Не убояться зла - Иващенко Валерий В.. Страница 54

— Ну откуда у нее дети?… — не в лад пробормотала углубившаяся в свои мысли почтенная мать-баронесса, но Valle с уыбкой поправил ее:

— Гм, ваша светлость — не вынуждайте меня объяснять, почему и откуда берутся дети!

От хохота четверых молодых проказников едва не попадали из своих гнезд удивленно перемигивающиеся звезды. И даже старшая Лаки деликатно посмеялась, несколько привыкнув за седьмицу к рискованной, на грани фола манере общаться нынешней молодежи.

В это время Джейн насторожилась. Она повернулась в сторону скрывшейся за пологим холмом деревни. Остатки улыбки испарились с ее еще светящегося от смеха лица.

— Мой лорд, кто-то из волшебников сюда спешит. Да на коне — не иначе, как что-то срочное и весьма важное.

В самом деле, не прошло и полквадранса, как из-за холма вымахнул всадник, бешено погоняющий свою лошадь. Высекая редкие искры подковами по иной раз попадающимся на дороге кремням, та неслась как на скачках — широким и размашистым галопом. Резко осадив ее, всадник спрыгнул из седла и откинул плащ. Это оказалась та самая Мастер Воды, что поселилась в постоялом дворе под видом почтенной небогатой горожанки.

— Барон, сообщение от Мэтра, — так слегка завуалированно при посторонних называли начальника Тайной палаты Берковича. — Сообщение три-один. Повторяю, три-один.

— Заткните уши! — коротко и громко рявкнул Valle дамочкам. И едва те, огорошенные донельзя, послушались, как он длинно и витиевато выругался. Ведь сигнал три-один в переводе на нормальный язык означал примерно то же, что пожар в доме, ураган у детской колыбели и вообще — вселенский потоп.

Заметив по губам, что их светлость чернокнижник прекратили выдавать флотские загибы, магичка вынула пальчики из ушей и достала из специально нашитого внутреннего кармана свой шар связи. Миг-другой проделала с ним недоступные чернокнижнику манипуляции, сопровождая их некими магическими импульсами, и вот из темной глубины хрусталя брызнул свет. И вместе с ним прорезался взволнованный и чуть искаженный голос мага, почти неотступно следующего за шефом тайной службы…

— Как это произошло? — глухо спросил он.

Перед глазами его то и дело норовила встать в полный рост пелена забытья, пронизанная багровыми молниями. А из-за нее во всей своей неприглядности выплывала мысль, что не один он владеет тайными обрядами Тьмы. Не одному ему доступны покрытые темнотой тропы и Силы.

Осунувшийся и бледный сыскарь, знакомый Valle по некоторым прошлым делам совместно с Тайной Палатой, угрюмо проворчал:

— После полуночи в соседнее баронство прискакал на взмыленном жеребце посыльный отсюда. Сразу к магу, у которого шар имелся. Тот доложил в нашу контору…

А на широкой и пыльной деревенской площади у их ног алым огнем светилась огромная пентаграмма. Сделанная по всем правилам, и даже с учетом ослабшего созвездия Змеи. А в центре — в центре находилось то, что осталось после грамотно проведенной Мессы от паренька. Того самого паренька, которого Valle выкупил у умирающей деревенской ведьмы в приграничной к Королевству Всадников деревушке. Белобрысая головка десятилетнего мальчонки запрокинулась, и даже сквозь подсыхающие на лице потеки крови виднелась на лице страшная, невыносимая предсмертная мука. Руки и ноги его были накрепко привязаны к вбитым в землю колышкам, а вместо тельца…

— Когда мы прибыли, он еще живой был, — с ненавистью продолжал коронный. — Изрезали его точно как в том, ну, том самом…

Он запнулся, не осмеливаясь назвать полное имя тайного обряда чернокнижья. Да, все верно — по спине Valle жар прокатился пополам с ледяным крошевом — жертва должна быть не только жива во время процедуры, но даже и в сознании. Это что же, мальчонку живым выпотрошили и разделали?

На миг испытав омерзительную тошноту — сам он такой Мессы никогда не проводил, хотя подробности и принципы вызубрил назубок — молодой чернокнижник глухо зарычал.

Неведомо, какими бы мерзкими поступками или словами он излил бы свою ненависть к неведомому некромансеру, но из-за развалин дома стрелой вылетела растрепанная, заплаканная и все же радостно поблескивающая глазами Джейн.

— Мой лорд, Брен жив и срочно требует вас!

Капитан баронской дружины, еще час назад бывший крепким, здоровым и красивым парнем, лежал на остатках разнесенного в щепу сруба. Разорванный ударом воздушного хлыста почти пополам, он все же выжил. Выжил и продержался до того мига, когда к нему подоспел целитель.

Еле заметного шевеления изуродованной кисти хватило, чтобы барон встал на колени у останков искалеченного капитана и осторожно стер пот с его покрытых испариной висков.

— Ближе, — проклекотали розовые пузыри, выступившие на губах Брена.

И когда Valle приблизил свое лицо к бледному и окровавленному лицу парня, тот каким-то чудом пошевелился. Достав из-за подкладки обгорелой кольчуги небольшую серебряную коробочку, в которой обычно хранят безделушки или табак, он откинул крышку и вытряхнул оттуда деревянную щепку.

— Вот, — прохрипел он, немилосердно терзая осколками ребер многажды проткнутые легкие. — Вот эта капелька… я болтом зацепил гада…

И откинулся, побледнев так, что Valle заорал на целителя страшным голосом.

— Нет, ваша светлость, — вздохнул тот и покачал головой. — Я однажды исцелил парня, в которого попали глыбой из катапульты. Чайной ложечкой остатки соскребал с крепостной стены — и все же исцелил. Но после такого магического удара… тут даже леди Бру ничего не сделает.

— Возьми свой шар, — ярость и несдержанность в поведении молодого барона вдруг уступили место ледяному споукойствию. — Передай Берковичу, пусть хоть короля эльфов за задницу притащит сюда или весь Круг друидов, но чтобы Брен выжил и оказался здоров. Иначе я сделаю то, что обещал ему в тот вечер у камина за чаркой глинтвейна, он помнит.

Целитель пожал плечами и забубнил в хрустальный кругляш. Вообще-то, силой и мастерством волшебника Valle как бы не превосходил этого весьма опытного мага. Но вот черная направленность его собственной Силы никак не позволяла ему пользоваться таким простым и эффективным прибором. Как ни бились преподаватели в Университете, как по-кошачьи мягко и нежно ни пытался он, но благородный хрусталь так и не подчинился чернокнижнику.

А ведь сейчас возмущенно и встревоженно гудел весь магический эфир — то Valle чувствовал каждым натянутым как струна лютни нервом. Сотни голосов тревожно перекликались, обмениваясь новостями, передавая информацию и жадно выспрашивая подробности. Шутка ли — брошен чуть ли не открытый вызов сильнейшему черному магу. Да еще и оказывается, что такой он не единственный — а нам и одного много!

Спустя несколько мигов, пока целитель влил еще толику Силы в тело упрямо не желавшего умирать Брена, пришел ответ.

— Передаю дословно, — неожиданно струхнул целитель, держа испачканными в крови и магии пальцах свой таинственно мерцающий шар. Он вздрогнул и озвучил пришедшие слова. — Я переговорил со старым Императором. За тобой долг чести. И вспомни разговор, когда у фонтана была подарена роза.

Вселенная на миг съежилась в ужасе — ведь долг чести черного мага это куда весомее, чем слово барона или даже прилюдная клятва какого-нибудь короля. Это, братцы, не шутка. Тут уже перевернувшейся и разлетевшейся вдребезги реальностью не отделаешься…

А Valle вдруг с необычной четкостью вспомнил тот давний и, пожалуй, единственный по душам разговор с Императором, когда один молодой и самонадеянный чернокнижник пообещал любой ценой защитить принца и его будущих наследников. Яна, Эстреллу и малышек-принцесс? Да я и так за них глотку Падшему перегрызу — мелькнуло в голове с той ясностью, как бывает во время прозрения.

— Согласен! — громко объявил он.

— Услышано! — объявил целитель, посовещавшись с шаром. — Сейчас кого-то приведут эти остроухие…

Потянулись медлительные и тягостные квадрансы ожидания. Valle за ухо оттащил убивающуюся Джейн от останков того, кто когда-то был Бреном, и приказал найти Эльзу.