Принцесса гоблинов - Иващенко Валерий В.. Страница 44

Маменька уже просто с круглыми от ужаса глазами отплыла и поспешила к трону, небрежно, движением ладони раздвинув в стороны шеренгу закованных в сталь гвардейцев. Вот она возникла за вычурной спинкой малого трона, склонилась. Шепнула что-то, вложила известие в августейшее ушко Её Величества. Неслыханно — Королева повернула голову! Всмотрелась в эти близкие глаза… и кивнула.

Мгновения утекали за мгновениями, как песчинки на стоящем перед Её Величеством подносе песочных часов. И едва последние крохи утекли в жадную и неумолимую глотку вечности, как точёная рука Королевы поднялась. Из пальцев её выпал нелепо белоснежный батистовый платочек. Ветерок подхватил клочок ткани, закружил — и уронил в плохо затёртую служками тёмную лужицу у края ристалища. В бешеном свете магических огней он словно полыхнул пламенем — то сама горячая и яростная, пролитая человеческая кровь подала свой знак к бою.

Женька пританцовывала на месте, легко словно пушинку выдерживая давящий, немигающий взгляд орка. Первый пробный удар она отвела небрежно, словно отмахиваясь, и сразу же взвинтила темп. Повальсируем, парень? До упаду — ты был бы здорово удивлён нашенскими танцульками в Орки-клубе! Особенно когда в гости приходили презренные эльфы и устраивали совместные непристойные танцы с оружием. Много чего понапридумывали быстрые разумом люди против вот таких вот здоровяков.

Страшные удары сыпались со всех сторон, да только Женьке было всё равно. Лучший способ выдержать удар — оказаться чуть в ином месте. Иногда цеплял… но то так, несерьёзно. Царапины.

Сколько раз встретишь орка, столько раз его и убей! Прав был Симонов…

Посмотрим, долго ли ты продержишься в таком темпе… Женька словно выделывала бешеный рок-н-ролл, постоянно меняя своё место и разрывая дистанцию. А блистающий клинок, котрый был раза в четыре-пять легче, так ещё ни разу и не столкнулся по-настоящему с чудовищной секирой — будто стальной дождь, он плясал по наброшенной на противника накидке, нащупывая сочленения доспехов.

Иногда словно цепочка ярких, как электросварка, пляшущих искр пробегала по фигуре зазевавшегося или слишком широко ушедшего в замах орка — то расходившаяся в своём гневе девица пробивала защиту и разражалась каскадом ударов.

Ну что ж, основной рисунок боя обнаружился. Ты никогда в чистой силе не сравнишься со мной — ищи другое, в чём ты предпочтительнее. Спасибо, брательник, те твои золотые слова стоят многого, очень многого. Да вот, есть и ещё кое-что, помимо скорости, гибкости и хитрости… и Женька словно выскочивший из засады охотник, вышла на форсаж. Бу! Она взяла темп — и обрушила на противника несколько таких невидимых от скорости ударов, что тот в ошеломлении дрогнул. На плиты отлетел срубленный по заклёпкам наплеч, а потерявшая противника секира нелепо взметнулась в воздух…

Они встретились посреди чёрной промёрзшей пустыни, и град могучих ударов швырял орка словно щепку, всё глубже и глубже вминая уже начавшие подаваться доспехи. Об атаке он почти забыл, лишь кое-как прикрываясь высекающим ослепительные искры оружием. А белые призрачные змеи позёмки жадно лизали капли горячей крови. Ещё, ещё чуть быстрее — он уже не поспевает за неслышным ритмом танца!

И когда тот уже оказался почти прижат спиною к беззвучно выросшим из тьмы чёрным воротам, Женька сместила ритм на три четверти. Бешено рванулась секира, прикрывая то место, куда по неумолимой логике свистящих траекторий должен был прилететь меч этой бешеной в очередной раз — да ошиблась. Чуть задержавшийся клинок врубился всей своей хромоникелевой твёрдостью в основание шеи… фирменный Женькин удар — в прошлый раз Стаса она едва до смерти не уходила такими вот хитростями. Пришлось поддаться тогда, но не убивать.

Огромная фигура брызнула кровью. Отшатнулась, с лязгом впечатавшись спиной в чёрные ворота. Как символично, надо же… клинок ещё и ещё раз бил по раскрывшимся щелям в изуродованных доспехах — и вот на чёрную землю с грохотом посыпалось железо. Орк стоял, кое-как зажимая левой страшную рану, и секира в полуотрубленной руке лишь вздрагивала, не будучи уже в силах подняться.

— Знаешь, в чём твоя ошибка, хряк? — процедила страшная в своей грозной силе окровавленная женщина, обдумывая одну внезапно пришедшую на ум идею. — Ни один самец в здравом уме не стал бы связываться с гоблинской сукой, защищающей своего ещё нерождённого детёныша.

Её левая ладонь указующе коснулась напитанного кровью камзола ниже пояса. На обратившемся в предсмертную гримасу лице орка вспыхнули пониманием мутные от боли глаза. Но меч взлетел над уже откровенно подпирающим ворота мужчиной, у которого отказывали ноги — и словно топор мясника, с хряском вскрыл могучую грудную клетку. Вошёл в зияющую рану на пол-тела, с чавканьем и хрустом рёбер разверз её. Миг-другой, несколько быстрых режущих ударов иззубренной сталью — и вот уже в ладони затрепетало ещё дёргающееся большое сердце.

Все великие дела круто замешаны на крови — уж этот урок задыхающаяся Женька помнила из истории твёрдо. Потому рука не дрогнула, когда хозяйка с силой припечатала свою добычу о молчаливые чёрные ворота.

— Это тебе, — и стиснула пальцы, щедро поливая жизненной силой врага заколыхавшиеся в изумлении створки. — Прими же этот дар!

Неведомая сила властно и нетерпеливо вырвала из обагрённой убийством руки измочаленный в ненависти кусок плоти. А затем, уже чувствуя как вместе с яростью из тела горячими толчками зачем-то уходит сила, Женька сделала маленький, крохотный шаг куда-то вперёд и вверх, нелепо подволакивая держащуюся бог знает на чём надрубленную орочьей секирой ногу. И когда в темнеющий взор ударил свет семи огней, она с хриплым воем вонзила в вечернее небо руку со страшно окровавленным клинком.

Победа!

— Ужас какой-то. Молнии и огонь полыхали так, что от жара лопались каменные плиты, — Наталья Сергеевна покачала головой, и в её глазах плясали то ли огоньки свечей, то ли сполохи закончившегося поединка. — Ты его просто растерзала в клочья.

Она вздохнула, поправила лёгкое одеяло, под которым нежилась уже отведавшая самых щедрых усилий целителей и теперь просто отдыхающая дочь. Вот уж… придётся кое-как смириться с мыслью, что Женька отныне не просто гулёна и оторва. Народная героиня, живая легенда и всё такое.

— Когда ты выдрала и подняла над головой его сердце, я думала, земля расколется — такая с ясного неба ударила в тебя молния, — мать улыбалась и плакала одновременно. — А когда ты сжала пальцы, брызгая кровью, меня стошнило — представь, прямо на подол платься Королевы. Не знаю теперь, как теперь и показаться ей на глаза…

— Забудьте и не переживайте, милочка. И сидите-сидите, я дозволяю, — в опочивальню вплыла во всём своём блеске собственной персоной Её Величество, и валяющаяся в постели Женька увидала, каким ярким сапфировым блеском сияют её глаза.

Вместе со своим высочеством Королева принесла и ворох новостей. Площадь сейчас ремонтируют, и к утру каменщики из Гильдии обещали справиться. С Владимиром всё хорошо, завтра даже можно будет и вставать. Дона Ривейру и его кирасир взбесившаяся напирающая толпа немного помяла — но синяки да вывихи то мелочи, целителям на разминку. А вот останки орка в знак уважения к герою надо отправить в его мир… но как быть с исчезнувшим куда-то сердцем? Война войной, но ведь надо и законы предков уважать!

— Я преподнесла его богине победы — и она приняла этот дар, — по мере слов голос Женьки переставал дрожать и даже сделался не столь слабым. — Тот воин теперь в небесных полях Валгаллы, куда уходят только величайшие из Воинов и Охотников. И каждое утро он пробуждается…

Стоит признать, Её Величество весьма внимательно выслушала весьма вольную интерпретацию на тему скандинавских мифов — и даже прониклась почтением. Столь же пристально, внимая не только словам, но и малейшим интонациям, услыхала вопрос — помнит ли одна августейшая особа обещание выполнить любой каприз? Так пусть отдохнёт хорошенько, ведь завтра в полдень леди Джейн придёт взимать долги.