Бархатные горы (Бархатная страна) - Деверо Джуд. Страница 56

Стивен задержал взгляд на двери, затем повернулся и сел напротив брата. Он устало провел рукой по запыленным волосам.

— Она не ушиблась? С ней все в порядке?

— Конечно, — уверенно ответил Рейн. — Она здоровая и крепкая женщина, и, судя по тому, что ты говорил о Шотландии, большую часть времени проводит под открытым небом.

Стивен уставился на огонь.

— Я знаю, — выдавил он.

— Что тебя мучает? — требовательно спросил Рейн. — Ты не тот Стивен, которого я знаю.

— Бронуин, — прошептал его брат. — Она меня доведет до могилы. Однажды ночью в Шотландии ей пришло в голову совершить со своими людьми набег на врагов клана МакАрранов. Для того чтобы я не помешал ей, она опоила меня зельем.

— Что она сделала? — взорвался Рейн, в полной мере осознавая, какая в этом таилась опасность.

Стивен скривился.

— Один из ее людей обнаружил, что она сделала, и помог мне проснуться. Когда же я отыскал ее, она висела над пропастью, поддерживаемая лишь веревкой, обвитой вокруг талии.

— Боже мой. — У Рейна перехватило дыхание.

— Я не знал, что делать — то ли задать ей трепку, то ли запереть, чтобы защитить от самой себя.

— И что же ты сделал?

Стивен откинулся на спинку стула. Его голос был полон отвращения.

— Дело кончается всегда одним и тем же — постелью.

Рейн хмыкнул.

— Мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы Бронуин была эгоисткой и думала лишь о себе.

Стивен встал и подошел к камину.

— Она слишком мало думает о себе. Иногда заставляет меня стыдиться себя. Когда дело касается ее клана, она поступает так, как считает нужным, не заботясь о своей безопасности.

— А ты беспокоишься о ней? — спросил Рейн.

— Да, черт побери! Почему она не может сидеть дома, рожать детей и заботиться о них и обо мне, как подобает жене? Почему она должна возглавлять набеги за скотом, вырезать свои инициалы на груди у мужчин, заворачиваться в плед и уютно спать на голой земле? Почему она не может быть… быть…

— Жеманной сладкоречивой дурочкой, которая станет смотреть тебе в рот и вышивать воротнички твоих рубашек? — предположил Рейн.

Стивен тяжело опустился на стул.

— Я не хочу этого, но должна же быть золотая середина?

— Ты действительно желал бы изменить ее? — поинтересовался Рейн. — Что в ней заставило тебя полюбить ее? И не рассказывай мне, что дело в ее красоте. Ты был в постели не с одной красивой женщиной, но не влюбился ни в одну из них.

— Разве это так очевидно?

— Для меня, а возможно и для Гевина с Майлсом — да; но не думаю, что это ясно Бронуин. Она не верит, что ты хоть сколько-нибудь любишь ее.

Стивен вздохнул.

— Я никогда не встречал подобных ей, будь то мужчины или женщины. Она почти так же сильна и благородна, как мужчина. Ты бы видел, как члены ее клана относятся к ней! Шотландцы не похожи на нас. Дети крепостных подбегают к ней, обнимают ее, и она целует всех малышей. На земле, которой она владеет, Бронуин знает имя каждого, и все зовут ее просто по имени. Она отказывает себе в еде и нарядах, чтобы росло благосостояние клана. Однажды ночью, спустя месяц после нашей свадьбы, я заметил, что она заворачивает в свой плед хлеб и сыр. При этом она не обращала внимания на меня, а смотрела на Тэма, мужчину, который теперь заменяет ей отца. Я понял, что она делает что-то тайком от Тэма, поэтому после ужина отправился вслед за ней в глубь полуострова. Она несла еду ребенку одного из крестьян, угрюмому маленькому мальчику, который убежал из дома.

— И что ты сказал ей? — осведомился Рейн.

Стивен покачал головой.

— Я, считая себя великим мудрецом, посоветовал ей отослать мальчика назад к родителям, а не поощрять его побег из дома.

— И что ответила Бронуин?

— Она сказала, что мальчик так же важен для нее, как и его родители, и она не имеет права предавать его только потому, что он мал. Она обещала, что через несколько дней он вернется домой и примет наказание, которое заслужил.

Рейн присвистнул от восхищения.

— Похоже, тебе есть чему у нее поучиться.

— Ты думаешь, я не делал этого? Она изменила всю мою жизнь. Когда я ехал в Шотландию, я был англичанином, а теперь посмотри на меня. Я терпеть не могу английское платье. Я чувствую себя как остриженный Самсон. Я поймал себя на том, что здесь, в сельской местности, слишком сухо и жарко по сравнению с домом. Домом! Клянусь, я тоскую по месту, о котором и не подозревал еще несколько месяцев назад.

— Ты говорил Бронуин о своих чувствах? — спросил Рейн. — Сказал ли ты ей о том, что любишь ее и лишь беспокоишься о ее безопасности?

— Я пытался. Однажды я сделал попытку сказать ей, что люблю ее. Она ответила, что это ничего не значит, что честь и уважение для нее важнее.

— Но из твоих слов ясно, что ты питаешь к ней эти чувства.

На лице Стивена появилась усмешка.

— Бронуин нелегко что-либо втолковать. У нас была… Я думаю, что ты назвал бы это ссорой. Мы ссорились до того, как приехать сюда. — Он вкратце рассказал Рейну о шутке с Хьюго Ласко.

— Хьюго! — фыркнул Рейн. — Он никогда мне не нравился!

— Бронуин, кажется, ничего не имела против него, — с негодованием заметил Стивен. Рейн рассмеялся.

— Не говори мне о том, что тебе передалась ревность Гевина.

Стивен стремительно повернулся к брату.

— Подожди, и ты попадешь в плен к какой-нибудь женщине! Готов спорить, что тогда ты не будешь столь хладнокровен.

Рейн протестующе поднял руку.

— Я смотрю на любовь как на радость, а не болезнь, которая, похоже, снедает тебя.

Стивен уставился на огонь. Иногда его любовь к Бронуин действительно походила на болезнь. Он чувствовал, что вместе с сердцем она отняла у него и душу.

Когда Бронуин вышла из спальни, она направилась к Мери. Та лежала в кровати, над ней склонилась Джудит, раскладывая вокруг больной нагретые кирпичи.

— Джудит, — тихо промолвила Мери, — я не собираюсь умереть от прохладной воды. — Она взглянула через комнату и послала улыбку Бронуин. — Иди сюда и помоги мне убедить Джудит, что наше приключение было не смертельным.

Бронуин улыбнулась Мери и изучающе посмотрела на нее. Бледная кожа совсем побелела, на щеках алел румянец.

— Да, пустяки, — отозвалась Бронуин. — Но я завидую тому самообладанию, с которым ты продолжала оставаться в воде. — Ее глаза блеснули. — Я была так взволнована мыслями о новом платье, которое пообещала мне Джудит, что не смогла находиться в постели. Может быть, нам посмотреть на него сейчас? — неуверенно спросила она у Джудит.

Джудит поняла ее с полуслова, и обе женщины тихо вышли из комнаты.

— Как ты думаешь, она поправится? — произнесла Джудит, как только они очутились в зале.

— Да, но ей нужен покой, это очевидно. Мне кажется, не вся душа нашей Мери принадлежит этому миру. Часть ее — на небесах. Может быть, поэтому она так слаба.

— Да, — согласилась Джудит. — Ну, а теперь насчет платья…

Бронуин махнула рукой.

— Это был только предлог, чтобы дать Мери отдохнуть.

Джудит рассмеялась.

— Хотя плащ Стивена тебе идет, все же он не заменит платья. А сейчас пойдем со мной и никаких отговорок.

Час спустя Бронуин стояла, наряженная в платье из сочного темно-зеленого бархата. Цветом оно напоминало лес на закате солнца. Рукава фрипона были из блестящего зеленого шелка; рукава модеста украшала отделка из рыжей лисы. К плечам были прикреплены тяжелые золотые шнуры, спускавшиеся ниже линии глубокого прямоугольного выреза.

— Оно прекрасно, Джудит, — прошептала Бронуин. — Я не знаю, как благодарить тебя. Все вы так добры ко мне.

Джудит поцеловала в щеку свою новую подругу.

— Сейчас я должна заняться хозяйством. Может быть, Стивен захочет посмотреть на новое платье? — предположила она.

Бронуин отвернулась. Стивен лишь сказал бы, что у платья слишком низкий вырез, или сделал бы другое, похожее замечание.

Когда Джудит ушла, Бронуин спустилась вниз и вышла на холодный двор. Она набросила на плечи отороченную лисой накидку и направилась к конюшне.