Щепотка перца в манной каше - Шугаев Аркадий Анатольевич. Страница 24
Накануне свадьбы Македонский сделал мне сюрприз. Организовал мальчишник. Он снял одну из навороченных, дорогих бань в центре города. Мы отправились туда втроем: я, Македонский и Коля Ничко, который нагло вклинился в нашу компанию. Попивая в предбаннике холодное пиво, мы вели неспешную беседу. Вещал в основном Николай, он отговаривал меня жениться.
— На кой хер тебе это надо? Обузу такую на шею вешать. Всю жизнь на нее и ее родственников въебывать будешь, — говорил мне дружески Коля.
— Причем тут родственники, они в Израиль уже свалили! — защищался я.
— Они тебя и оттуда достанут, плохо ты евреев знаешь, — наступал юдофоб Ничко.
— Заткнись ты, Коля, не порти человеку праздник, — вмешался Македон.
— Какой же это праздник?! — возмущенно всплеснул руками противник брака Ничко.
Спор наш прервал угрюмый, короткоостриженый мужчина с огромными плечами, заглянувший в сауну. Он подозрительно осмотрел нас.
— Девчонок заказывали? — неприветливо осведомился гость.
— Да, да, да! — обрадовался Македон и вышел вместе с атлетом из парилки.
Через несколько минут он появился вновь. С собой Урмац привел двух потасканных баб.
— Это, Аркаша, тебе подарок! — торжественно объявил он. — Раздевайся, девчонки! — скомандовал эстонец и подтолкнул баб к столу.
— Девушки, вы проститутки? — церемонно спросил у них Коля.
— Мы девушки по вызову, — важно ответила одна из женщин.
Глазенки у Николая сразу стали сальными, он потрогал одну из барышень за грудь. Македон дал ему по рукам.
— Не лезь, гаденыш! Я Аркаше их подарил, — угрожающе прикрикнул он на похотливого Ничко.
Коля нехотя уселся на свое место. Девки прикрылись простынями и схватили по бутылке пива. Македон сообщил им, по какому поводу гуляем.
— Поздравляем, — лаконично и нехотя сказали те.
Проститутки явно были лишними, мне хотелось просто посидеть с друзьями, выпить, отдохнуть.
— Саня, спасибо тебе за подарок, но ты ведь знаешь, я серьезно отношусь к сексу, не люблю я такую вот еблю в бане, — с сожалением сказал я Македону.
Девицы заметно обиделись и сделали попытку уйти. Ничко мгновенно сориентировался.
— Куда?! Деньги-то уплачены, — остановил их Николай. — Ты ведь заплатил? — уточнил он у Македона.
— Да, — подтвердил тот.
Ничко моментально сцапал одну из дам и исчез с ней в парилке. Через несколько минут Коля вернулся и утащил туда же вторую из подаренных мне проституток.
Таким образом за столом остались мы вдвоем с Македоном и последующие полчаса провели за разговором и пивом. Из парилки слышались непрерывная возня и смех блядей — Коля развлекался. Мы захотели согреться немного и зашли в парилку. Там тщедушный, но весьма активный Ничко ползал от одной бабы к другой и поочередно причленивал их. Девушкам нравилось. Мы с Александром выгнали их из парилки, постелили простыни и уселись потеть. Приятный, сухой жар охватил наши тела, проник под кожу. Посидев минут пятнадцать, мы вышли и нырнули в бассейн, выгнав оттуда любвеобильного Ничко и его сексуальных партнерш.
В конце мальчишника мы с Македоном поставили девушек раком друг напротив друга и, воспользовавшись презервативами, все-таки трахнули их. Без всякого удовольствия. Так, чтобы деньги зря не пропадали.
Утром торжественного дня мы с Ингой поехали во Дворец бракосочетания, в машине вместе с нами сидели свидетели — Македон и приехавшая из Баку Рена. Рена оказалась небольшого роста, изящной брюнеткой. Урмацу она явно понравилась. Да, сексапильная. Нас отвели в комнату жениха и невесты ожидать назначенного часа. Македон отправился куда-то хлопотать насчет фотографий и видеосъемки и увлек за собой Рену. Кроме нас в комнате осталась еще одна пара — мужичок в сером костюме и его невеста, пышная дама в белом платье, с букетом роз в руках. Жених что-то страстно шептал на ухо своей избраннице, та в ответ громко смеялась и постоянно повторяла одно и то же слово.
— ВАУ! — реагировала она на каждую фразу.
Жених, опять прильнув к уху пышнотелой, что-то шептал.
— ВАУ! — стандартно отвечала невеста.
Господи, откуда это идиотское слово? Америка с этим «вау» распрощалась уже лет двадцать назад, почему вдруг оно появилось у нас, на берегах Невы? Мне непонятно. Ладно бы дети только его произносили, а то ведь стоит сорокалетняя бабища и орет, как дура: «Вау, вау!»
Видимо, эти мысли отражались у меня на лице, потому как Инга дернула меня за рукав и прошептала:
— Успокойся! Ты не забыл, зачем сюда пришел? — Вернула она меня на место.
К нам подошла распорядительница — приятная женщина средних лет, элегантно одетая, с хорошо поставленным голосом.
— Вы пойдете за этой парой, — сообщила она нам и объяснила, что когда делать.
— Не забудьте невесте стул пододвинуть, когда вас пригласят расписаться, — указала мне распорядительница, видимо я совсем уже гаврилой сельским выглядел.
— Ладно, — тупо пробурчал я.
И вот, наконец, мы входим в зал брачующихся. Приглашенные стоят по обеим сторонам ковровой дорожки. Взгляд мой выхватил из толпы двух человек — моих родителей. Папа улыбается, мама уже держит платок — будет плакать, она очень впечатлительная.
В конце ковровой дорожки стоит эсесовского вида блондинка, в руке у нее папка с гербом Российской Федерации на обложке. Я, держа невесту за локоток, вывожу ее в центр зала, и мы останавливаемся. «Эсесовка» начинает привычно разводить свою бодягу, произносит какие-то избитые глупые фразы. Мы с Ингой еле сдерживаем подступающий смех, у нас это не всегда получается. Тогда официальная фрау делает многозначительную паузу и укоризненно смотрит на нас. Мы успокаиваемся, и она продолжает. Ну все, наконец. Торжественная речь закончена. Мы надели друг другу кольца, расписались в книге, поцеловались. Ведущая церемонию дает команду нашим родственникам и друзьям:
— Поздравьте новобрачных!
Первыми подошли мои родители, мы поцеловались. Мама не преминула сделать замечание по поводу нашей несерьезности в момент регистрации. Ее поразило наше легкомыслие в таком ответственном деле. Подошли остальные гости, поздравили.
— Все. Все. Господа! Прошу всех на улицу, там вас ждет автобус! — орал Македон, ревностно выполняя обязанности свидетеля.
— Аркаша, сегодня очень важный для нас обоих день, поэтому я прошу тебя — постарайся не напиться, — говорила мне Инга по дороге к моим родителям.
— Мы еще не успели пожениться, а ты уже начинаешь меня пилить. Я сам знаю, что мне нужно делать и сколько пить! Я прекрасно чувствую свою норму! — возмутился я.
— И все-таки, я прошу тебя — будь сегодня поосторожней с алкоголем.
— А я вот возьму, и назло тебе вообще пить не буду, — ляпнул я и тут же пожалел об этом.
«Теперь придется всю свадьбу провести всухую. Не могу же я собственное слово нарушить», — горестно подумал я.
Уже за столом Ничко, нажравшись каких-то разноцветных таблеток и запив их коньяком, потребовал дать ему слово и принялся читать лекцию о вреде брака. Все гости зашипели на него: мол, нашел время. Македон, прирожденный организатор, нейтрализовал Колю, подсадив к нему какую-то девицу баскетбольного роста. У Коли потекли слюни. Он потерял нить своей речи и замешкался. Македон, воспользовавшись замешательством Ничко, заорал «горько». Свадьба понеслась дальше. Среди гостей преобладала молодежь, поэтому за столом долго не сидели. Начались танцы. В перерывах гости подходили к столу, быстро выпивали, на ходу закусывали и уносились опять танцевать.
Я, трезвый как дурак, ходил среди гостей и не знал, чем себя занять. Мне было скучно. Через несколько часов мы с молодой женой отправились в общагу. Предстояла «первая брачная ночь». Это после пяти-то лет совместного проживания.
— Завтра не забудьте нам простынь окровавленную предъявить! — орал нам вслед говнистый Ничко.
Гости продолжили гулять самостоятельно. Выпито было достаточно, жених с невестой уже не требовались. Свадьба, слава Богу, обошлась без драки и разборок.