Механик её Величества - Иващенко Валерий В.. Страница 8

Небрежно прислонивший наушник к уху гэбэшник сначала поскучнел. Затем еле заметно покраснел. А под конец даже скривился и только вздохнул, возвращая обратно шлемофон.

– Лейтенант, пристегнись, сейчас болтанка будет, - с явной неохотой распорядился он для виду задремавшему напарнику. - Да и командир здешний гневаться изволят…

Под пристальным взглядом механика оба завозились с ремнями. Подогнали, защёлкнули пряжки и выжидательно посмотрели с намёком - да уйдёшь ты или нет? Александр вполсилы дёрнул, проверяя, кивнул в ответ и пошёл с обходом дальше. Хоть и осмотрел уже всё по два раза - а всё ж дело прежде всего. Проверил даже запасы воды и пайков, собственноручно заглянул в лючок на спрятанную в фюзеляж стойку носового шасси. И даже фонариком озабоченно присветил - не протекает ли гидравлика?

Добравшись наконец до наглухо запертой дверцы в бронированной перегородке, отделяющей пилотскую кабину от остальных отсеков, он подключился к здешней розетке и доложился - всё в порядке. Замок на двери щёлкнул, а голос Бати в шлемофонах деловито и коротко ответил:

– Заходи, и прикрой за собой, от тех архаровцев…

В кабине совершенно неожиданно Александр почувствовал запах хорошего кофе. Угостившись из термоса, коим Аничкина снабдила напоследок одна зарёванная связистка из штаба, механик сел на откидное креслице возле радиста и некоторое время слушал, как оба пилота препирались по поводу какого-то там пеленга. Тыкая пальцами в карту, они мало-помалу пришли к тому, что называют нынче новомодным словом "консенсус".

"А по мне, так согласие" - механик улыбнулся и стал прислушиваться к словам Бати более внимательно.

– Вот здесь Сушки с нашей базы отцепляются, нас подхватывают МиГи двадцать пятые из Барановичей. Разворачиваемся, набираем девять тысяч и прём строго на север, - недрогнувший палец генерала провёл линию по карте. - Там нас встречают и ведут дальше балтийцы и североморцы… ну, а потом… потом как написано в лётном задании. Вопросы?

Вопросов не оказалось.

Третий час за обшивкой свистел рассекаемый воздух, а на крыльях горделиво гудели двигатели. Делать решительно было нечего - но Александр упрямо лазил по всем отсекам, проверяя и перепроверяя. Ведь именно от скуки и безделья в голову всякая дурь лезет. А коль руки заняты, то глядишь, и человеком станешь со временем.

Механик кропотливо подрегулировал компенсатор забортного давления. Завинтил крышку, не без улыбки щёлкнул по застывшей отметке дифманометра. Работает как часики, зараза, куда ж оно у меня денется?

А бешено вращающиеся винты упрямо рвали в клочья разреженный воздух и отбрасывали назад, толкая серебристо-зелёную птицу строго на север. Минуты утекали за минутами вслед за пройденным расстоянием, складываясь в часы. Несуетливо механик взял на себя обязанности стюарда, разогрел в доставшейся от гражданки духовке пайки. Накормил и напоил заботливо всех - сначала Вовку и своих лётчиков, естественно. И даже любезно показал мающемуся тихарю, где здесь туалет.

Внизу уже показались бескрайние ледяные поля Арктики, и тут ожили бортовые динамики. Чуть искажённым голосом Палываныча они проскрежетали:

– Готовьтесь, воздухоплаватели! Прыгаем вверх. Проверить ремни и кислородные аппараты!

Механик, коротавший время в обществе двух молчаливых как по уговору и хмурых гэбэшников, показал им, как пользоваться столь простым приспособлением, а затем сбегал в хвостовой отсек. Ободряюще улыбнулся бледному с непривычке пацану, сунул ему в руки маску на шланге, ткнул пальцем в кнопку клапана - тот понял с полуслова. Даром, что ли, тоже в железках волокёт…

Выглянув в бортовой иллюминатор, он пронаблюдал, как пара сопровождавших их МиГов покачала крылышками и, блеснув на прощанье плоскостями в свете заходящего солнца, отвернула обратно на базу. Двигатели, выведенные железной и неумолимой рукой Бати с крейсерского хода на полный, с новой силой потянули самолёт вперёд - и тот снова упрямо полез в густо-фиолетовую синь бездонного неба.

– Вижу первую отметку! - в усталом голосе Аничкина прорезался на миг мальчишеский азарт, когда далеко впереди зелёным светом вдруг осветился контур немалого размера квадрата. - Туда, Батя?

Генерал удивился про себя этакому изыску технической мысли - и преизрядно. Но виду не подал.

– Доворачиваем влево… ещё градус… плюс сто по высоте… держим…

– Держим…

– Есть первая отметка, - удовлетворённо выдохнул старый лётчик, совместно с молодым направляя тяжёлую неповоротливую машину точно в створ.

Однако через несколько секунд он уже матюгнулся и рванул штурвал на себя, в неимоверном усилии вырывая ИЛ. Стоит признать, что второй пилот отреагировал не менее эмоционально. Шутка ли - летящий на изрядной высоте самолёт вдруг, как оказалось, уже пикирует прямо в океан - чистый и без единой льдины. Да бешено вращающийся альтиметр показывает едва ли полкилометра! И едва они совместными усилиями выровняли полёт, как от озабоченно работающего со своей аппаратурой радиста донёсся встревоженный возглас:

– Командир, полный отказ связи! Приводные маяки не фиксирую, спутниковые каналы отшибло, связи с базой нет.

Переглянувшись с измотанным Александром, которого во время всех этих перипетий жестоко трясло на его курином насесте, Батя неожиданно улыбнулся.

– Семёнов, атмосферные помехи принимаются?

Тот вслушался, быстро вращая верньеры.

– Так точно!

Генерал кивнул и негромко заметил в ответ.

– Так и должно быть - сюда радио не добивает. Просканируй все каналы - есть хоть что-то?

Тот несколько минут шаманствовал над своими рациями и радарами, но в конце концов сдался.

– Батя, чисто, словно всё вымерло.

Командир кивнул победно, и перекинул тумблер громкой связи.

– Первая отметка пройдена! Пятнадцать минут всем оправиться и осмотреть самолёт. Затем идём ко второй отметке!

Однако едва сухой щелчок возвестил, что Батя отключился, как по всему самолёту из динамиков тут же прорвался взволнованный голос стрелка из задней турели.

– Командир, с пяти часов нас атакуют… Матка боска, да это же "мессеры"! - от волнения давно обрусевший поляк помянул ещё какие-то страхолюдства.

Командир грозно рявкнул и поинтересовался в ответ, что Стахович пил сегодня с утра. Какие могут быть мессершмитты в наше время? Но сержант подтвердил - да обычные Ме-109 времён Второй Мировой, с жёлтой камуфляжной раскраской. Ещё было слышно, как Чередниченко бурчит себе под нос:

– С жёлтой? Не иначе как из Африканского корпуса Роммеля - но как они?..

И не успел командир вселить в экипаж уверенность своей предписанной уставами находчивостью и невозмутимостью, как весь самолёт мелко задрожал, словно по нём сыпанули горсть гороха. А прямо перед лицом оцепеневшего Александра в обшивке появились несколько дырочек, ударивших в лицо тугими струйками ледяного воздуха.

– Кррва мать! - матюгнулся из хвоста Стахович, отключился, и тут же - Пом-Пом-Пом! - гневно заговорили его пушки.

Стрелок из верхней турели тотчас же поддержал его, и весь центральный отсек стал заполняться тухловатым пороховым дымком. Кувыркаясь, через лючок посыпались нелепо блестящие латунные гильзы. Одна из них, звякнув, врезала механику по плечу - и тот подхватился словно обжёгшись.

– В соседнем отсеке несколько листов дюраля - прикройте дополнительно груз! - бросил он уже на бегу.

Ещё успел заметить, как гэбэшники понимающе кивнули и подхватились с мест. А сам он уже нёсся в хвост - там ведь Вовка, в самой опасной зоне! На бегу молодого механика швыряло от борта к борту - то пилоты пытались маневрировать неуклюжим лайнером, стараясь хоть как-то сбить прицел и не дать себя просто расстреливать. Послышался басовито-заунывный гул чужих двигателей, и в рваных дырах обшивки промелькнули тени.

– Обогнали, - зарычал Александр от бессильной злости. - Щас на второй заход пойдут.

Уж фильмы-то "про войну", а особенно про лётчиков он не пропускал никогда. И уже вытаскивая от испуга впавшего в столбняк мальчишку в центральный отсек, он вдруг вспомнил - где-то читал, что у обычных "мессеров" потолок низковат. То есть, предельная высота у них вроде не очень. Запихнув скукожившегося, пытающегося занимать как можно меньше места Вовку в "тень" от широкого ящика с грузом, он тут же бросился в кабину.