Отблески Тьмы - Иващенко Валерий В.. Страница 42

- Что, настолько плохо тут? - парень благодарно кивнул сержанту, заметившему хриплый голос своего рыцаря и поднёсшему тому ковшик чистой, приятно остудившей горло воды.

Маркиз криво пожал плечом и тут же зашипел от боли в потревоженной руке - похоже, рана его оказалась совсем свежей.

- Это не то слово… почти месяц мы здесь, - и, доверительно наклонившись, шепнул. - Ни одной бабы в округе, а у меня в замке жена молодая…

Что ж, это был весьма веский довод. Равно как и известие о том, что имперская пехота и магики, похоже, небрежно зачистили здешние места - а вокруг самая чащоба - и порою из теней вылезают такие вот небольшие группы, как сегодня.

- Но хуже всего лесные дьяволы, - проворчал маркиз, наблюдая, как солдаты увязывают на коней тюки.

Заметив недоумённо взметнувшиеся брови постепенно приходящего в себя парня, добавил - да остроухие начали пакостить, и похоже, дело таки катится к войне между эльфами и Империей.

- Мы третьего дня… вернее, ночью изловили нескольких - лезли в замок прямо через стены. С кинжалами в зубах, прямо тебе убийцы полночные. В подвал их на цепь пока посадили - потом полюбопытствуете, сэр рыцарь.

Выслушав напоследок наставление, чтобы брать воду только из источника в замке, беречься открытых мест, где стрелам перворождённых самое раздолье, и вообще держать ушки на макушке, Арриол только хлопал глазами и наблюдал, с какой охотой и едва прикрытой радостью прежний гарнизон замка покидал эти места и возвращался домой.

Впрочем, услышав краем уха ворчание одного усатого и щуплого копейщика, что от первоначального состава осталась едва половина, он решил всё же этих людей особо не осуждать. Да и вновь прибывшие поглядывали со стен и башенок с такой тоской, что сердце просто сжималось.

"Хотел бы я знать, отчего мне наоборот - здесь так нравится" - Арриол положил на память узелок при первой же возможности с этим разобраться.

Маркиз неловко отсалютовал копьём уже из седла, и вскоре предводительствуемая им дюжина солдат гуськом скрылась в лесу. А новый хозяин замка и окрестностей стоял в распахнутых наполовину воротах и с тоской думал, как же ему теперь быть. Наобещать Императору с три короба, храбриться вдалеке отсюда было просто - а вот каково придётся теперь исполнять?

Он со вздохом похлопал ладонью по нагретой солнцем мощной створке и только сейчас обратил внимание, что древесина от чудовищных ударов огра треснула по всей длине и теперь сочилась янтарными каплями.

- Надо же, будто плачет, - пробормотал он и вздохнул. - А ведь, замок и в самом деле живой.

От попытки залечить рану магией он отказался сразу - в Школе такое не преподавали. Закрыть волшбой дыру или ожог в человеческом теле он ещё кое-как сумел бы. Ненадолго, правда, лишь бы дотянуть до настоящего целителя или травника. Но живой замок… Арриол окинул мысленным взором столь понравившееся ему сооружение и кликнул сержанта.

К счастью, один из солдат по совместительству оказался и кузнецом, да и инструменты с собою были. Посовещавшись с ним, Арриол решил пока сжать края трещины струбциной, а в остальном положиться на естественные процессы.

- Нет, чуть выше, Жан… вот здесь, - и потный солдат проворно закрутил рукояткой винта.

С тихим скрипом края дерева сошлись, напоследок уронив на ладонь парня, осторожно прощупывающего повреждение своей аурой, несколько янтарных капель сока. Надо признать, после столь эффектного избавления от великана-огра поглядывать на юного рыцаря стали не в пример уважительнее. Уже не прятали в ус скептическую усмешечку, а приказы бросались выполнять чуть ли не бегом.

Арриол посмотрел на лужицу древесных слёз в своей ладони. принюхался и осторожно лизнул. Ах, мерзавцы! Он едва удержался, чтобы не послать вслед исчезнувшему в лесу маркизу изощрённое проклятие. Остолоп ты, хоть и дворянин - разве ж можно так варварски обращаться с этим замком? Он ведь живой!

- Вы понимаете, он ведь - живой! - Арриол с досадой хлопнул себя по лбу и приказал раскручивать струбцину обратно.

Клинок гномьей стали уже блистал в руке, и парень несильно чиркнул им по левой ладони. Несколько капель крови блеснули алыми рубинами на полуденном солнце, стекли с царапины и исчезли в глубине трещины. А взамен парень, повинуясь некому наитию, втёр древесный сок в свою крохотную ранку…

Вселенная полыхнула призрачным светом. Вымахнули из-под земли видения исполинских, сурово нахмурившихся бровями зелёного мха дубов, неодобрительно шумящих буйными кронами. Зашумел ветер, которому видно и слышно всё на свете, и словно сама повелительница всего живого Велини с недовольством обратила сюда свой взор.

- Моя кровь - в твоей крови… - прошептали сухие человеческие губы. - И твоя кровь всегда будет моею…

Бессмертная повела очами, и чудно заблистали они. Зажглись болотные огоньки, повели вокруг хоровод с тягучей, томной песней - и словно зелёный огонь пробежал по жилам содрогнувшегося в сладкой муке человека. Вот он встретился с яростной и горячей огненной волной магии - но не отпрянул от неё. Напротив, они оба слились и закружились в сладостном волнении.

Упав на колени, Арриол погладил отзывающееся на каждое прикосновение дерево, и ощущение оказалось такое, словно он встретил давно потерянного и бесконечно одинокого брата.

- Всё будет хорошо, вот увидишь. Отныне я не дам тебя в обиду…

Солдаты вокруг отшатнулись, когда побег дерева-замка наклонился и ласково погладил листьями своего нового друга и защитника. А когда он поднялся, ладонь чудесным образом оказалась неповреждённой - равно как и только что ещё изуродованная створка.

- Клён, - с зачарованной улыбкой шепнул Арриол, и сердце его отчего-то пело. Как же здорово осознавать, что теперь ты не один - у тебя есть брат, пусть даже такой диковинный. Он способен согреть в лютую зиму, развеять печаль и напеть тихую, вечную песню. Да и ты можешь многое дать ему…

- Нарекаю тебя - замок Кленового Листа, - объявил он и кое-как, в самых смешанных чувствах поднялся на ноги.

Солдаты смотрели на него со смесью ужаса и восхищения - створка ворот заросла самым чаровным, непостижимым образом. А на внешних сторонах обнаружилась словно сама собою объявившаяся картина большого, кокетливо пятилапого кленового листа.