Принцесса гоблинов - Иващенко Валерий В.. Страница 71
— Надеюсь, эта августейшая стерва поймёт всё правильно?
Первый сапог наконец оставил ногу и полетел в сторону молча стоявшего у дверей беломраморного нимфа, на шее которого уже висел стальных колец поясок с оружием. Второму так не повезло — руки устало уронили его на ковёр почти у самой шикарной, под шёлково-кисейным балдахином кровати. Эстеты они тут, право!
— И не воспримет как грязный намёк? — Женька почти наощупь дотащилась на четвереньках даже не до подушек — уже на середине широкой постели руки её подломились, и она лицом уткнулась в шершавое, златотканое с узорами покрывало.
Какая дрянь эта ваша заливная рыба!
И осталось лишь накрыться чем-то наощупь к себе притянутым, чуть дрогнуть этак симптоматично лапками и мгновенно провалиться в самый блаженный, какой только и можно себе представить, отдых — сон на роскошном ложе в будуаре королевы…
Высасывать что-то из пальца — занятие, сообщу вам, бесполезное и в высшей степени неблагодарное. Но вот добывать похожим образом самый лучший и восхитительный в мире крем от девичьих прыщей оказалось весьма забавно. И всё же, не успела. Какая-то нежная сила, сопротивляться которой не было ни малейшего желания, опрокинула её. Язычок ласково оккупировал неприметный бугорок у входа в Ущелье Грёз — и быстро привёл ситуацию к обоюдному восторгу…
В какой миг это произошло, проснувшаяся вдруг Женька не знала. Прошла всего-то пара часов, если судить по чутко и безостановочно цокающим внутри, прилежно натренированным часам. Всё так же еле слышно потрескивала пара магических имитаций свечей по сторонам кровати, где-то на краю вселенной перекликались часовые и разводящие. Пришла и ушла Кысь, деликатно обнюхав старшую подругу и зыркнув наглыми жёлтыми глазищами.
И всё же, не шелохнувшая ни даже кончиком пальца Женька насторожилась, чувствуя как заколотилось вдруг сердце. И право, всё-таки стоило чуть-чуть приподнять ресницы в извечной женской хитрости, чтоб из-под их прикрытия, сквозь ещё застящий взор полусонный туман рассмотреть, как стоявший у дверей прекрасный нимф шевельнулся…
Или фавн? В общем, этот Аполлон с Купидоном в одном флаконе потрогал отозвавшийся еле слышным звяканьем поясок на своём беломраморном собрате и ступил в комнату. Его бесшумные шаги не разбудили бы и чутко задремавшую мышь — однако, затрепетавшую девчонку в буквальном смысле обдало жаром с ног до головы. Вот же ж сладкий чёртушка… И лишь когда в неслышном токе воздуха вся постель чуть шевельнулась, приняв на себя тяжесть ещё одного тела, только тогда Женька полностью смежила ресницы, и еле заметная улыбка чуть раздвинула уголки пересохших от волнения губ.
Он пришёл. Как же сладко оказалось осознавать эту простую до дрожи где-то внутри истину: он — пришёл. Вернулся, а всё остальное, право, такая мелочь и ерунда!
— Тимка… простишь ли ты меня когда-нибудь? — а руки сами собой нашли и притянули себя к этому единственному в мире парню, от которого сладко ныло сердце и затвердевала в ожидании грудь.
— Женька… я был такой дурак… — ох дьявол, как же сладко пылает лицо под этими лёгкими и будоражащими поцелуями! — Мне даже и в голову не пришло подумать, что ведь ты из другого мира и попросту не знаешь…
Дальнейшие слова стали попросту невозможными. Да и ненужными, пожалуй, когда говорят два неистово стучащих друг навстречу другу сердца. Что ж, тогда оставим на время этих двоих, эту сладкую парочку — ведь нам более приличествует скромность и деликатность?
И перенесёмся, пожалуй, в чуть другое место на второй галерее…
Королева хохотала так отчаянно, так заразительно, что сейчас больше казалась просто весёлой девчонкой. Впрочем, почему казалась? Она и была ею — сногсшибательной голубоглазой блондинкой в парче и атласе, на глазах у которой от восторга блистали слёзы.
И хотя Наталья Сергеевна старательно хмурилась и даже втихомолку обозвала скромно обретавшегося в комнате Маршала отчего-то Иродом, на её красивые губы тоже выплыла улыбка.
— Ну, развеселили, госпожа Императрисса! — Королева попыталась успокоиться и даже принялась было утирать клочком белоснежно-воздушного батиста свои прекрасные глаза, но снова прыснула со смеху. — Знатно вы все купились, ничего не скажешь!
Заслышав последние слова, обе принцессы — Сью и Принцесса — с ногами валявшиеся на тоже не страдавшей малыми размерами Женькиной кровати и от нечего делать старательно осваиваившие игру в подкидного, разом насторожились.
— Ну-ка, августейшая наша маменька, а вот с этого момента подробнее, пожалуйста. Ибо ситуацию твоё величество запутало знатно…
Кому ж ещё пришла в голову идея дожидаться провалившуюся из Башни Магов словно сквозь землю леди Джейн именно здесь, как не её маменьке, Наталии-свет-Сергеевне? Но вот кого посетила несомненно гениальная мысль заодно устроить здесь то ли посиделки, то ли полежалки, а то и вовсе повалюшки, уже как-то и не припоминалось.
Принцессы азартно резались в карты, старательно и неумело плюясь при том семечками. Маршал потягивал лёгонькое винцо и шептался с доном Ривейрой о возможных ответных ходах орков — а обе блиставшие красотой августейшие особы расположились в притащенных Хуанитой и её служанками креслах. Два вернувшихся с передовой принца запросто оккупировали пушистый ковёр в углу и перед тем, как уснуть, пригрозили самыми страшными карами, если их разбудят раньше срока…
— Вся комбинация держалась на Маршале — и право, даже у меня нет достойной для него награды, — её Величество жестом руки притянуло к себе вышеозначенного, наклонило поближе и неожиданно целомудренно чмокнуло того в щёку.
Прямо-таки слышалось в этой тишине, как во всех головах что-то звонко щёлкнуло. Понимание, наверное…
— Ты хочешь убедить меня, что тут всё было сплошной обман и надувательство? — недоверчиво склонив голову, поинтересовалась Принцесса.
Голубые глаза королевы сияли от восторга.
— Дочь моя, когда ж ты наконец сообразишь, что трон и прилагающаяся к нему корона вовсе не шутки? А такая тяжкая и грязная работёнка, что впору иногда позавидовать даже и каторжникам на королевских галерах.
И всё-таки, Наталья Сергеевна, в своё время прочёвшая всего Дюма и Дрюона, а потому в иных вопросах куда как подкованная, со снедающими её сомнениями рассталась самой первой.
— Короли умеют хранить свои секреты…
— Хорошо сказано, госпожа Императрисса, — согласно кивнула Королева, и по лицу её скользнула тень угрюмой гримассы.
Бокал в точёной руке шевельнулся, бросив пару искр с резных граней, наклонился и послушно одарил свою обладателницу глотком ароматного и божественного напитка с королевских виноградников. И остальные люди, затаившие в ожидании дыхание, в это время старательно дожидались слова её величества.
— Дочь моя, не ревнуй и вообще забудь эти глупости — Маршал хоть и ночевал иной раз в моей постели, но меж нами всегда лежал или клинок твоего деда, или бешеная кошка леди Джейн. А один раз даже ты сама. Но уж я-то знаю, что пошептать над своей дочерью, чтоб ты спала, как убитая — и при том видела весьма нескромные, показавшиеся наутро реальностью, сны…
Может быть, кое-каким недалёким личностям Принцесса иногда и казалась величественной представительницей правящей династии — но по сравнению с искушённой в интригах августейшей маменькой сейчас выглядела просто милым котёнком с розовым бантиком.
— Мне нужно было убедить всех в притязаниях на трон Маршала, отвлечь внимание — и по договорённости с этим Воином мы блестяще разыграли нашу партию. Помните судьбу графа де Вилль? Он купился первым и выдал себя с уже потом отлетевшей на плахе головой…
Кто-то из разметавшихся на ковре принцев сквозь сон проворчал из угла, что отрывать кому-то одно место всё же повременит, после чего перевернулся на другой бок, сладко причмокнул и столь же безмятежно засопел дальше. В его сторону обратились понимающие и сочувственные взгляды, после чего вернулись к мягко и чуточку таинственно улыбающейся чему-то Королеве.