающую от одиночества. Неужели он действительно был столь суров с ней, что ей понадобился Уолтер Демари, пусть даже на несколько мгновений? Она сказала, что он отдал свое сердце, однако в тот момент он даже не мог воспроизвести в памяти образ Элис.

Гевин обнял Джудит. Он вспомнил, как она испугалась, когда кабан загнал ее на дерево. Охваченная страхом и дрожащая — и в то же время преисполненная смелости противостоять врагу, как будто у нее хватит сил одной сразиться с драконом.

— Я вовсе не ненавижу тебя, — прошептал он, прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее волосы. Однажды Рейн спросил, что произошло с Джудит, и сейчас Гевин задавал себе тот же вопрос. Нет ли его вины в том, что она носит чужого ребенка, — ведь он оставил ее без защиты? Гевин отдавал себе отчет, что за все время их совместной жизни он был ласков и нежен с ней только раз. В тот день, который они провели в лесу. Он ощутил укол совести: тогда главной его целью было задобрить ее, чтобы вернуть в свою постель. Он думал только о себе. Он наклонился и подхватил Джудит на руки, потом сел, прислонившись спиной к дереву. — Расскажи мне, что произошло в замке.

Но Джудит не могла поверить ему. Каждый раз, когда она надеялась, что все ссоры забыты и между ними воцарились доверие и взаимопонимание, ее слова оборачивались против нее же. Но ей так приятно чувствовать его тело. «Только эти ощущения и остались нам», — подумала Джудит. Только страсть еще соединяет их. Не любовь и взаимопонимание, или, по крайней мере, доверие.

Джудит пожала плечами, не желая показать, какие мысли владеют ею. Ее губы почти касались его шеи.

— Теперь все кончено. Об этом лучше не вспоминать.

Гевин нахмурился. Ему хотелось настоять на своем, но ее близость заставила его отбросить все вопросы.

— Джудит, — прошептал он и прижался губами к ее губам.

Обвив руками шею Гевина, она притянула его к себе. Ее тело мгновенно воспламенилось желанием. Все размышления о взаимопонимании и доверии канули в Лету.

— Я скучал по тебе, — проговорил он. — Знаешь, когда я в первый раз увидел тебя в замке Демари, то подумал, что умер. — Джудит закинула голову, подставляя его поцелуям изящную шейку. — Ты была подобна ангелу, осветившему своей красотой… это место. Мне было страшно дотрагиваться до тебя, я боялся, что ты плод воображения, — нет, я боялся, что если ты настоящая, то мое прикосновение может уничтожить тебя. — Он потянул за шнуровку.

— Я очень даже настоящая, — улыбнулась Джудит.

Это еще сильнее подстегнуло Гевина, и он, повернув ее лицом к себе, приник к ней в страстном поцелуе.

— Твои улыбки — гораздо большая редкость и драгоценность, чем бриллианты. Мне нечасто доводилось видеть их. — Внезапно он вспомнил о чем-то, и его лицо потемнело. — Я был способен убить вас обоих, когда увидел, как Демари касается тебя. — Джудит с ужасом взглянула на Гевина, потом попыталась оттолкнуть его. — Нет! — воскликнул он и сжал ее еще сильнее. — Значит, ты давала ему больше, чем согласна дать мне, своему мужу?

Преодолев сопротивление, Джудит высвободила руку и со всей силы ударила его по щеке. Глаза Гевина запылали яростью, и он, схватив ее за руку, сдавил пальцы так, что едва не сломал. Вдруг он поднес ее руку к губам и поцеловал.